Ева крепко схватила его за запястье, затем нашла точку опоры для ног и протянула другую руку.
– Я втащу тебя, Рорк! Держись!
Он продвигался вверх сантиметр за сантиметром. Боль туманила сознание. Чтобы не потерять его, он сосредоточил взгляд на лице Евы, которое вселяло в него жажду жизни. Рорк видел, что с лица Евы струится пот, и хотел скорее прекратить ее страдания. В какой-то момент у него потемнело в глазах, и он испугался, что сейчас сорвется, но в следующее мгновение его рука дотянулась до рамы. Ухватившись за нее, он смог сделать последнее решающее усилие и повалился внутрь, на Еву.
– О боже, Рорк!
– Время! – воскликнул он, бросаясь к последнему устройству.
До взрыва оставалось сорок пять секунд. Рорк начал выкручивать детонатор, всей душой надеясь, что успеет.
– Времени у вас уже нет, – раздался голос Клариссы. Окровавленная и избитая, она поднималась с пола. – Мы все умрем здесь… Оба человека, которых я любила, – мученики идеи…
– Пошла ты со своей идеей! – бросила ей Ева и быстро проговорила в коммуникатор: – Освободить весь район, никого не пускать. Остался один необезвреженный заряд. Над ним работают.
Услышав, как в эфир понеслись команды и распоряжения, Ева выключила коммуникатор и посмотрела Клариссе в глаза.
– Живи или умри, так или иначе – ты все равно проиграла.
– Я умру, но дело моего отца будет жить! – воскликнула Кларисса и, собрав последние силы, выбросилась в окно.
– О господи… – произнесла Ева и хотела опуститься на колени, но тут же вспомнила о необезвреженном взрывном устройстве и бросилась к Рорку.
– Тебе удастся его разрядить?
– Я работаю.
Его пальцы были скользкими и дрожали от напряжения из-за потери крови. Счетчик отсчитывал остававшиеся секунды: двадцать шесть, двадцать пять, двадцать четыре… Рорк заставил себя забыть о боли – этому он научился еще в детстве. Преодолеть, стерпеть, выжить.
– Дело продвигается к концу. Можешь идти, я тебя догоню.
Ева подошла и положила руку ему на плечо. Семнадцать, шестнадцать, пятнадцать… По окнам прошлись лучи прожекторов кружащего вокруг статуи вертолета. Этот призрачный свет позволил Еве лучше разглядеть лицо Рорка: падший ангел с губами поэта и глазами воина. Она провела с ним год, который изменил все в ее жизни.
– Я люблю тебя, Рорк, – сказала она.
В ответ он промычал что-то неразборчивое. Ева перевела взгляд на счетчик. Девять, восемь, семь… Она сжала его плечо и затаила дыхание.
– Не могли бы вы повторить это, лейтенант?
Ева со свистом выдохнула воздух, не отрывая глаз от счетчика.
– Ты прикончил его!
– Даже осталось четыре лишние секунды. Недурно.
Рорк притянул к себе Еву здоровой рукой и посмотрел на нее веселыми, сияющими глазами.
– Поцелуй меня, Ева.
Она издала радостный вопль, и они впились друг в друга губами, не обращая внимания на мелькающие прожекторы, выкрики мегафонов, непрерывный писк коммуникатора.
– Мы живы! – воскликнула Ева.
– Мы живы – и мы вместе, – сказал он, зарывшись лицом в ее волосы. – А кстати, спасибо за подъем – прямо как на лифте.
– Всегда пожалуйста.
В порыве радости она стиснула его изо всех сил, но тут же отступила, услышав его стон.
– Что такое? О боже, твоя рука! Выглядит просто ужасно.
– Довольно паршиво, – согласился он, вытирая кровь со своего и Евиного лица. – Но она работает.
Ева разорвала рукав его рубахи и, покачав головой, быстро перевязала руку.
– Учти, на сей раз я оттащу тебя в клинику, дружище, как бы ты ни сопротивлялся.
– И у нас с тобой там будет большущая постель! Ты-то цела?
У нее все плыло перед глазами, и она как-то глупо хихикнула:
– Да, но сейчас рухну. Я проглотила сегодня штук шесть этих чертовых таблеток. Все в порядке, но страшно хочется завалиться спать.
Все же Ева повернула его лицом к окну. Они вместе посмотрели на темную гладь залива, на мерцание городских огней.
– Красота, а?
– Убийственная.
Обнявшись так, что было непонятно, кто кого поддерживал, они побрели к двери. По пути Ева достала коммуникатор и включила его.
– Говорит лейтенант Даллас. Здесь все в порядке.
Голос Уитни донесся до нее, словно сквозь сон:
– Докладывайте!
– Ах да… – спохватилась она и тряхнула головой, чтобы хоть немного взбодриться. – Взрывные устройства обезврежены, их можно убирать. Брэнсоны выпали в окно. Нужно собрать то, что от них осталось. Сэр, Рорк ранен, его нужно отвезти в клинику.
– Ранение серьезное?
Ева спускалась по лестнице, пошатываясь, перебирая руками все возможные опоры. А главное – ее вдруг начал разбирать абсолютно неуместный смех.
– Мы тут, конечно, совсем не в лучшем виде, но сдюжим. Сэр, у меня к вам просьба.
Голос Уитни прозвучал удивленно:
– А что такое?
– Не могли бы вы связаться с Пибоди, Макнабом и Фини? Передайте им, что мы в порядке – ну, в основном. Они волнуются, а я чувствую себя очень неловко из-за того, что разделила команду на три части. Ох, и еще, скажите Пибоди, что она может забрать Зака. И пусть обязательно даст ему что-нибудь выпить: он так легче перенесет то, что здесь произошло.
– Не понял?..
Ева озадаченно посмотрела на Рорка, которого начало трясти от смеха.
– Э-э… Извините, сэр, кажется, кто-то вклинился в этот канал.
Рорк услужливо взял у нее из рук коммуникатор и выключил его.
– Это для того, чтобы ты не успела пригласить своего начальника поучаствовать в попойке.
– Бог ты мой! Сама не верю, что говорила с боссом в подобном тоне.
Они вышли в объятия холодного ветра и зажмурились от ослепительной круговерти лучей от приземляющихся вертолетов, из которых выскакивали и бежали к статуе прибывшие бригады.
– Рорк, пойдем отсюда, пока я еще чего-нибудь не ляпнула!
Когда они кое-как втащили друг друга в свой вертолет, Еве хотелось только одного – свернуться клубочком в каком-нибудь углу и заснуть на неделю. Зевая, она уже с трудом видела, как Рорк взялся за управление. Он был окровавлен, истерзан – и великолепен. Усталая, полуживая, она улыбнулась ему:
– Рорк. С тобой здорово работать.
В ответ его глаза засветились привычными огоньками. Взревели двигатели.
– Всегда к вашим услугам, лейтенант!