Book.

Он посмотрел на снимки и отвел взгляд.

– Ее не следовало выпускать из тюрьмы.

– В этом я с вами согласна. Один раз я уже от­правила Джулианну за решетку и прошу вас помочь мне сделать это снова.

Паркер снял с крючка на внутренней стороне двери грязную широкополую шляпу, нахлобучил ее на голову, потом шагнул через порог и закрыл за со­бой дверь.

– Простите мое негостеприимство, но я не же­лаю говорить о ней в моем доме. Поговорим снару­жи. Все равно я хотел взглянуть на стадо.

Ева достала темные очки – яркое солнце слепи­ло ей глаза.

– Джулианна никак с вами не контактировала все эти годы?

– Я ничего не слышал о ней с тех пор, как она ушла из дому, когда ей стукнуло восемнадцать. В тот день Джулианна рассказала матери о том, что было между нами, и рассмеялась мне в лицо.

– А вы не знаете, поддерживала она связь с ма­терью?

– Не знаю. Я и сам не получал никаких извес­тий от Кары после того, как она оставила меня. Слы­шал, что она работает на какой-то ферме. Решила устроиться как можно дальше от меня.

Ева кивнула. Ей было известно местопребыва­ние Кары Данн Паркер Роуэн. Четыре года назад Кара снова вышла замуж и отказалась говорить с Евой о своей дочери, заявив, что Джулианна для нее мертва. Ева догадывалась, что Джулианна испыты­вает к матери такие же чувства.

– Вы изнасиловали Джулианну, мистер Паркер?

Его лицо напряглось, словно старая кожа, натя­нутая на барабан.

– Нет. То, что я сделал, и так достаточно сквер­но, лейтенант. – Он задержался у загона, поставив ногу на нижнюю перекладину изгороди. – Было время, когда я возлагал всю вину на нее. Лишь по­том я понял, что сам во многом виноват. Мужчина пятидесяти с лишним лет не имеет права касаться пятнадцатилетней девчонки. Этому нет оправданий.

– Значит, вы ее коснулись?

– Да. – Паркер расправил массивные плечи, словно сбрасывая груз. – Я расскажу вам, как все было. Джулианна любила расхаживать по дому поч­ти голышом, забиралась ко мне на колени и называ­ла папочкой, хотя произносила это слово вовсе не по-детски. – Он стиснул зубы и отвернулся. – Ее собственный отец был человеком суровым, но, по словам Кары, обожал эту девочку. Во всех проступках Джулианны он винил мать. Я любил мою жену. – Он снова посмотрел на Еву. – Она была хорошей женщиной – честной, доброй и богобоязненной. Единственной ее слабостью была дочь. Джулианна умела пускать пыль в глаза.

– Она вас провоцировала?

– Еще как! В пятнадцать лет она уже знала, как обвести человека вокруг пальца и получить то, что ей нужно. Я не должен был этого допускать, не дол­жен был так смотреть на нее и думать о ней! Я знал, что это ведет прямиком в ад, но не мог остановить­ся. А может, тогда и не хотел… Однажды вечером, когда жена была на собрании женского клуба, Джу­лианна вошла в кабинет и устроилась у меня на коленях. Не стану вдаваться в подробности – скажу лишь то, что я ни к чему ее не принуждал. Но я пе­решел черту, которую мужчина не должен пересту­пать.

– Вы были с ней в интимных отношениях?

– Да. В тот вечер и в течение почти трех лет пос­ле этого. Джулианна очень ловко все устраивала. Она уговаривала мать пойти с подругами на вос­кресную распродажу, а я ложился в супружескую постель со своей падчерицей. Бог свидетель, я был безумно влюблен в нее, и верил, что она чувствует то же самое. – Он покачал головой, словно удивляясь собственной глупости. – За эти три года она вытя­нула у меня кучу денег, я купил ей машину – и во­обще покупал все, что она просила. Я говорил себе, что, когда Джулианна подрастет, я оставлю ее мать и уеду с ней. Конечно, я был дураком, но я свыкся с этой мыслью. Куда труднее было свыкнуться с гре­хами, которые я совершил.

Ева подумала, что, если бы он дал показания на процессе Джулианны и был бы тогда так же откро­венен, все могло бы сложиться иначе.

– После ареста и во время процесса она заявля­ла, что вы ее изнасиловали и принуждали к сожи­тельству, используя это для смягчения приговора. А вы даже не пытались опровергнуть ее показания и защитить себя.

– Нет, не пытался. – Паркер посмотрел на Еву из-под полей шляпы. – Вы когда-нибудь соверша­ли поступки, лейтенант, которых стыдились настоль­ко, что у вас язык немел от страха?

Ева подумала о Далласе и о том, что таилось там.

– Я знаю, что такое страх, мистер Паркер.

– Я боялся ее, боялся того, в кого она меня пре­вратила. Если бы я рассказал все, как было, то все равно остался бы взрослым мужчиной, связавшимся с несовершеннолетней дочкой собственной жены. Тогда я и начал осознавать свою ответственность. Тем, кого убила Джулианна, я ничем не мог помочь. А на процессе… Так или иначе, ее слово было бы против моего. На месте присяжных я бы поверил ей.

– Она проявляла склонность к насилию, когда жила с вами?

Паркер с горечью усмехнулся:

– Характер у нее был еще тот. Она умела ударить в самое больное место и при этом оставалась холод­на как лед. Теперь я понимаю, что Джулианна нена­видела меня с тех пор, как я начал встречаться с ее матерью. Ненавидела за то, что я мужчина, что я имею какую-то власть над ней, и не успокоилась, пока не одержала надо мной верх. А потом унизила меня, потому что я был слаб, унизила мать за то, что она любила меня. Джулианна ушла из дому, оставив нас сломленными навсегда. Этого она и добивалась.

– Вы не остались сломленным, – возразила Ева. – Вы смогли заново построить свою жизнь, и Джулианна это знает. А она всегда довершает не­оконченные дела, мистер Паркер.

– Думаете, она станет охотиться на меня?

– Да. Рано или поздно. Вам нужно соблюдать осторожность – тщательно проверять каждого но­вого работника. Было бы разумно обратиться в мест­ную полицию, чтобы они знали, кого им следует ис­кать.

Паркер посмотрел на свои сапоги и покачал го­ловой:

– Этой девчонке не терпелось отряхнуть с ног пыль Техаса. Не могу себе представить, чтобы она вернулась сюда и попыталась убить человека, кото­рый значил для нее меньше, чем эта пыль. Но мне уже шестьдесят шесть, а в таком возрасте понима­ешь, что нельзя сидеть, почесывая задницу, и ждать, пока змея заползет тебе в штаны. Я подумывал съез­дить в Европу и поглазеть на тамошних лошадок. Может быть, стоит сделать это пораньше.

– Буду вам признательна, если вы сообщите мне, куда поедете и когда.

Он снова посмотрел на Еву:

– Вы собираетесь добраться до нее, верно?

– Да, сэр.

– Верю. Но не думаю, что мои слова помогут вам это сделать, и что Джулианна станет тратить на меня время. Я был у нее не первый.

– Откуда вы знаете?

– Она не была девственницей, когда в тот вечер уселась мне на колени.

– Вам известно, с кем она была до вас?