— О боже. — Уилла вздрогнула. — Где ты это нашла?
— На кухне. На полу.
— Адаму показала?
— Да, сразу же. Не знаю, что и думать. Это написал человек, который убил Джесса и остальных. — Она взяла у Уиллы листок, сложила его. — Но здесь нет угроз. Он вроде бы хочет меня успокоить, а все равно страшно.
— Еще бы. Ведь он был у тебя в доме. — Уилла вскочила, принялась расхаживать по комнате. — Черт подери! Мы снова у нулевой отметки. Записка появилась сегодня, когда здесь было полно народу. Любой из них мог сделать это. Как мы ни пытаемся, круг подозреваемых сузить не удается.
— Он не хочет причинить зла ни тебе, ни мне, ни Тэсс, — пыталась успокоиться Лили. — Адаму он тоже плохого не сделает. Я на это рассчитываю. Но на свадьбе он будет рядом с нами. Среди гостей.
— Я об этом позабочусь, — твердо сказала Уилла, взяв сестру за плечи. — Я переправлю ее в полицию. Через несколько дней у тебя свадьба. Не думай о плохом.
— Родителям я ничего не скажу. Мы с Адамом поговорили и решили, что, кроме тебя, никто об этом знать не будет. Если считаешь нужным сообщить кому-то еще — это твое дело. Но отца и мать расстраивать я не хочу.
— Они ничего не узнают. — Уилла положила листок на столик. — Твоя свадьба значит для меня очень многое. Ведь у меня, так сказать, двойной интерес. — Она попыталась улыбнуться. — Я одновременно выдаю замуж сестру и женю брата. У нас в Монтане такое случается нечасто. Забудь обо всем, будь просто невестой. Это уже очень много.
— Знаешь, я не боюсь. Я теперь вообще больше ничего не боюсь. — Она прижалась к Уилле щекой. — Я люблю тебя.
— Да. Я тоже.
Закрыв за Лили дверь, Уилла еще раз посмотрела на записку. Что же делать? Во всяком случае, заснуть сегодня ночью ей не удастся. Она надела сапоги и подошла к телефону.
— Бен? Да-да, мы оставили тебе кусок торта, не беспокойся. Слушай, у меня к тебе просьба. Не мог бы ты позвонить следователю и сказать, что я хочу с ним встретиться. Но не здесь, а у тебя на ранчо. Я хочу ему кое-что показать. Нет. — Она прижала трубку к плечу. — Расскажу при встрече. Я уже выезжаю… Нет-нет, у меня нет на это времени… Да, дверь джипа закрою, на сиденье будет лежать заряженная винтовка. Выезжаю немедленно.
Она повесила трубку прежде, чем он начал на нее кричать.
— Какая же ты тупая, какая же ты упрямая!
За последние два часа Бен высказал в ее адрес столько нелестных эпитетов, что Уилла перестала обращать на них внимание.
— Я должна была принять решение, и я его приняла.
Даже удивительно, что он еще угощает ее вином, подумала она. Он был так зол, что едва дождался ухода полиции.
— Ведь я бы тебя встретил! Я бы приехал за тобой!
— Ты и так меня встретил, — напомнила она. — Мы же наткнулись друг на друга на полдороге. Зря ты беспокоился. Ты ведь читал записку. Там никаких угроз нет.
— То, что она вообще появилась, уже тревожно. Лили, наверно, сходит с ума.
— Ничего подобного. Она очень спокойна. Просто не хочет, чтобы об этом узнали родители. А мы им ничего и не скажем. Но Тэсс сказать придется. А она, конечно, сообщит об этом Нэйту.
Уилла отпила вина, а Бен все не мог успокоиться — на месте ему не сиделось.
Его жилище показалось Уилле очень мужским и неуютным. Голые деревянные стены, такие же голые полы. Мебель тяжелая, массивная. Ни одной салфеточки, ни одной безделушки.
Только на каминной доске в рамках стояли фотографии родственников, а на книжной полке красовались старинные шпоры и необработанный кусок бирюзы.
На столе Уилла углядела горстку монет, щипцы для лошадиных копыт и нож с роговой рукояткой. Все тут было просто, без претензий. Очень похоже на Бена. Тут ее терпение лопнуло, и она прервала его нотации:
— Спасибо, что помог мне. Может быть, с помощью этой записки полиция выйдет на след.
— Это тебе не кино, это жизнь.
— Во всяком случае, мы сейчас все равно ничего не решим. — Она поставила бокал на стол и поднялась. — До свадьбы остается меньше недели, у меня полон дом гостей…
— Куда это ты собралась?
— Домой. Я же говорю, полон дом гостей, а завтра рано вставать. — Она достала ключи от машины, но Бен вырвал их у нее из руки. — Эй, Маккиннон, послушай…
— Нет, это ты послушай! — Он зашвырнул ключи в угол. — Ты никуда не пойдешь. Ты остаешься здесь, под моим присмотром.
— Мне в полночь заступать в дозор. Он снял телефон, набрал номер.
— Тэсс? Да, это я. Уилла у меня. Она остается на ночь. Скажи Адаму, чтобы перераспределил дозорных… Да, вернется утром. — Он повесил трубку. — Вот и вся проблема.
— Ты не распоряжаешься ни моим ранчо, ни моей судьбой. Я сама себе хозяйка. — Она шагнула, чтобы подобрать ключи, но в следующую секунду все завертелось у нее перед глазами, и Уилла обнаружила, что висит у Бена на плече. — Ты что, взбесился?
— Несу тебя в кровать. Там мы договоримся лучше.
Она ругалась, брыкалась, а когда это ничего не дало, изогнулась, чтобы цапнуть его за спину. Бен замычал от боли, но добычу не выпустил.
— Кусаются только девчонки, — сказал он, бросая ее на кровать. — От тебя я ожидал чего-нибудь получше.
— Если ты думаешь, что я буду заниматься сексом с человеком, который обращается со мной как с теленком, ты сильно ошибаешься.
У Бена ныла укушенная спина, и потому он не был расположен шутить.
— А это мы сейчас посмотрим. — Он заломил ей руки за голову, с вызовом прошипел: — Давай, сопротивляйся. Раньше мы так не пробовали. Мне это может понравиться.
— Ты сукин сын! — Она извивалась на кровати, а когда Бен приблизил к ней лицо, укусила его.
Началась борьба не на жизнь, а на смерть. Бен старался не подставиться ни под ее зубы, ни под ее ногти.
Она врезала ему коленом в пах, он вовремя уклонился, но удар все же был весьма чувствительным.
Свободной рукой он расстегнул ей рубашку, задрал майку. Возня помогла обоим забыть о тревогах и страхе.
Когда же Уилла затихла, задыхаясь и закрыв глаза, Бен подумал, что одной потасовкой тут не обойдешься.
— Отпусти меня, жалкий трус, — сказала она.
— Если понадобится, я привяжу тебя к кровати, но ты никуда не поедешь. Мы с тобой займемся делом, а потом ты уснешь. Крепко и надолго.
Он коснулся губами ее виска, щеки, подбородка.
— Пусти меня.
Бен приподнялся. Увидел волосы, разметавшиеся по зеленому покрывалу. На скулах Уиллы выступили сердитые пунцовые пятна, а глаза метали молнии.
— Не могу, — сказал Бен и наклонился ниже. — Не могу, и все.