– Изящно сработано, – заметил эксперт.
– Значит, у убийцы есть опыт?
– Безусловно. – Надев очки с увеличительными стеклами, Моррис устремил взгляд на рану. – Едва ли это его первая операция. К тому же он пользовался первоклассными инструментами. Никаких самодельных скальпелей и неуклюжих распорок для ребер. Наш убийца, можно сказать, чудо-хирург. Черт меня побери, если я не завидую его рукам.
– Служители некоторых культов используют определенные части тела для своих церемоний, – задумчиво промолвила Ева. – Но они обычно увечат свои жертвы. И им нравятся пышные ритуалы с обилием публики. Здесь нет ничего подобного.
– Да, это скорее похоже на медицинскую, чем на религиозную процедуру.
– Пожалуй. – Слова Морриса подтверждали ее мысли. – А мог убийца действовать в одиночку?
– Сомневаюсь. – Моррис втянул нижнюю губу. – Чтобы безупречно провести подобную операцию в таких трудных условиях, он нуждался в очень опытном ассистенте.
– У вас есть какие-нибудь предположения, зачем понадобилось сердце этого старика, если не для отправления какого-то сатанистского культа?
– Никаких, – весело отозвался Моррис и махнул рукой, подавая ей знак отойти назад. Когда они выбрались наружу, он глубоко вздохнул. – Удивляюсь, что старик не помер от удушья в этом зловонии. Впрочем, судя по визуальному обследованию, его сердце продержалось бы недолго. Вы уже собрали отпечатки и другие материалы для идентификации?
– Все запечатано и готово для отправки в лабораторию.
– Тогда мы забираем труп.
Ева кивнула.
– Вас обуяло такое любопытство, что вы готовы присоединить его к вашей коллекции мертвецов?
– Вообще-то да. – Он улыбнулся и подал знак подчиненным. – Зря вы не надели перчатки, Даллас. Здесь чертовски холодно.
Ева только усмехнулась, хотя отдала бы сейчас месячную зарплату за чашку горячего кофе, и, отойдя от Морриса, двинулась навстречу Бауэрс и Трухарту.
Бауэрс стиснула зубы. Она замерзла, проголодалась и была вне себя от злобы, прислушиваясь к дружеской беседе Евы с главным медицинским экспертом. «Наверняка она с ним трахается», – думала Бауэрс. Она хорошо знала женщин типа Евы Даллас. Такие продвигаются по служебной лестнице лишь потому, что умеют вовремя раздвинуть ноги. Ей-то самой никогда не дождаться повышения – только по той причине, что она отказывается это делать.
Сердце Бауэрс бешено заколотилась, а кровь застучала в висках. Ничего, когда-нибудь она своего добьется! А эта шлюха, эта сука… Ругательства отзывались эхом у нее в голове, едва не срываясь с языка. Но она сдержалась, напомнив себе о субординации.
Ненависть, которую Ева читала в светлых глазах Бауэрс, озадачивала ее. Она казалась слишком яростной, чтобы явиться результатом всего лишь заслуженного нагоняя от старшего по званию. Еве вдруг захотелось положить руку на кобуру, приготовившись к нападению, но вместо этого она приподняла брови и сказала:
– Докладывайте, полицейский.
– Никто ничего не видел и ничего не знает, – фыркнула Бауэрс. – С этими людьми всегда так. Забиваются в свои норы…
Хотя Ева смотрела на Бауэрс, она заметила краем глаза, что Трухарт как-то беспокойно шевельнулся. Повинуясь инстинкту, она сунула руку в карман и извлекла несколько кредиток.
– Принесите мне кофе, полицейский Бауэрс.
Ненависть во взгляде так быстро сменилась выражением оскорбленного самолюбия, что Ева с трудом удержалась от усмешки.
– Принести вам кофе?
– Совершенно верно. Я хочу кофе. – Она сунула кредитки в руку Бауэрс. – И моя помощница тоже. Вы знаете местность. Сходите в ближайшую забегаловку и принесите кофе.
– Трухарт ниже меня по званию!
– Скажите, Пибоди, разве я обращалась к Трухарту? – любезно осведомилась Ева.
– Нет, лейтенант, к полицейскому Бауэрс. – Так как Пибоди тоже не нравилось выражение лица Бауэрс, она улыбнулась. – Я пью кофе со сливками и сахаром, а лейтенант – черный. Кажется, в соседнем квартале есть паб. Это не займет у вас много времени.
Постояв еще несколько секунд, Бауэрс повернулась на каблуках и зашагала прочь, пробормотав «сука». Слово достаточно четко прозвучало в холодном воздухе.
– Черт возьми, Пибоди, Бауэрс назвала тебя сукой.
– Думаю, она имела в виду вас, сэр.
– Вот как? – Усмешка Евы выглядела весьма свирепой. – Возможно, ты права. Выкладывайте, Трухарт.
– Сэр? – Его и без того бледное лицо побелело еще сильнее.
– Что вы думаете обо всем этом? Что вам известно?
– Я не…
Трухарт нервно оглянулся на удаляющуюся Бауэрс, и Ева поспешила встать между ними. Ее взгляд был холодным и властным.
– Забудьте о ней. Сейчас вы имеете дело со мной. Докладывайте о результатах ваших поисков.
– Я… – Его кадык подскочил вверх. – Никто из опрошенных не признается, что видел нечто подозрительное, или заметил, как кто-нибудь входил в жилище жертвы или выходил оттуда в интересующее нас время.
– Ну?
– Я собирался рассказать Бауэрс, – быстро продолжал Трухарт, – но она меня сразу оборвала…
– Расскажите мне, – предложила Ева.
– Это насчет Позумента. Его логово всегда находилось на этой стороне улицы, рядом с жилищем Снукса. Правда, я дежурю только пару месяцев, но…
– Вы вчера патрулировали этот район?
– Да, сэр.
– И убежище Позумента было рядом с этой лачугой?
– Да, сэр, как всегда. А сейчас он перенес его на другую сторону, в конец прохода.
– Вы расспрашивали его?
– Нет, сэр. Мы не смогли его растолкать, а Бауэрс сказала, что с ним не стоит возиться, так как он мертвецки пьян.
Ева внимательно рассматривала молодого полицейского. Щеки Трухарта слегка порозовели от ветра и от волнения. Еве нравился острый взгляд его ясных глаз.
– Когда вы окончили академию, Трухарт?
– Три месяца назад, сэр.
– Тогда вам простительно, что вы не умеете распознать тупицу в полицейской униформе. – Ева склонила голову набок и усмехнулась. – Но я чувствую, что вы скоро этому научитесь… Вот что, вызовите фургон и доставьте вашего приятеля Позумента в управление. Я хочу побеседовать с ним, когда он протрезвеет. Он вас знает?
– Да, сэр.
– Тогда побудьте с ним и приведите его ко мне, когда он сможет членораздельно изъясняться. Я хочу, чтобы вы присутствовали при разговоре.
– Вы хотите, чтобы я… – Глаза Трухарта расширились и заблестели. – Но я приписан к «трупо…». Бауэрс – мой инструктор…
– И вам это нравится?