Отдав эту команду, сама Ева немного замешкалась, отстала, стараясь не обращать внимания на быстрый поцелуй с захватом задницы, которым обменялись у дверей Пибоди и Макнаб.

— Отличная была идея, — сказала она напарнице, когда они остались наедине, — с покупками.

— Беготня по магазинам — ключевой момент моей жизни. В отличие от твоей. И все равно у меня такое ощущение, что идей-то у нас много, а результат — ноль. Он по-прежнему привидение.

— Будем надеяться, Янси вызовет его к жизни.

12

Ева прекрасно знала, что не следует давить на Янси, когда он работает над словесным портретом, и все-таки решила, что попробует его подтолкнуть. Один разок, но крепко. Не найдя Янси возле его рабочей станции, Ева провела быстрый поиск по трем ближайшим кабинетам.

Прервала сеансы двух других полицейских художников с очевидцами, но Янси не нашла.

Нашла она его в комнате отдыха.

Он стоял в наушниках, с закрытыми глазами, опираясь на короткий прилавок, и жевал сухофрукты из пакетика.

Копна волос курчавилась вокруг его симпатичного лица. Он был в потертых джинсах и рубашке с закатанными выше локтей рукавами и расстегнутым у горла воротом.

Еве вдруг пришло в голову, что он больше похож на студента из колледжа, чем на полицейского детектива.

Мог бы сойти за парня лет двадцати двух или трех, подумала она. Еще моложе, если бы поработал над собой.

Когда его глаза открылись, она тут же прибавила ему пять лет. Эти глаза видели и знали куда больше, чем можно было узнать за два десятка лет.

— Сколько тебе лет? — спросила Ева.

Янси удивленно поднял брови.

— Двадцать восемь. А что?

— Просто пытаюсь кое-что рассчитать.

Он бросил в рот горсть сухофруктов.

— Ты думаешь о подозреваемом. Он косит под молоденького, но может оказаться и старше.

— Примерно так, — кивнула Ева и покосилась на протянутый ей пакетик с изюмом, курагой и черносливом. — Нет, спасибо. Зачем ты это ешь?

— Сам не знаю. Я закончил с Мартой.

— С Мартой? А, Делрой, нянька из парка. Что у тебя есть?

Янси покачал головой:

— Она его почти не разглядела. Она хорошо работала, старалась вспомнить, но все сводится к тому, что она видела его всего секунду, да еще под дождем. Она твердо уверена насчет роста и телосложения, цвета и длины волос. Я провел ее через весь процесс и установил, что она видела его только в профиль. Получил, как мне кажется, точное описание одежды и довольно достоверное описание скейтборда. А вот лицо — беглое впечатление. Молодой, красивый.

— А почему бы нам не взглянуть на скетч? Янси тяжело вздохнул:

— Тебе не понравится.

Но он вывел ее из комнаты отдыха, зашел в свой кабинет и голосовой командой вызвал фоторобот на экран компьютера, а сам выложил перед Евой рисунок, сделанный от руки.

— Черт, это может быть кто угодно. Это могла быть женщина.

Янси назидательно вскинул палец.

— Да, и вторую часть можно трактовать как преимущество. Это точно был мужчина, она уверена. Но она использовала такие слова, как «симпатичненький», «красавчик» и «хорошенький». Возможно, у него женственные черты. Юные девушки чувствуют себя в безопасности с такими мужчинами, часто влюбляются в них. В них нет угрозы.

— Значит, у нас, возможно, имеется хорошенький мальчик, которому может быть, а может и не быть девятнадцать лет.

— Я жду твою вторую очевидицу, она должна прийти через полчаса. Я с ней провел короткую разминку по телефону. Она более решительно настроена, чем Марта, более энергична и уверена в себе. Может, с ней мне больше повезет. И то, что я получу от нее, можно будет скомбинировать с тем, что у нас тут уже есть. Я покажу окончательный вариант обеим свидетельницам, посмотрим, что получится.

— Ладно, расскажи мне о скейтборде.

— Черный с серебряными полосами. Полосы металлические, потому что они поблескивали, хотя солнца не было, дождь шел. Рисунок довольно простой, скейтборды обычно раскрашивают куда ярче. Поэтому я провел поиск. Только два производителя делают доски с таким рисунком — «Самокат» и «Уличный спорт» Эндерса.

— Это был Эндерс, — сказала Ева.

— Представляешь, какое совпадение? Совсем недавно ты расследовала его убийство.

— Похоже, мир тесен даже для мертвецов. А знаешь, что любопытно? Вторая свидетельница идентифицировала его кроссовки. Тоже фирмы Эндерса. Я думаю, он верен этой фирме. Дай мне что сможешь, и поскорее. Как только, так сразу.

— Ладно, — улыбнулся Янси. — Как только, так сразу.

Вернувшись к себе в кабинет, Ева провела проверку Нэтти Симпсон, ее мужа и сына. Как и говорил ей Макмастерс, Нэтти отбывала срок в тюрьме Райкерс. Муж, теперь уже бывший, переселился в Вашингтон вместе с сыном. Ему было тридцать пять лет, он никак не мог сойти за девятнадцатилетнего. Сыну было десять, он тоже не мог.

И все-таки Ева позвонила в Райкерс и в режиме быстрого обзора проверила Нэтти, чтобы вычеркнуть ее из списка подозреваемых.

Тупик.

Она проверила результаты поиска по сходным преступлениям и не нашла ничего за последние пять лет, что было бы хоть отдаленно связано с Макмастерсом.

Ева уже подумывала, не подключить ли к поисковому списку жертв и свидетелей, но вовремя сообразила, что ее служебный компьютер может не выдержать и взорваться от такой нагрузки. Лучше сделать это дома.

Пометив это задание на будущее, Ева начала перекрестную проверку содержимого Дининой коробки с сувенирами со списком доктора Лапкофф.

Вот тут она быстро вышла на результат.

— Весенний мюзикл «А ну встряхнись!», 15–18 мая.

Ева пролистала программку, представлявшую собой довольно плотную книжицу, просмотрела все страницы — фотографии, либретто, список актеров и вспомогательного персонала, даже рекламу. Вдруг Дина сделала какие-то пометки?

Не нашла ничего, но все равно зарегистрировала программку как вещественное доказательство и запаковала ее в пластиковый мешок.

Она продолжила поиск, автоматически сортируя предметы по принадлежности: спектакли отдельно, концерты отдельно, танцевальные вечера, художественные выставки. И нахмурилась, обнаружив еще одну программку мюзикла «А ну встряхнись» за то же число.

— Ты взяла и его программку, да, Дина? Черт, черт!

Ева схватила со стола баллончик с изолирующим составом и обработала руки. Потом она перелистала вторую программку и нашла над либретто маленькую пометку, обведенную сердечком: д+д

16/5/60

— Одну из них он держал в руках, это точно.