Клер дожевывала за завтраком печенье с кремом, рассматривая свои наброски для Музея Бетадайн. Ей хотелось немедленно взяться за заказанную скульптуру, которую должны были установить на открытом воздухе. Она уже представила себе завершенной эту абстрактную женскую фигуру из блестящей меди, с поднятыми руками, ввысь и планетами, вращающимися поверх её пальцев.
Когда зазвонил телефон, она прошла на кухню и ответила с набитым ртом. – Алло?
– Клер? Это ты?
– Да. Привет, Анжи. Я как раз завтракаю.
– Какие еще новости.
– Лучше ты расскажи мне.
– Я продала вчера твое «Изумление Номер Три».
– Серьезно? Ну, это надо отметить. – Открыв холодильник, она вытащила пепси.— А как поживает Жан-Поль?
– Превосходно, – не моргнув глазом, солгала Анжи.
На самом-то деле никто из них не чувствовал себя так уж превосходно, поскольку Блейр постоянно держал их в курсе всего происходящего в Эммитсборо. – Ну как там у вас дела?
– Урожай обещает быть хорошим.
– Что ж, тогда мы можем спать спокойно. Клер, когда ты возвращаешься домой?
– Откровенно говоря, Анжи, я теперь начинаю думать, что я уже дома. – Пора было, наконец, бросить бомбу. – Я подумываю о том, чтобы продать мансарду.
– Продать ее? Ты, наверное шутишь?
– Нет, я говорю вполне серьезно. Ты ведь не можешь сказать, что мои работы стали хуже из-за того, что изменился угол зрения.
– Нет, нет, конечно. – Но Анжи беспокоили не работы Клер, а она сама. – Но я не хочу, чтобы ты что-нибудь решала сгоряча. Может, тебе стоит приехать сюда на пару недель и все обдумать.
– Я могу думать и здесь. Анжи, не беспокойся обо мне. Со мной в самом деле все в порядке.
Анжи прикусила язык и задала вопрос, на который ответ уже был дан. – А Кэм кого-нибудь подозревает в нападении на ту женщину?
– Он разрабатывает одну версию. – Она нарочно отвернулась от террасы. – Но только, пожалуйста, не говори, что мне безопасней жить в Нью-Йорке, чем здесь.
– Как раз это я и собираюсь сказать.
– Я сплю с полицейским, так что успокойся. Я это серьезно, – сказала она, предупреждая возможные возражения. – Анжи, впервые за многие годы я начинаю думать, что у меня что-то получится – настоящие отношения, ощущение своего дома и цели. Мне наплевать, что это звучит банально, но я не хочу этого терять.
– Тогда переезжай к нему.
– Что?
– Переезжай к нему. И тогда ты не будешь одна в этом доме. Собери вещи и живи с ним одним домом.
– Я не ослышалась?
– Зачем вам жить в разных местах? Вы ведь уже спите в одной постели. И черт возьми, и мне будет лучше спаться по ночам.
Клер улыбнулась. – Знаешь, а я подумаю над этим.
– Подумай. – Анжи вздохнула с некоторым облегчением. Я встречалась с представителем музея.
– И что?
– Они одобрили твои эскизы, так что приступай к работе.
– Это здорово. Анжи, если бы вы были здесь, я бы расцеловала Жан-Поля.
– Я это сделаю за тебя. Принимайся-ка за работу.
Она не теряла даром времени. Уже к полудню она значительно продвинулась в подготовке общей композиции. Правда, были некоторые неудобства. Гараж оказался слишком мал для размещения в нем двадцатипятифунтовой скульптуры, поэтому ей пришлось расширить рабочую площадку до поъездной дорожки и благодарить Бога за хорошую погоду. Стоя на стремянке, она сваривала и клепала металл. Временами возле нее собирались прохожие. Немного понаблюдав за ее работой и посудачив, они шли дальше по своим делам. Дети, оставив на обочине свои велосипеды, располагались вокруг на траве и задавали ей всякие вопросы.
Присутствие зрителей ей вовсе не мешало. Но один неприятный момент она все-таки пережила, когда увидела Эрни, стоящего перед своим домом и наблюдающего за ней.
Как-то она дала одному из этих юных поклонников искусства пять долларов, чтобы тот купил всем содовой. Когда он умчался на своем велосипеде. Клер взялась показывать своим новым ученикам, как правильно держать паяльную лампу.
– Мы видели вас по ТВ. – Одна из девчушек благоговейно и восхищенно уставилась на нее. – Вы были такая красивая, прямо как кинозвезда.
– Спасибо. – Клер поправила лямку комбинезона и усмехнулась. «Вот в чем прелесть маленьких городков, – подумала она. – Здесь так легко стать звездой».
– А дом миссис Атертон действительно весь розового цвета?
– Почти. – А зачем вы носите такую смешную шапочку?
– Это чтобы волосы не вспыхнули.
– Это мужские ботинки, – вставил один из мальчиков.
– Это мои ботинки, – поправила его Клер. – В них безопасней, хотя мне они кажутся вполне модными.
– Мой папа говорит, что женщины сейчас стараются во всем быть как мужчины. Даже идут на мужскую работу вместо того, чтобы сидеть дома, как это им положено.
– Так вот что он говорил! – Клер хотелось спросить, перестал ли ее папочка ходить на четвереньках, но она передумала. – Очень интересная точка зрения, учитывая, что скоро наступит третье тысячелетие. – Закатав рукава рубашки, она сняла защитный шлем и уселась на стремянку.
– Сегодня слишком чудесный день, чтобы обсуждать социальные и сексуальные теории. Кроме того, скоро вы сами столкнетесь с реальностью. У кого-нибудь есть конфеты?
Один из мальчуганов тут же вскочил. – Я могу пойти купить. Если вы мне дадите денег.
– Обойдемся печеньем «Твинки». Там на столе на кухне есть коробка. Пройди через гараж.
– Хорошо, мэм. – Он стремглав убежал.
– Что же все-таки это сооружение означает. Клер? Клер посмотрела вниз и помахала рукой доктору Крэм-птону. Он нес свой черный саквояж, очевидно или направляясь, или возвращаясь от больного где-то по соседству.
– Назовем это скелетом. – Усмехнувшись, она спустилась с лестницы, подошла и поцеловала его в щеку.
– Кто же заболел?
– У маленькой дочки Уэверли ветрянка. – Все еще с некоторым изумлением он стал рассматривать нагромождение металла. – А я-то считал, что ты занимаешься резьбой по дереву или гончарным делом.
– Иногда и этим тоже.
Он повернулся и посмотрел на нее строго как доктор. – А ты так и не пришла на прием, как мы условились.
– Я прекрасно себя чувствую. Уверяю вас. Просто в ту ночь я была не совсем в форме.
– Для тебя это был настоящий шок. Лайза говорит, что ты часто навещаешь ее.
– То же самое могу сказать и о вас. Вы не меняетесь, Док.
– Слишком стар, чтобы меняться. – Он чуть вздохнул, не желая признаться, что возраст как-то сказывается на нем. – То, как ты ухаживаешь за цветами Джека делает тебе честь.