Ты имеешь в виду — с бизнесом? Никаких. Но я собирался задать тебе тот же вопрос.
Я не заезжал домой, ты же знаешь. Мы вносили изменения в проект в Сиднее.
Коди затянулся, секунду подумал и отломил фильтр у сигареты. Раз уж ты все равно убиваешь себя, почему бы не получить от этого максимум удовольствия?
Вы с Джеки поссорились?
С чего ты взял?
Судя по твоей физиономии, ты ни одной ночи не спал нормально с тех самых пор, как прибыл сюда. — Коди порылся в кармане, отыскал мятый коробок со спичками с рекламой ночного клуба, полюбовался на него, с ностальгической нежностью припомнил сам ночной клуб и зажег, наконец, спичку.
Хочешь поговорить об этом?
Тут не о чем говорить.
Коди приподнял бровь и сделал еще одну затяжку.
Как скажешь, босс.
Извини. — Нэйтан вздохнул и с силой потер переносицу.
Ладно, ничего. — Они постояли еще немного, глядя на снующих по стройке рабочих. Коди докурил сигарету и сунул окурок в какую-то трубу. — Я бы не отказался от кофе с яичницей, а ты? Назовем это деловым обедом.
Ты настоящий друг, Коди.
Через десять минут они уже сидели в маленькой грязноватой закусочной. Меню было написано мелом на доске; на официантках была короткая ярко-розовая униформа, а к поясу прицеплена кобура. Пепельницы были в виде седел. Какой-то лысый мужчина клевал носом над своим кофе за барной стойкой. В воздухе сильно пахло жареным луком.
Умеешь ты выбрать классный ресторан, — пробормотал Нэйтан, пробираясь к столику. Джеки была бы от этого заведения в полном восторге.
Блестящая обертка ничего не значит, сынок. — Коди плюхнулся на диванчик и осклабился.
Одна из официанток пронзительным голосом зачитывала заказ коренастому угрюмому мужчине за грилем.
Как по волшебству перед ними появился полный кофейник. Коди налил себе кофе и с наслаждением принюхался к пару.
—Твои шикарные французские рестораны отдыхают. Нигде не сварят такой кофе,
как в закусочной.
Джеки сварит, подумал Нэйтан. Кофе пить вдруг расхотелось.
Коди улыбнулся растрепанной официантке, нависшей над ними с блокнотом в руках.
Я буду вот эту вашу «особую тарелку». Две тарелки.
Две «особые тарелки», — повторила официантка, записывая.
На одной тарелке, дорогуша, — добавил Коди.
Она оторвалась от блокнота и смерила его оценивающим взглядом.
—Полагаю, вам есть куда все это впихнуть.
—Вот именно. Моему другу то же самое.
Официантка повернулась к Нэйтану и оглядела его не менее внимательно. Похоже, сегодня у нее удачный день. Два таких красавчика за ее столиком! Хотя у темненького, похоже, выдалась тяжелая ночка. Или дюжина тяжелых ночек. Она улыбнулась Нэйтану, показав кривоватые передние зубы.
—Яйца всмятку или яичницу?
—Омлет, — ответил за Нэйтана Коди. — Не слишком взбитый. И побольше масла в
жареную картошку.
Официантка хихикнула и отошла.
—Две двойные «особые тарелки», омлет, взбивать не слишком сильно! — выкрикнула она.
Нэйтан улыбнулся, первый раз за несколько недель.
Что это за «особая тарелка»?
Два яйца, бекон, жареная картошка, печенье и кофейник кофе. — Коди закурил на сей раз свою собственную сигарету, удобнее устроился и вытянул ноги. — Итак. Ты ей звонил?
Незачем притворяться, что он не хочет ничего обсуждать. Если бы он действительно не хотел об этом говорить, то легко нашел бы предлог, чтобы остаться на стройплощадке. Но он отправился с Коди, потому что Коди всегда скажет всю правду в глаза, будь она хоть сто раз неприглядна.
Нет, я ей не звонил.
Значит, вы на самом деле поссорились?
Я бы не назвал это ссорой... — Нахмурившись, Нэйтан вспомнил звон разбитого стекла и осколки на полу. — Хотя нет. Назвал бы.
Люди, которые любят друг друга, то и дело ссорятся.
Нэйтан снова против воли улыбнулся.
Она бы сейчас тоже так сказала.
Разумная женщина. — Коди налил вторую чашку кофе, отметив, что Нэйтан оставил свою нетронутой. — Глядя на тебя, можно сделать вывод, что Джеки выиграла спор — о чем бы он ни был.
Нет. Никто не выиграл.
Коди немного помолчал, постукивая ложкой по столу в такт жизнерадостному кантри, доносившемуся из музыкального автомата.
Мой старик обычно посылал маме цветы, если они ссорились. Всегда срабатывало.
Все не так просто.
Официантка поставила перед ними две полные тарелки. Коди подмигнул ей и накинулся на еду.
—Нэйтан, я знаю, что ты не слишком разговорчивый парень. Ты предпочитаешь
держать все в себе, и я это уважаю. Те несколько лет, что я работаю с тобой, стали для меня настоящей школой. Курсами повышения квалификации. Я научился у тебя ответственности, организованности и еще многим вещам. Но, как я полагаю, теперь мы уже больше чем компаньоны. Когда есть проблема с девушкой, лучше поделиться этим с
кем-нибудь. Вряд ли, конечно, другой парень знает женщин лучше, но вы хотя бы можете
вместе поломать головы над тем, что происходит.
Напротив окна закусочной со скрежетом притормозил грузовик.
Джеки ждала от меня определенных обязательств. Я не мог ей их дать.
Не мог? — Коди полил медом печенье. — Или правильнее будет сказать — не хотел!
Только не в данном случае. По некоторым причинам, о которых я сейчас не хочу распространяться, я не могу дать Джеки семью, которую она хочет. Которая ей необходима. Джеки нужны гарантии. Я не даю гарантий.
Тебе, само собой, виднее. — Коди отправил в рот кусок омлета. — Но мне кажется, что ты не очень-то счастлив от своего решения. Если ты ее не любишь...
Я не говорил, что не люблю ее.
Не говорил? Наверное, я плохо понял.
Послушай, Коди. Брак — нелегкое дело, даже когда люди думают одинаково, одинаково воспринимают мир и у них одинаковые привычки. Когда же они настолько разные, как я и Джеки, это вообще невозможно. Она хочет дом, детей и все такое. Я провожу большую часть своей жизни в разъездах. И когда я возвращаюсь домой, я хочу... — Нэйтан остановился. Он больше не знал, чего хочет. Раньше знал...
Да, это проблема, — подхватил Коди. Нэйтан уставился в окно. — Действительно, неудобно таскаться с любимой женщиной по всему свету, жить в отелях и обедать когда и где придется. А заставлять ее ждать тебя дома — значит причинять ей боль.