Book.

– Хорошо. Я на это надеялся. – Уитни взял кассе­ту. – Однако, как бы там ни было, втягивать Рикера в де­ло об убийстве детектива Коли – опасно и хлопотно. Советую вам позаботиться о том, чтобы подвести под ваши обвинения солидную базу.

– Не сомневайтесь, сэр. Я знаю свои обязанности.

– В таком случае скажите, пожалуйста, входит ли в ва­ши обязанности безумная гонка по шоссе, которая окон­чилась аварией для двух автомобилей, а также задержание четырех человек с угрозой для их жизни и жизни ни в чем не повинных прохожих?

Еве хотелось зарычать, но она все же взяла себя в руки.

– Когда я возвращалась из Коннектикута в Нью-Йорк, за мной установили слежку две машины, в каждой из которых находилось по два человека, – заговорила Ева официальным тоном. – Я пыталась избавиться от «хво­ста», однако преследователи не отпускали меня, нарушая при этом скоростной режим. Не желая стать причиной дорожно-транспортного происшествия, я свернула с ожив­ленной трассы на боковую дорогу и пересекла границу штата. В этот момент две преследовавшие меня машины увеличили скорость и приблизились вплотную к моему ав­томобилю. Я расценила это как знак опасности и вызвала подмогу. А поскольку дальнейшие действия преследовате­лей были непредсказуемы, я включила сирену, развернула машину и задержала их. Таким образом…

– Лейтенант…

– Позвольте мне закончить отчет об этом досадном инциденте, сэр.

Хотя в груди Евы бушевало пламя, голос ее оставался холодным.

– Хорошо, лейтенант. Заканчивайте.

– Итак, я представилась, сообщила, что являюсь со­трудником полиции, и потребовала, чтобы они вышли из автомобилей. В этот момент один из задержанных сделал подозрительное движение, и я пресекла его, выстрелив в фары машины. Впоследствии выяснилось, что у него за пазухой действительно находилось оружие, причем запре­щенное законом. После моего запроса о помощи прибыли две полицейские машины. В результате обыска, который, замечу, не противоречит закону в случае задержания подо­зрительных элементов, были обнаружены несколько доз наркотиков, запрещенное законом оружие, набор отмы­чек и два тяжелых обрезка трубы, явно предназначенных для использования в качестве оружия. В связи со всем вы­шеизложенным я попросила патрульных полицейских от­везти задержанных в управление и оформить на них дела. После этого я созвонилась с моей помощницей и попро­сила ее выяснить их подноготную.

Голос Евы был холоден, словно кладбищенский мра­мор. Она торжествовала победу, но внешне это никак не выражалось.

– Так что, майор, меня невозможно упрекнуть в нарушении процессуальных норм и, тем более, чьих-то гражданских прав.

Уитни сунул кассету в карман и скупо улыбнулся:

– Хорошо сработано, Даллас, черт меня побери!

– Спасибо, сэр, – выдавила из себя Ева. Последние пять минут обошлись ей недешево.

– Злишься, что я тебя прижал?

– Да, сэр. Злюсь.

– Что ж, нормальное дело. – Уитни побарабанил пальцами по карману, в который положил кассету от дик­тофона. – Я надеялся на то, что ты сумеешь прикрыться, но не был в этом окончательно уверен. Только учти, Дал­лас, адвокаты Рикера сделают все, чтобы распять тебя на кресте. А я буду за этим наблюдать.

– С адвокатами я справлюсь.

– Не сомневаюсь. – Уитни посмотрел в окно, откуда открывался отвратительный вид на проезжую часть, и по­думал, как Ева может работать в таких чудовищных усло­виях. – Вы намерены каким-либо образом оправдывать­ся, лейтенант?

– Никак нет, сэр.

– Ясно. – Лицо Уитни стало мрачным и сосредото­ченным. – Мы не признаемся в своих ошибках. Вот и хо­рошо! Итак, вы отрицаете любые обвинения, а я делаю вид, что верю вам. Однако даже при таком раскладе вы, лейтенант Даллас, не можете отрицать, что поставили управление в очень сложное положение, когда вовлекли в расследование господина Рикера.

– Для меня «сложное положение» – это убийство де­тектива Коли.

– Не надо играть словами, лейтенант, – фыркнул майор. – И не надо думать, что мне все равно, будет най­ден убийца детектива Таджа Коли или нет. Если Рикер и впрямь имеет к нему отношение, то мне его шкура нужна не меньше, а даже больше, чем вам. Да, больше! – доба­вил он. – А теперь объясни мне вот что. Если Рикер добровольно согласился встретиться и поговорить с тобой, почему после этого он послал по твоему следу четырех костоломов?

– Я слишком сильно зацепила его.

– На тебя это похоже, лейтенант.

Уитни обвел взглядом кабинет Евы. Ей стало неуютно, и она поерзала на своем скрипучем стуле. Уитни откинул голову и рассмеялся:

– Ладно, не обижайся на мое ворчание, Даллас. От­части оно объясняется твоими отвратительными стульями. И вообще, объясни, ради бога, почему ты сидишь в такой норе? Ведь ты же лейтенант, начальник! Ты можешь по­требовать себе нормальный кабинет.

– Мне здесь нравится, босс. Так удобнее работать – ничто не отвлекает. Потому что, когда у человека появля­ется большой кабинет, он расставляет в нем хорошие сту­лья, мягкие кресла, и к нему начинают постоянно ходить в гости многочисленные друзья и коллеги – просто так, чтобы посидеть и поболтать, мешая тем самым работать.

Уитни сокрушенно покачал головой:

– Уж кто-кто, а я это хорошо знаю. Налей-ка мне того замечательного кофе, которым снабжает тебя Рорк.

Ева подошла к кофеварке и налила две чашки густого крепкого напитка.

– Майор, позвольте сказать вам кое-что неофици­ально.

– Дай кофе – и можешь говорить, не закрывая рта, хоть целый час. О боже, какой аромат!

Ева улыбнулась, припомнив тот день, когда она впер­вые попробовала кофе Рорка. Он не шел ни в какое срав­нение с той дрянью, которой ей приходилось пробавляться до тех пор, и с того дня она уже не могла пить ничего другого.

– Рорк в свое время был связан с Рикером кое-каки­ми делами, – заговорила Ева, решив довериться Уитни. – Однако он порвал с ним всякие отношения более десяти лет назад. Рикер не забыл и не простил этого Рорку. Он с удовольствием отомстит ему – хотя бы через меня, если у него это получится. Во время нашего разговора я несколь­ко раз упомянула имя Рорка, чтобы позлить Рикера, и мне это удалось – он буквально вышел из себя. Если я и даль­ше буду давить на это его больное место, он вполне может окончательно потерять над собой контроль.

– Он действительно так сильно хочет посчитаться с Рорком?

– Не то слово! Но он его боится и от этого бесится еще сильнее. Правда, сам Рикер считает это чувство не страхом, а ненавистью. Думаю, потому он и послал вслед за мной своих горилл – это было не обдуманное решение, а эмоциональный порыв. В иной ситуации он бы так не поступил. Рикер достаточно умен, а тут вдруг приказывает четырем бандитам догнать сотрудника полиции и напасть на него. Ведь он знает, что в итоге следы неизбежно при­ведут к нему! Но он вышел из себя и отдал такой приказ. Он хотел достать меня, потому что я высмеяла его, потому что я коп и потому что я – жена Рорка.