Сильные, требовательные руки толкнули ее к стене, она схватилась за бортик, ее стоны раздавались в густом и влажном воздухе, пока его рот колдовал в самом заветном месте, пока его язык пронзал ее. Он повернул ее так, чтобы струи горячей воды омывали ее тело, били по нему беспощадно, пока ее стоны раздавались в душном и влажном воздухе, а его рот доводил ее до исступления.
– Я не могу! Не могу! Боже!
Оргазм оказался неистовым и бурным, сводящим с ума.
Он почувствовал, как волна прокатилась по ее телу, почувствовал силу и чудо высвобождения. А заглянув ей в глаза, увидел полную покорность. Капитуляцию. Она вся целиком принадлежала ему.
– Возьми. Возьми меня.
Он овладел ею, своим трофеем. Приподнял ее бедра и вошел еще глубже. Пока им властвовало безумие, одержимость, он словно со стороны услышал собственный голос, хриплый и задыхающийся, шепчущий мольбы и призывы на ирландском языке, которого она не знала и не могла понять.
И опять, пока их тела бились друг о друга, она сказала: «Да».
И еще не отзвучал этот шепот, как он тоже капитулировал.
Выгнувшись в пульсирующих струях воды, чувствуя себя расплавленным воском, Ева не могла понять, кто за кого держится. Ей смутно подумалось, что вариант с двумя утопленниками не только не исключен, но и весьма вероятен. Ей было все равно.
– Может, это что-то в воде? Какой-нибудь сексуальный наркотик? Ты мог бы заполнять им бутылки и продавать. Увеличишь свое состояние.
– Да черт с ним, с состоянием. Пусть это останется только для нас. Я не сделал тебе больно? Что-то я не соображаю.
– Я сама о себе позабочусь, приятель. – Ева уронила голову ему на плечо. – И потом, это же была моя идея.
– Это была чертовски удачная идея. Просто отличная идея.
– А я собиралась сразу заняться работой. У меня целые горы работы. Вот я и собиралась сразу заняться работой. А потом Соммерсет сказал, что ты тут, в бассейне. Ну я и решила взять пятнадцать минут. Размяться.
– Что ж, мы отлично размялись.
– Потом я увидела, как ты тут воду рассекаешь. Весь такой мокрый, лоснящийся, такой… стопроцентный ты. – Ева запрокинула голову и взглянула на него. – Я увидела тебя, большего не потребовалось. Я так тебя люблю, что иногда мне просто воздуха не хватает.
– Ева. – От волнения его глаза сделались глубокими-глубокими, он поцеловал ее очень нежно, а потом прижался лбом к ее лбу.
– Я все думаю: рано или поздно все успокоится. Я привыкну. Должна же наконец привыкнуть и успокоиться. Но этого не происходит. Вот даже когда мы просто живем, разговариваем, когда все спокойно, стоит мне посмотреть на тебя, и прямо дух захватывает.
– Каждую минуту с тобой я чувствую себя живым. Я раньше и не подозревал, что часть моей души спала, пока не появилась ты. Она ждала тебя. Я жив, только когда я с тобой, Ева.
Ева вздохнула и погладила его по щеке.
– Пожалуй, нам пора выбираться отсюда, а то сейчас растечемся по всему бассейну.
Ева вернулась к работе. Натянула старую мягкую фуфайку с логотипом Нью-Йоркского департамента полиции и безопасности и выношенные до полупрозрачности (за что она их особенно любила) джинсы, одновременно пересказывая Рорку свой разговор с Мирой.
– Ты думаешь, она захочет устранить исполнительницу своего замысла? Ты же считаешь, что это была женщина.
– Наверняка у нее есть определенный план. Мне кажется, она уверена, что этот некто – неважно, мужчина или женщина! – не посмеет ее предать, но план устранения у нее есть. Она сумела заморочить голову Бриджит Плаудер, а Бриджит Плаудер отнюдь не кажется мне кретинкой. То же самое с женой Тиббла. Но Плаудер…
– Ты ее подозреваешь? Бриджит Плаудер?
– Я всех подозреваю, но… Нет, она не производит впечатления человека зависимого или… Как это сказать? Просительницы. Да-да, именно это и нравится Аве. Она любит, когда ее просят. На деньги Эндерса она приобрела множество просительниц.
Ева случайно заметила их общее отражение в зеркале, задумалась и присмотрелась внимательнее. Рорк надел, в сущности, то же самое, что и она: джинсы и – в его случае – темно-синий свитер. Но в его случае…
– Как это получается, что ты всегда выглядишь лучше, чем я?
Рорк тоже взглянул в зеркало, с улыбкой шагнул ей за спину и обнял ее.
– Не могу с тобой согласиться. Мне со стороны виднее.
– Ты просто еще не остыл после водного поло. – Ева покачала головой, изучая их общее отражение. «Как подозреваемых на опознании», – подумал Рорк. – Это просто несправедливо. Короче, отстань, Умник, нас с тобой ждет куча работы и… о, черт, совсем забыла. Надо позвонить Чарльзу, задать еще кое-какие вопросы.
Рорк решил позабавиться и заодно позлить Еву. Он обнял ее еще крепче.
– Эй! – рассердилась она.
– Сама «эй». Опять у нас будет рабочий ужин. И кем я должен считаться? Твоим подчиненным или просителем?
– Ха-ха! Ты никому не подчиняешься и даже в отдаленной степени вообразить не можешь, что значит быть просителем. Ты даже не знаешь, что означает это слово.
– Посмотрю в словаре. Рабочий ужин. Ты, конечно, думаешь о гамбургерах.
Ева прищурилась.
– Ты что, мысли мои читаешь?
– Это просто логика и глубокое – как я только что доказал – знание твоей личности. Ты не обедала, если не считать пончика в лимузине, а в бассейне израсходовала немалый объем энергии на… разного рода физические упражнения. Ты голодна, а это автоматически толкает тебя к красному мясу. Бифштекс не пойдет: тебе неохота что-либо резать. Следовательно, ты хочешь гамбургер.
– Ладно, угадай, что я хочу на десерт?
Рорк вопросительно глянул на нее в зеркале.
– Да, вот тут ты меня поймала.
– Я тебя поймала, это точно. – Ева повернулась в его объятиях и прикусила его губу. – Я принесла торт.
– Правда? Что за торт?
Ева лишь загадочно улыбнулась в ответ, вытащила телефон и набрала номер Чарльза.
Чарльз заметно нервничал и никак не мог собраться с мыслями. Остановившись перед домом из темного кирпича в Гринвич-Виллидж, он взглянул на дисплей своего засигналившего сотового телефона.
– Это Даллас, – сказал он Луизе.
Луиза взглянула на него с беспокойством. Чарльз хмурился, глядя на экран телефона.
– Ты что, не собираешься отвечать?
– Э-э-э… нет. Нет, я ей потом перезвоню.
– Чарльз, это по делу Эндерса, я точно знаю. Если ты ей чего-то не сказал, если ты что-то скрываешь по профессиональным соображениям или…