— Во всяком случае, входя сюда, я была Мирой. Но боюсь, что теперь я уже ни за что не отвечаю.
— У меня есть тост! — объявила Пибоди, вставая и хватаясь за край стола, чтобы не упасть. Следующий ее подвиг состоял в том, что, подняв стакан, она вылила Еве на голову не больше половины его содержимого. — За лучшего копа во всем этом зловонном городе! За ее жениха — самого сексуального сукина сына, какого лично я когда-либо встречала! За ее настойчивость, благодаря которой меня перевели в отдел убийств! Теперь я работаю там — и об этом уже каждая собака знает! Вот так-то! — Она допила свое шампанское, шлепнулась на стул и глупо заулыбалась.
— Пибоди! — Ева шутливо утерла глаза. — Я очень тронута.
— А я сейчас просто сдохну!
— Судя по всему, да. Можно тут съесть что-нибудь, не опасаясь отравиться? Я страшно голодна.
— Невеста хочет есть! — Не успевшая захмелеть Мевис вскочила на ноги. — Я сейчас распоряжусь. Не вставай.
— И еще, Мевис… — Ева потянула ее за руку, заставила нагнуться и прошептала в ухо:
— Мне бы какой-нибудь безалкогольной выпивки.
— Но, Даллас, это же твой праздник!
— И я собираюсь им наслаждаться. Но завтра мне понадобится свежая голова. Для меня это важно.
— Ты такая хорошая! — Мевис прослезилась и прижалась щекой к ее плечу.
— Я тебе безумно благодарна! — Ева поцеловала Мевис в губы. — Кто, кроме тебя, придумал бы так меня порадовать?
— Признаться, я придумала это не одна. — Мевис вытерла глаза сверкающей бахромой, свисающей с рукава. — Это наша с Рорком совместная затея.
— В самом деле? — Ева неуверенно покосилась на полуголые тела, извивающиеся на сцене. — Эй, Надин! — Она постучала по стакану репортерши. — Вон тот, в красных перьях, явно положил на тебя глаз.
— Правда? — Надин вызывающе вскинула голову и оглянулась.
— Слабо?
— Что «слабо»? Подняться к нему? Запросто!
— Тогда вперед! — Ева широко улыбнулась.
— Думаешь, я испугаюсь? — Надин встала, покачнулась, выпрямилась. — Эй, верзила! — позвала она ближайшего танцора. — Подай-ка руку.
Еве понравилось представление, остальным тоже. А уж когда Надин совсем разошлась и разделась, оставшись в ярко-красном нижнем белье, все пришли в полный восторг. Кто бы мог подумать, что эта серьезная деловая женщина способна на такое!
— Как дела, Трина? — поинтересовалась Ева, потягивая минеральную воду.
— Такое впечатление, что душа отделилась от тела. Я случайно не на Тибете?
— Может быть. — Ева перевела взгляд на доктора Миру. Та так веселилась, что Ева не удивилась бы, если бы и она полезла на сцену. — Пибоди! — Пришлось ткнуть ее пальцев в бок, чтобы добиться реакции. — Может, наляжем на еду?
— Я тоже так могу.
Ева проследила ее взгляд. Надин отплясывала рядом с чернокожим танцором ростом в семь футов, разрисованным яркой краской.
— И даже лучше! — подбодрила ее Ева, — У всех глаза повылезали бы на лоб.
— Мне стыдно: я толстая. — Она пошатнулась и, наверное, упала бы со стула, если бы Ева не поддержала ее. — Касто называет меня пышкой. Я теперь коплю деньги на операцию.
— Лучше займись физкультурой. И никакая ты не пышка.
— У меня это на.., насественное.
— Наследственное?
— Ну да! Вся семья такая. А Касто подавай худышек вроде тебя.
— Ну и хрен с ним.
— Это точно. С ним. — Пибоди захихикала. — И еще какой! Но главное не в этом, Еви, сама знаешь. Ева вздохнула.
— Пибоди, ради бога, не называй меня Еви!
— Не буду. Знаешь, что самое главное?
— Сейчас для тебя главное — поесть! — Ева подозвала официанта:
— Принесите чего-нибудь, только побольше. Так что главное, Пибоди? Для чего?
— Ну, для этого… С большой буквы. Для того, что есть у вас с Рорком. Главное — связь! Внутреннее родство. А секс — это только на закуску.
— Предположим. А что, у вас с Касто проблемы?
— Нет, просто маловато связи после того, как закрыли дело. — Пибоди покрутила головой и зажмурилась. — Ну и набралась я! Пора в сортир.
— Я с тобой.
— Сама справлюсь. — Пибоди с достоинством отвела ее руку. — Не хочу, чтобы меня выворачивало в присутствии старшей по званию.
— Как знаешь.
Ева внимательно следила за Пибоди, пока та не скрылась из виду. Судя по всему, ее подруги веселились уже часа три; теперь настало время их накормить и постараться, чтобы все были доставлены по домам.
Опершись о столик, она перевела взгляд на Надин. Та, так и оставшись в нижнем белье, завела задушевный разговор с доктором Мирой. Трина уронила голову на стол и, похоже, погрузилась в трансцендентное общение с далай-ламой. Мевис, наоборот, залезла на сцену и так надрывалась в микрофон, что благодарные танцующие посетители, казалось, вот-вот проломят пол под ее крик.
У Евы встал в горле ком. Она любила их всех до одной, включая Пибоди. Кстати, не мешало бы заглянуть в туалет и проверить, не уснула ли она прямо там.
Ева почти добралась до цели, когда ее внезапно схватили и куда-то потащили. Нечто похожее она наблюдала весь вечер — подвыпившие молодцы приглашали таким способом партнерш на танец, поэтому Ева отнеслась к нападению вполне благодушно.
— Эй, я не танцую! Пошел вон!
Но ее держали слишком сильно, и это не понравилось Еве. Когда ее затолкали в отдельный кабинет, она даже потянулась за полицейским значком, но не нашла кармана. Легкий толчок — и она упала на узкую кровать.
— Отдохни, Ева. Нам надо поговорить. — Касто опустился с ней рядом и закинул ногу на ногу.
Рорк был не в том настроении, чтобы веселиться, но Фини так старался создать подходящую атмосферу, что ему ничего не оставалось, как покориться. Зал был забит людьми, никак не ожидавшими, что станут участниками языческого ритуала. Не зря Фини был специалистом по компьютерным сетям: он пригласил ближайших деловых партнеров Рорка на небольшую вечеринку, и никто из них не посмел оскорбить его отказом.
Теперь все они — богачи и знаменитости, а также те, кто только стремился к этому статусу, — теснились в плохо освещенном помещении и таращились на огромные экраны со сценами экзотического разврата. На сцене извивались уже успевшие оголиться стриптизерши. Пива и виски было припасено столько, что можно было бы утопить весь морской флот.
Рорк был вынужден признать, что Фини постарался на славу, и подыгрывал ему, успешно изображая мужчину, живущего на свободе последнюю ночь.
— На-ка, выпей еще виски, — сказал Фини почему-то с ирландским акцентом, хотя никогда в жизни не был в этой стране. — За бунтарей!