— Об этом я ничего не знаю, — прошептала она, но я знаю другое — это мое дело, и оно не должно касаться моей семьи!
— То, что касается одного из нас, касается всех. Только так, и не иначе, — Молли произнесла это столь безапелляционно, что Шантел невольно улыбнулась.
— Сразу видно, что ты — ирландка.
— А что в этом плохого? — спросила Молли. — Мы с отцом думаем, что после свадьбы нам надо вернуться сюда.
— Сюда? — Шантел престала складывать вещи и в изумлении посмотрела на мать.
— Зачем? У вас ведь представление в Нью-Хэмишире.
Молли сложила по стрелкам полотняные брюки и сказала, слегка улыбнувшись:
— Шантел, мы с твоим отцом гастролируем уже больше тридцати пяти лет. Я думаю, что отмена одного представления нам не сильно повредит.
— Конечно. — Шантел уложила флаконы и тюбики, которые держала в руках, и обняла мать. — Не могу передать, как много для меня значит, когда вы приезжаете ко мне. Но чем вы сможете помочь?
— Мы будем рядом с тобой.
— Вряд ли вам это удастся, мам. Я еще несколько недель занята на съемках. Вы убедились за последние несколько дней, как редко я бываю дома. А я буду изводить себя мыслями о том, что вам приходится сидеть дома и бить баклуши, в то время как ваша работа стоит.
— Как можно сидеть дома, когда можно купаться в бассейне?
Губы Шантел растянулись в улыбке, но она покачала головой:
— Я знаю, что вас хватит всего на сорок восемь часов. Ну, посуди сама, мама. Если вы останетесь здесь, мне придется нервничать, потому что вы будете беспокоиться обо мне. Папа доведет прислугу до безумия, а меня не будет рядом, чтобы полюбоваться на это.
— Я сообщу Фрэнку о твоих опасениях. — Вздохнув, Молли дотронулась до волос Шантел. — Знаешь, я всегда больше всего волновалась за тебя.
— Догадываюсь, что на это были причины.
— Ты делала то, должна была делать. Трейса тоже ждала своя дорога, какой бы она ни была. Твой отец отказывается это понимать, но это было видно с той самой поры, как Трейс научился ходить. Каким-то образом я всегда чувствовала, что у Эбби и Мадди все будет в порядке, даже тогда, когда Эбби проходила через кошмар своего первого брака, а Мадди пыталась сделать карьеру танцовщицы. Но ты… — Молли погладила дочь по щеке. — Я всегда боялась, что ты упустишь то, что лежит под рукой, потому что ты всегда заглядывала далеко вперед. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Шантел.
— Я счастлива. Правда, счастлива, мама. За последние недели, несмотря на все свои проблемы, я кое-кого нашла… Квина. — Шантел сделала нетерпеливый жест и подошла к окну. — Все хорошо видят, какие чувства я испытываю к нему, только он этого не замечает.
У Молли сложилось свое собственное мнение о Квине Доране. Он не простой человек и не всегда будет мягким с ее дочерью, но Шантел и не нужен мягкий по характеру мужчина, которым легко управлять. Ей нужен такой человек, который заставит ее побегать.
— Мужчины часто бывают такими толстокожими, — заметила Молли. Уж она-то очень хорошо знала, какими толстокожими бывают мужчины! А ты возьми и признайся ему сама.
— Ну уж нет! — Шантел повернулась к окну и оперлась ладонями о подоконник. — Еще рано. Пусть это звучит глупо, но я хочу… я хочу, чтобы он меня уважал. Уважал, — повторила она, — как женщину. Мне надо убедиться, что я для него не очередная дамочка, с которой он решил провести время.
— Шантел, пора бы уж тебе забыть о Дастине Прайсе.
— Ты права. — В ее голосе прозвучал гнев. Ей удалось сдержаться только потому, что глаза матери не отрываясь смотрели на нее. — Давно пора. Но забыть его не так-то просто.
— Забыть это невозможно. Но нельзя построить свою жизнь на таком шатком основании. Ты говорила о нем Квину?
— Нет, я не могу. Мама, у меня и так сейчас слишком много проблем, зачем еще усложнять себе жизнь? Прошло уже почти семь лет.
— А ты доверяешь Квину?
— Да.
— Ты боишься, что он не поймет тебя?
Шантел на мгновение прижала пальцы к глазам.
— Если бы я была уверена, что он меня любит, уверена в серьезности наших отношений, я бы ему все рассказала, даже о Прайсе.
— Как бы мне хотелось дать тебе какие-нибудь гарантии, но у меня их нет. — Молли подошла к дочери и щ5ижала ее к себе. Я осталась бы с тобой, пока все не разрешится, если бы не была уверена в Квине.
— В его присутствии я чувствую себя в безопасности, до встречи с ним я не думала, что кто-нибудь сможет вызвать у меня такое чувство. — Она крепко закрыла глаза. — И я не знала, что нуждаюсь в таком человеке.
— Нам всем необходимо чувствовать себя в безопасности, Шантел. И еще мы нуждаемся в любви. — Молли погладила дочь по голове, по светлым волосам, которые она много раз расчесывала и заплетала в косы. — Я хочу сказать тебе одну вещь, которую нужно было сказать уже давно. — Она обняла Шантел. — Я очень тобой горжусь.
— О, мама. — Из глаз Шантел полились слезы, и Молли покачала головой.
— Не надо плакать, — прошептала она. — Если мы спустимся вниз с опухшими глазами, твой отец будет пытать меня, почему мы плакали. — Она поцеловала дочь в щеку и немного помолчала. — Давай закончим наши сборы.
— Мама, знаешь, я тоже всегда тобой гордилась.
— Ну что ж. — Молли прочистила горло, но когда она заговорила, ее голос был все еще хрипловатый. — Приятно услышать такое от взрослой дочери. С тобой все в порядке?
— Да. Я буду вести себя отлично.
— Сразу видно — моя дочь. А теперь вернемся к делу. — Отвернувшись, Молли снова стала складывать вещи. — Боже, какая прелесть. — Щелкнув языком, она показала дочери короткую ночную рубашечку из черного шелка с кружевами.
— В такой только и делать, что грешить.
Согнув палец, Шантел вытерла следы слез под глазами и хихикнула:
— Я ее еще не испробовала, только что купила.
Молли рассматривала рубашку на свет.
— Я думаю, тут и сомневаться нечего.
— Я вижу, она тебе понравилась. — Довольная, Шантел подошла к матери, аккуратно сложила рубашку и протянула ей. — Это тебе сувенир, на память о Беверли-Хиллз.
— Не говори глупостей. — Но Молли не смогла удержаться и погладила большим пальцем шелк. — Я не могу надеть такую рубашку.
— Почему?
— Потому что у меня четверо взрослых детей.
— Но ты же их не в капусте нашла!
— Боюсь, что твой отец… — Она замолчала и задумалась. Шантел увидела, как в ее глазах мелькнул шальной огонек. — Спасибо тебе, доченька. — Молли отложила подаренную рубашку в сторону. — И заранее хочу поблагодарить тебя от имени твоего отца.