– Благодаря должным образом оформленному ордеру на обыск. Позвольте мне еще раз вернуться к Неду Кастеру, проститутке в баре и секс-притону. Даю вам еще один шанс, Ава. Вы эффектная женщина. Высокая, с прекрасной фигурой.
Открыв одну из папок, Ева вынула фотографию, которую по ее заказу скомпоновал полицейский художник. Снимок выглядел расплывчатым, даже выцветшим. Именно так, как она заказывала.
– Отлично смотритесь даже в качестве дешевой рыжухи на паршивом моментальном снимке камеры наблюдения. Может, вам не захочется вставить его в рамку, – добавила Ева, пока Ава разглядывала снимок, – но эта картинка иллюстрирует целую историю. И эта история мне нравится. Вы подцепили Кастера в баре, отвели его в притон, вспороли ему горло, лишили мужского достоинства и растворились в мареве заката. Один вопрос: зачем? Вот тут вам придется помочь мне с ответом. Зачем такой женщине, как вы, путаться с такой падалью, как Кастер, и в конце концов убивать его?
– Вряд ли я смогу вам чем-нибудь помочь, потому что разумной причины не существует. Это безумие.
– Может, между вами все пошло не так, как вам хотелось. Он же не дамский угодник, как Чарльз Монро. Может, вы пытались с ним оттянуться, раз уж ваш муж был к этому склонен? Ну помогите же мне найти объяснение. Вы попались, Ава. – Ева щелкнула по снимку. – Я докажу, что вы были в баре с Кастером. Я докажу, что вы были в притоне с Кастером. Вы можете мне помочь, а заодно и себе. Не хотите? Тогда с этого места я послушаю, что скажет Сьюзен.
– Это было не то, что вы думаете. Совсем не то, что вы думаете.
Вошел Трухарт, принес пластиковый стаканчик, наполненный льдом и имбирной шипучкой.
– Прошу прощения. Извините, что вам пришлось так долго ждать.
Ева выждала, пока Трухарт выйдет. Ава тем временем маленькими глоточками тянула шипучку. «Да, ты задумалась, – сказала себе Ева. – Думаешь, как это разыграть. Не напрягайся, я знаю, что ты придумаешь».
– Сьюзен… Я жалела ее. Я хотела ей помочь.
– Убрав с дороги ее паршивого мужа? Черт, любому не помешала бы такая верная подруга, как вы.
– Боже милостивый, конечно, нет! – Ава прижала руку к груди. На месте вышедшего из моды обручального кольца горел кроваво-красный рубин. – Меня заинтересовала ее судьба. Мне было так досадно видеть, что она совершенно не способна помочь себе сама. Знаю, это было глупо с моей стороны, но мне хотелось посмотреть, на что я способна, и я попыталась выступить своего рода посредником между нею и ее мужем.
– И что это было за посредничество? Оно включало в себя кастрацию?
– Как вы можете быть такой жестокой? Такой грубой? Я хотела помочь! Зачем, как вы думаете, я создала программу для матерей, как не для того, чтобы помочь этим матерям?
– И что вы сделали? Чтобы помочь?
– Я пошла в бар, где он был завсегдатаем и… заманила его – да, именно так, – я его заманила в этот ужасный номер отеля. Сьюзен была там. Это был способ поймать его на месте, заставить его осознать, что он творит. Я ушла, как только она появилась, чтобы они могли объясниться наедине. – Ава прикрыла глаза рукой. – С тех пор я с ней больше не виделась и не говорила. Она мне не звонила, а мои немногочисленные попытки с ней связаться оказались безуспешными. Я предположила, что им не удалось объясниться, как мы надеялись. Но я понятия не имела… Если она его убила, лейтенант, если произошло именно это, значит, речь идет о самозащите. Другого объяснения нет.
– Позвольте мне суммировать сказанное. Вы нарядились проституткой, пошли в бар, а потом и в притон с Недом Кастером, чтобы оказать услугу его жене?
Ава вздернула подбородок.
– Мне не нравятся ваши намеки и ваше отношение.
– Ой, я страшно извиняюсь!
– Лейтенант, вы не представляете, как это бывает – неожиданно для самой себя оказываешься вовлеченной в судьбы этих женщин, начинаешь сочувствовать им. Сьюзен отчаянно пыталась спасти свой брак, свою семью. Она была уверена, что если застанет его на месте преступления, так сказать, он согласится пойти к семейному консультанту. И, я признаю, это был хоть какой-то шанс… Мы в программах «Всемирного спорта Эндерса» не чураемся практической работы. Мы с Томми верили в участие, в такого рода личную помощь. Я совершила ужасную ошибку, признаю. А теперь человек мертв. – И она закрыла лицо руками.
– Ладно, давайте кое-что уточним для протокола. Вы заявляете, что встретили Неда Кастера в баре поздним вечером двадцатого января этого года, что вы пошли с ним в номер отеля.
– Да-да, на встречу со Сьюзен. Он, конечно, рассердился, но она попросила меня уйти. Оставить их одних, чтобы они могли все обсудить. Мне не следовало уходить. Теперь я это ясно вижу. – Словно умоляя о понимании, Ава простерла руки к Еве. – Откуда мне было знать, что она убьет его? Она сказала, что хочет спасти свой брак, разве могла я представить, что она убьет его?
– Да, трудный вопрос. Вы не могли этого знать.
– Я чувствую себя ужасно. Как подумаю, мне просто дурно становится. Но Сьюзен, господи, она, наверно…
На этот раз вошел Бакстер, нагруженный несколькими пакетами с вещественными доказательствами.
– Кастер уже в пути, – тихо сказал он, наклонившись к Еве.
– Хорошо. Ну-ка посмотрим, что тут у нас имеется. Дистанционный пульт с черного рынка. А вот и диски с камер наблюдения. Взяты из вашего дома. – Ева подняла одноразовый мобильный телефон. – Дешевка. Полное дерьмо. Шприцы, уплотнитель члена, транквилизатор. Все это конфисковано в доме Сьюзен Кастер.
– О мой бог, о мой бог, это… это то самое устройство для обхода нашей охранной системы? – Голос Авы упал до театрального шепота. – Когда Томми… Сьюзен? О мой бог, это Сьюзен убила Томми?
– Можете держать пари на что угодно.
– Но… но почему? Зачем? Ее дети участвовали в программе. Мы с Томми… Нет! Нет. Нет. – Прижимая пальцы к вискам, Ава качала головой из стороны в сторону. Ева сочла, что она переигрывает. – Только не из-за того, что случилось с ее мужем. Только не из-за того, что я сделала в тот вечер! Прошу вас, скажите, что не поэтому.
– Нет, поэтому.
– Как мне теперь простить себе это? – Ава разрыдалась очень натурально. Отрывистые глубокие рыдания. – Это моя вина, это все по моей вине. О, Томми, Томми…
– Хотите передохнуть минутку, Ава? – Ева подалась вперед и коснулась ее руки. – Я понимаю, как вам тяжело. Простите, что я так жестко говорила с вами в начале беседы. Мне нужен был мотив.
– Все это не имеет никакого значения. Ровным счетом никакого значения, это все моя вина. Если бы я не пустилась в эту чудовищную авантюру с мужем Сьюзен, если бы не пошла с ним в этот ужасный гостиничный номер, Томми был бы жив.
– Вот тут вы совершенно правы. Но, видите ли, в чем дело… Вы меня слушаете, Ава? Вы можете успокоиться?