Ева бросила быстрый взгляд на Морриса.
— Макмастерсу будет еще тяжелее, когда он поймет, что дело вовсе не в Дине. Она была всего лишь средством… проводником.
— Да, так будет только хуже, — согласился Моррис. «А ты чем была? — подумал он. — Чем ты была для того, кто все это с тобой сотворил?» Но он не стал спрашивать. Ему не надо было спрашивать, он слишком хорошо ее знал и понимал.
Ева стояла на улице, покинув морг, и вдыхала воздух Нью-Йорка, жаркий и душный воздух летнего дня. Ну вот, она выдержала, говорила она себе, прошла через самое худшее. Она села в машину и отправилась в лабораторию.
Она намеревалась схлестнуться с заведующим лабораторией Диком Беренски. Ева честно призналась себе, что просто жаждет стычки: это помогло бы ей разрядиться, сбросить напряжение. Ужасно хотелось надрать задницу человеку, который не зря носил прозвище Дикарь.
В лаборатории было немноголюдно. Не больше пяти «лабораторных крыс» сидели по своим кабинкам, уставившись в микроскопы или склонившись над бумагами. И среди них был сам шеф. Его яйцевидная голова с жидкими волосами, словно прилипшими к черепу, склонилась к компьютеру, ловкие, похожие на червей, пальцы порхали над клавиатурой и прикасались к сенсорному экрану.
— Докладывай. — Это прозвучало как «Попробуй только не доложить».
Он бросил на нее сердитый взгляд.
— У меня были билеты на футбол. В ложу!
Наверняка взятка, подумала Ева.
— А у капитана Макмастерса была дочь. А теперь спроси меня, что я думаю о твоих билетах в ложу.
— Она все равно бы не воскресла, даже если бы я в гребаный День мира сидел на стадионе, жевал сосиску, запивал ее пивом и следил за игрой «Янки».
— Тут ты прав. Как жаль, что она позволила себя связать, терроризировать, изнасиловать много раз, а потом задушить как раз накануне этого гребаного Дня мира. Нарочно тебе подгадила.
— Эй, эй, остынь! — Похоже, убийственный блеск в глазах Евы пробился сквозь злость Беренски. Он замахал в воздухе своими паучьими лапками. — Я же здесь, разве нет? И я уже проверил стакан. Тут у нас вишневая шипучка с барбитуратами. Гремучая смесь. «Слайдер» в жидком виде с небольшой дозой «Зонера» в порошке.
— «Зонера»?
— Да, совсем чуть-чуть. «Зонер» в «Слайдере» совсем ни к чему, у употребившего он вызывает кошмары. Просыпаешься с дикой мигренью. Не вижу, на кой черт такой коктейль нужен, но… всякие люди на свете бывают.
— А я тебе отвечу, — мрачно заметила Ева. — Он хотел, чтобы она страдала даже в забытьи и очнулась с болью.
— Да, если бы он хотел просто вырубить ее, «Слайдера» было вот так довольно, — Дики провел по горлу ребром ладони. — Значит, ему надо было ее помучить. Я получил ДНК и отпечатки. И то и другое принадлежит убитой. Как раз собирался тебе отослать. Могла бы время поберечь и сюда не бегать.
— Как насчет простыней и ее одежды?
— Слушай, я же не автомат! Я их уже зарегистрировал, буду обрабатывать. «Чистильщики» их на месте просветили — семени нет. Но ты наверняка уже это знаешь. Скорее всего на нем был защитный костюм. Но мы проведем полное сканирование. Если его костюм дал течь с булавочный укол, если у него слюна потекла, мы это найдем. Да, пока ты еще не спросила, браслеты стандартные полицейские. Я посмотрел, на вид новенькие. Похоже, их пустили в ход в первый раз. Кровь и ткани убитой, отпечатков нет. В них застряли волокна, скорее всего от простыней. Харво завтра с утра установит.
У Евы не нашлось возражений: он свое дело сделал.
— Отошли отчет по стакану. И по одежде, по простыням, как закончишь — сразу мне на стол.
На этом разговор закончился. Ева отправилась к себе в убойный отдел. В затылке у нее начала пульсировать головная боль.
Даже в День мира, уже клонившийся к вечеру, Центральное полицейское управление деловито гудело. Прямо улей. Девиз «Служи и защищай» действовал в круглосуточном режиме, никакого мира и покоя не предвиделось. Плохие парни всех мастей и разновидностей — от мелкой шпаны до матерых уголовников — работают без выходных и отпусков не берут. Вероятно, в полицейских участках по всему Манхэттену сейчас полно вовсе даже не таких плохих парней, просто перебравших пива или чего покрепче и сгоряча пустивших руки в ход. А может, и лишившихся бумажников в праздничной толкучке.
Ева предпочла эскалатор лифту. Скоростной лифт, конечно, быстрее, но ей нужно было немного успокоиться, и она позволила себе более неспешный транспорт.
Ей необходимо было на чем-нибудь сорвать злость. Вот было бы у нее минут двадцать свободного времени, обязательно пошла бы в спортзал прямо здесь, в Управлении, и выбила бы всю дурь из какого-нибудь спарринг-робота. Но восемь часов спустя после звонка майора Уитни она вошла в «загон» убойного отдела и двинулась к своему кабинету.
«Кофе, — думала она, — настоящий кофе. Конечно, не замена апперкотам и содранным костяшкам, но лучше, чем ничего».
Он сидел на стуле для посетителей — жутко неудобном, она это знала, но специально его не меняла: не хотела, чтобы посетители у нее в кабинете рассиживались подолгу. Но он сидел и работал на своем карманном компьютере, закатав рукава рубашки и стянув волосы в «хвост», как всегда делал, готовясь погрузиться или уже погрузившись в сложные дела.
Ева плотно закрыла за собой дверь.
— Я думала, ты работаешь с Финн.
— Я работал. — Не трогаясь с места, Рорк внимательно посмотрел на нее. — Они недавно вернулись, готовят оборудование в конференц-зале.
Ева кивнула и прошла прямо к автоповару, чтобы заказать кофе.
— Мне нужна одна минута — собраться с мыслями перед брифингом. Можешь им сказать, что я уже иду.
Ей хотелось подумать, поразмышлять за кружкой кофе, глядя в окно, но для этого надо было остаться одной. Ева подошла к столу.
Рорк встал и шагнул к ней. Двигался он тише, чем их кот. Взял у нее из рук кружку кофе и отставил в сторону.
— Эй! Мне нужна подзарядка!
— Получишь через минуту.
Ну вот что он сделал? Ничего. Не сводя с нее встревоженных синих глаз, коснулся ее щек. И все.
— Ладно, — уступила Ева.
Просто уступила, просто расслабилась, закрыла глаза и позволила себя обнять. И он обнял ее, любя и понимая. И все.
— Ну вот. — Он поцеловал ее в макушку, прижался губами. — Вот и все.
— Я в порядке.
— Вряд ли. Не стану спрашивать, не согласишься ли ты отдать это дело. Ты бы не согласилась, даже если бы коллега не просил тебя помочь. — Почувствовав, что Ева качает головой, Рорк опять поцеловал ее в макушку и откинул голову, чтобы посмотреть ей в глаза. — Ты непременно должна себе доказать, что ты с этим справишься.
— Я справляюсь.