— А потом поцеловать ей ноги.
— Лучше зад. Традиция целования зада никогда не выйдет из моды. Тебе потребуется терпение, Гленна. Хойт еще не прошел курс обучения.
Она поставила чай на стол и вдруг погладила Клана по щеке, удивив обоих братьев.
— Ты собираешь учить его обращению с современными женщинами?
— Он выглядит довольно жалко.
Усмехнувшись, она наклонилась и коснулась губами губ Клана.
— Ты прощен. Пей чай.
— Вот как? — изумился Хойт. — Его погладили по щеке и одарили поцелуем. А ведь это не в него ты чуть не всадила стрелу.
— Женщины — непостижимые существа, — тихо произнес Киан. — И одна из самых больших загадок в мире. Я возьму чай с собой. — Он поднялся. — Хочу переодеться в сухое.
— Выпей все, — не оборачиваясь, сказала Гленна. Она взяла другую бутылочку. — Это поможет.
— Хорошо, выпью. Дай мне знать, если он будет плохо усваивать уроки. Я не прочь его заменить.
— Он всегда был таким, — сказал Хойт, когда Киан удалился. — Подначивает.
— Знаю. Выходит, стоило вам отколошматить друг друга, как вы снова стали друзьями.
— Не спорю — я первый его ударил. Говорил с ним о нашей матери, об огороде, а он оставался холоден. Я понимал, что его безразличие — лишь маска, но все равно я… не сдержался, и… Потом он привел меня туда, где похоронена наша семья. Вот и все.
Гленна повернулась к нему — в ее глазах светилась жалость.
— Наверное, вам обоим было тяжело там находиться.
— Теперь я наконец осознал, что они умерли. Раньше мне это казалось нереальным.
Гленна подошла вплотную, кончиками пальцев принялась наносить мазь на ссадины на лице Хойта.
— А он столько лет жил вообще без семьи. Еще одна жестокость по отношению к нему. Ко всем им. Мы ведь не вспоминаем об этом, когда говорим о войне с ними, об их уничтожении? А ведь когда-то они были людьми, как и Киан.
— Они хотят нас убить, Гленна. Всех, у кого бьется сердце.
— Знаю. Знаю. Их лишили человеческой сущности. Но когда-то они были людьми, Хойт, — с семьями, любовью, надеждами. Мы об этом не думаем. Наверное, не можем.
Она убрала прядь волос с его лица. Бухгалтер, вновь мелькнуло у нее в голове, или биржевой маклер. Смехотворно и банально. По сравнению с тем чудом, которое сейчас рядом с ней.
— Мне кажется, Киана привела к нам сама судьба, чтобы мы осознали всю важность нашей миссии. А когда все закончится, мы должны понимать, что исполняли свой долг. И заплатили за это приличную цену.
— Вот и хорошо. Только постарайся уберечь свое лицо от кулаков.
Она хотела отвернуться, но Хойт взял ее за руку, встал, притянул к себе и нежно коснулся губами ее губ.
— Та же судьба привела сюда и тебя. Гленна, я должен был понять, что в мире есть не только смерть, кровь и жестокость. В нем есть место для красоты и доброты. И они тут. — Он обнял девушку. — Со мной.
Она позволила себе на секунду расслабиться и склонила голову ему на плечо. Ей хотелось спросить, что будет с ними, когда все закончится, но Гленна понимала, как важно не торопиться. Всему свое время.
— Пора за работу. — Она отстранилась. — У меня появилась парочка идей, как создать зону безопасности вокруг дома. Защищенное пространство, в котором мы могли бы свободно передвигаться. И мне кажется, Ларкин прав насчет разведки. Если получится за день добраться до пещер, мы можем кое-что выяснить и даже расставить ловушки.
— Ты никогда не успокаиваешься.
— Мне так легче. Когда я размышляю или чем-то занята, мне не страшно.
— Тогда за дело.
— Потом нам поможет Мойра, — прибавила Гленна, когда они вышли из кухни. — Она читает все, что только может найти, и будет нашим главным источником информации… то есть сведений о вампирах. Кроме того, у нее есть способности к магии. Зачатки, неразвитые, но есть.
Гленна с Хойтом заперлись в башне, и дом погрузился в тишину. В библиотеке Мойра склонилась над фолиантом, в котором были собраны легенды о демонах. Просто удивительно, думала она. Столько разнообразных теорий и преданий. Мойра считала своим долгом проверить их.
Кое-что может знать Киан. За сотни лет у него было достаточно времени. Тот, кто заполнил такую комнату книгами, не может не уважать знания и не стремиться к ним. Но Мойра не могла себя заставить обратиться к нему с вопросами. И вряд ли когда-нибудь сможет.
Если он не похож на описанных в книге существ, — которые по ночам охотятся за человеческой кровью и жаждут не только крови, но и убийства, — тогда кто он? Теперь Киан готов сражаться с себе подобными, и она не могла этого понять.
Ей требовалось больше узнать о враге, о Киане, обо всех остальных. Разве можно понять то, чего не знаешь, разве можно доверять ему?
Она вела записи — подробные — на листах бумаги, которые нашла в ящике большого письменного стола. Ей нравилось иметь дело с бумагой и пишущим инструментом. Ручкой — поправила она себя, — внутри которой есть баллончик с чернилами. Интересно, удастся ли ей прихватить с собой в Гилл ручки и чернила?
Мойра закрыла глаза. Она скучала по дому, и эта тоска походила на ноющую боль в животе. Нужно написать завещание, запечатать и оставить среди своих вещей — Ларкин найдет его, если ей суждено погибнуть.
Даже если она умрет тут, ей хотелось, чтобы ее тело похоронили в Гилле.
Она писала, не переставая размышлять. Одна мысль все время крутилась у нее в голове, не давала покоя. Нужно улучить момент и расспросить Гленну, как это сделать — если остальные согласятся. И если это вообще возможно.
Существует ли способ закрыть или запечатать ворота, ведущие в Гилл?
Вздохнув, она посмотрела в окно. Интересно, в Гилле теперь тоже дождь или над могилой матери светит солнце?
Услышав приближающиеся шаги, Мойра провела пальцами по рукоятке кинжала. В комнату вошел Кинг, и она опустила руку. С ним она почему-то чувствовала себя свободнее, чем с остальными.
— Ты что-то имеешь против стульев, Малявка?
Губы девушки растянулись в улыбке. Ей нравился рокот его голоса — словно камни катились по скалистому склону.
— Нет, но я люблю сидеть на полу. Пора на тренировку?
— Перерыв. — Он уселся в широкое кресло, обхватив ладонью огромную кружку с кофе. — Ларкин готов тренироваться весь день. Сейчас отрабатывает ката [23] .
— Мне нравится ката. Похоже на танец.
— Только когда танцуешь с вампиром, вести должен ты.