– Ты хочешь, чтобы я поручил это кому-то из своих? Ева взглянула на него в зеркало и тяжело вздохнула.
– Прости. Я постоянно впутываю тебя в свои дела… Рорк подошел к ней, развернул к себе, обнял.
– Ты не можешь отделить то, что ты делаешь, от того, чем ты являешься. Я и не жду от тебя этого. Только запомни: то, что волнует тебя, волнует и меня.
– Но из-за последнего дела, с которым я работала, ты чуть не погиб. – Она прижалась к нему, обняла за плечи. – Я совсем разучилась без тебя обходиться. И в этом виноват прежде всего ты сам.
– Совершенно согласен. – Рорк наклонился и поцеловал ее в макушку. – Я этого долго добивался. А теперь отправляйтесь на службу, лейтенант.
– Слушаюсь. – Она шагнула к двери, но остановилась и оглянулась. – Должна сказать, мне не хочется выслушивать от воздушной полиции жалобы на то, что мой супруг пользовался личным вертолетом в запрещенных местах.
– И не будешь. Я не скуплюсь на взятки. Ева не выдержала и расхохоталась. После чего направилась за Пибоди.
Не успели они сесть в машину, как услышали жужжание мотора. Обернувшись, Ева увидела стеклянную кабину и серебристые лопасти взмывшего вверх мини-вертолета.
– Ото! Вот так игрушка! Это Рорк полетел? А вы на нем летали? – Пибоди едва шею не свернула, пытаясь разглядеть вертолет.
– Заткнитесь, Пибоди.
– Никогда не летала на личном вертолете, – с завистью вздохнула Пибоди. – Наши полицейские рядом с ним похожи на неповоротливых трутней.
– Раньше, когда я приказывала вам заткнуться, вы хотя бы пугались.
– О, добрые старые времена! – Пибоди с насмешкой закинула ногу за ногу. – А вы отлично говорили с мальчишкой, лейтенант.
– Я умею допрашивать свидетелей, Пибоди.
– Но с подростком не всякий справится. Они резки и ранимы. А этот… Он к тому же видел слишком много такого, чего ему не следовало видеть.
– Знаю. Но Джеми видел. – Ева подумала, что тоже многое повидала в его возрасте. Может, поэтому она его так хорошо понимала. – Приготовьтесь, Пибоди. Сейчас на нас набросятся стервятники.
Пибоди взглянула на толпу репортеров у ворот. На машину были направлены десятки камер.
– Надеюсь, они снимут меня в наиболее выигрышном ракурсе.
– Вы в любом ракурсе выглядите замечательно.
– Благодарю за комплимент. – Пибоди постаралась придать своему лицу бесстрастное выражение. – Что-то я не вижу Надин, – удивилась она.
– Наверняка она здесь, – сказала Ева, приготовившись нажать на пульт, чтобы открыть ворота. – Ферст такого не упустит.
Рассчитав время, Ева проскочила в ворота, едва они распахнулись, но репортеры тут же окружили машину. Нацелив на них объективы, они начали выкрикивать вопросы. Ева заметила, что кое-кто имел глупость шагнуть за ворота, и на всякий случай запомнила, кто именно это сделал.
– Расследование ведется, – сообщила она в мегафон. – В полдень полиция сделает официальное заявление. Все журналисты, нарушившие границы частного владения, будут отвечать за свои действия. Кроме всего прочего, их лишат доступа к любой информации по данному делу. – Она закрыла за собой ворота и выключила мегафон. – Где, черт возьми, полицейские, которых я оставила здесь дежурить?
– Вероятно, их уже съели заживо. – Пибоди посмотрела через стекло на журналиста, прилипшего к борту машины. – Этого хорошенького постарайтесь не придавить, лейтенант.
– Пусть сам побережется! – отрезала Ева. Кто-то из репортеров не успел отскочить, раздался глухой удар, потом послышался визг.
– Вы заработали десять очков, – прокомментировала Пибоди, ее очень забавляло все происходящее. – Если прижмете вон того дылду в зеленом, получите еще пять.
Ева начала разворачиваться, и репортер, цеплявшийся за ветровое стекло, отлетел в сторону.
– Нет, этого упустили. Что ж, всех не достанешь.
– Пибоди! – Ева нажала на газ и рванула в сторону центра. – Иногда вы мне внушаете серьезные опасения.
Она намеревалась прежде всего поговорить с Уитни, но, увидев поджидавшую ее в холле Надин, нисколько не удивилась.
– Трудная была ночка, Даллас?
– Трудная. Я очень занята. Пресс-релиз будет готов к полудню.
– Но вы же можете хоть что-то сказать сейчас. – Надин последовала за Евой. Она была женщина некрупная, но верткая и с хорошей реакцией, которая так необходима репортеру. – Ну хоть намекните, Даллас. Два слова для утренних новостей.
– Мертвое тело, – сказала Ева. – Вот вам два слова. Официальное опознание будет проведено, когда вызовут родственников.
– Значит, вам известно, кто он! А есть соображения насчет того, кто ему перерезал горло?
– Полицейское чутье подсказывает мне, что это был некто с острым предметом в руке, – сухо проговорила Ева.
– Угу. – Надин, прищурившись, взглянула на Еву. – Ходят слухи, что на теле была записка. И что это – ритуальное убийство.
Черт подери, опять утечка информации!
– Я не могу это комментировать.
– Подождите минуту! – Надин схватила Еву за рукав. – Вы же отлично знаете, что я умею молчать. Дайте мне хоть что-то, за что я могла бы зацепиться.
Журналистам доверять опасно, но для Надин Еве приходилось иногда делать исключение. К их взаимной выгоде. Ева знала, что Надин раскопает для нее все, что сможет.
– Если это было действительно ритуальное убийство, то мне необходимо собрать все данные по сектам, действующим в нашем городе.
– Секты бывают разные, Даллас.
– Вот и займитесь ими. – Ева высвободила руку. – Забавно – у слов “культ" и “оккультизм" один корень. А может, это просто совпадение?
– Может быть. – Надин направилась к эскалатору, ведущему вниз. – Я вас извещу.
– Тонкая работа, – заметила Пибоди, когда Надин скрылась из виду.
– Надеюсь, она меня не подведет. Я иду к Уитни, а вы выясните имена всех полицейских, принимавших участие в операции. Я хочу с каждым из них побеседовать о недопустимости утечки информации.
– Бедняги!
– Согласна, – буркнула Ева и пошла к лифту.
Усевшись в кресло, она сразу же поняла, что Уитни тоже провел бессонную ночь.
– Министерство внутренних дел интересуется делом Вожински. Они настаивают на официальном расследовании.
– Вы их не можете остановить?
– Только до конца сегодняшнего дня.
– Надеюсь, мой отчет вам поможет. – Ева достала из сумки дискету. – Нет никаких доказательств того, что сержант Вожински употреблял наркотики. Но все указывает на то, что он вел частное расследование деятельности Селины Кросс. У него имелись на это личные причины, и они вполне понятны. У меня есть запись признания Алисы – вы прочитаете об этом в отчете. Я считаю, что ее накачали наркотиками и... воспользовались ее неопытностью. Она стала жертвой сексуальных домогательств и была вовлечена в общину Седины Кросс и Альбана. Когда Алиса порвала с ними, ей угрожали, ее запугивали. Тогда она обратилась к Фрэнку.