– Значит, они договорились добить его по дороге. Беспомощного, потерявшего сознание…
– Даллас, твои подопечные – мерзкие типы. Я отправлю эти данные нашему общему другу Ренфрю. Его гипотеза о разбойном нападении не стоит выеденного яйца.
– Спасибо за то, что ты сделал это сам.
– Мы с тобой в одной упряжке. Даллас, ради бога, ляг и поспи. Даже у моих пациентов сил больше, чем у тебя.
– Да, сейчас… – Она дала отбой, но продолжала сидеть, глядя на мобильник. И заморгала только тогда, когда Рорк начал снимать с нее портупею. – Ты разместил их в одной комнате, верно?
– Какое тебе дело до сексуальной жизни подчиненных? У тебя что, нет других забот?
– Мои подчиненные завтра приползут на инструктаж на карачках, потому что остаток ночи будут… Что ты делаешь?
– Снимаю с тебя ботинки. Ложись в постель.
Ева смотрела на его макушку. Боже мой, какие у этого человека волосы… Черные, шелковистые; так и хочется погрузить в них пальцы. И уткнуться лицом…
Она отодвинулась.
– Я хочу принять душ и еще часок поработать.
– Нет, Ева. Хватит! – Рассерженный Рорк так швырнул ботинки, что они стукнулись о стену и разлетелись в разные стороны. – Я не собираюсь равнодушно следить за тем, как ты доводишь себя до обморока. Либо ты ляжешь сама, либо я уложу тебя силой.
Ева нахмурилась. Склонность Рорка к насилию, о существовании которой знали они оба, проявлялась не так часто. Раз гнев мужа вырвался наружу, Морс был совершенно прав.
– Я видела его лицо. Я смотрела ему в лицо, – тихо сказала она. – Рорк, я не могу спать, потому что видела его! – Ева прижала пальцы к глазам, а потом встала. – Я смотрела на него и понимала, что ничего не увидела бы, если бы не знала этого заранее.
Она подошла к окну, рывком распахнула его и сделала глубокий вдох.
– Он совсем мальчик. Лицо еще по-детски округлое. Волосы рыжие и кудрявые, как у куклы. Сегодня он убил человека, отнял жизнь у ближайшего родственника, причем сделал это с заранее обдуманным намерением и крайней жестокостью. А потом сидел и разговаривал со мной. Лил слезы. Разыгрывал скорбь. Он превосходный актер, и я ничего не поняла бы. Не увидела бы его подлинную сущность.
В ее голосе слышались усталость и отчаяние. Рорк не мог этого вынести.
– Почему?
– Потому что его лицо ничего не выражало. Ни ужаса, ни раскаяния. – Ева стремительно повернулась. – Он наслаждался! Мой визит к нему просто повысил ставки. Та же игра, но на новом уровне. – Она смотрела на мужа невидящими глазами. – Рорк, мне хотелось изувечить его. Своими руками. Заехать кулаком в морду и бить, пока он не сдохнет. Уничтожить.
– Но ты сумела уйти. – Рорк подошел к Еве, которая плакала, но не догадывалась об этом. – Ты уничтожишь его, посадив за решетку до конца жизни. Ева… – Он взял ее лицо в ладони и начал стирать слезы пальцами. – Милая Ева, ты вконец измучила себя. Если ты не отдохнешь, кто заступится за этих женщин?
Она обхватила его запястья.
– В последний раз мне снилось, что отец стоит здесь и из его ран, нанесенных мной, льется кровь. Он сказал, что я никогда не избавлюсь от него. И он был прав. Я убиваю его, а он приходит снова. Стоит и ждет. Я не могу лечь. Не могу уснуть, потому что знаю, что опять увижу его!
– Не сегодня. – Рорк привлек ее к себе. – Сегодня мы этого не позволим. Даже если ты и не уснешь… – он провел губами по виску жены, – то отдохнешь.
Он поднял Еву на руки и понес к дивану.
– Что ты собираешься делать?
– Мы будем смотреть кино, – сказал он.
– Кино? Рорк…
– Ты делаешь это недостаточно часто. – Рорк усадил ее и начал выбирать дискету. – Иногда нужно погружаться в воображаемый мир. Драмы и комедии, чужая радость и чужая скорбь позволяют на время отвлечься от своей собственной.
Он быстро вернулся, сел рядом и положил голову Евы себе на плечо.
– Я рассказывал тебе про эту картину. «Магда Лейн». Когда-то она помогла мне забыть свои несчастья.
Прижиматься к Рорку и чувствовать его руку на талии было удивительно приятно. Комната наполнилась звуками музыки, на экране переливались яркие краски…
– Сколько раз ты ее смотрел? – спросила она.
– Думаю, десятки. Тс-с… Пропустишь титры.
Ева смотрела на экран. Когда веки опустились, она продолжала слушать. А потом уснула.
Когда Ева проснулась, было тихо и темно, но рука Рорка продолжала обнимать ее. Странно, что усталость никуда не исчезла. Шел шестой час, она проспала добрых три часа, этого должно было хватить…
Стоило Еве пошевелиться, как рука Рорка напряглась.
– У тебя есть еще несколько минут.
– Не могу. Мне нужно полчаса, чтобы принять душ и привести в порядок мозги. Интересно, можно ли принимать душ лежа?
– Это называется ванна.
– Нет, ванна – это не то же самое.
– Почему ты говоришь шепотом?
– Разве? – Ева села и откашлялась. В горле першило так, словно кто-то насыпал в него толченого стекла. – Кажется, я немного охрипла.
Рорк включил бра и заставил Еву откинуться на спину.
– Ты бледная, как призрак. – Он положил ладонь на ее лоб и изменился в лице. – Похоже, у тебя жар.
– Нет! – При мысли об этом Еву бросило в дрожь. – Я не больна. Я не могу позволить себе заболеть.
– Всю эту неделю ты почти не спала, жила на одном кофе, вот и заболела. Черт побери, Ева, ты просто издеваешься над своей иммунной системой!
– Неправда. – Она хотела встать, но комната закружилась, и Ева снова упала на диван. – Я просто выполняю свои служебные обязанности.
– Я на месяц привяжу тебя к кровати. И приставлю сторожа. – Он встал и пошел к телефону.
– Не понимаю, с чего ты разозлился. – Ее голос звучал так жалобно, что Ева сама испугалась. – Просто я еще толком не проснулась.
– Если попробуешь встать с дивана, я тут же отвезу тебя к врачу.
– Не вздумай, приятель! Иначе мы еще посмотрим, кому понадобится помощь. – Но угроза прозвучала еле слышно и не произвела нужного действия.
Рорк только посмотрел на нее и нажал на кнопку.
– Соммерсет, Ева заболела. Поднимись, пожалуйста.
– Что? Что ты делаешь?! – Ева попыталась сесть, но Рорк вернулся и уложил ее на место. – Пусть только попробует! Если он прикоснется ко мне, я изувечу вас обоих! Где мое оружие?
– Либо он, либо больница.
Ева со свистом втянула в себя воздух.
– Ты мне не начальник!
– Посмотрим, – ответил он. – Попробуй ослушаться.