Когда поезд вновь тронулся, между Ремо и Дугом стояли шесть человек, заполняя проход. Они оживленно переговаривались между собой по-малагасийски. Извиняющимся жестом Дуг поднял руки, опрокинув плетеную сумку с овощами. Ребенок продолжал издавать длинные вопли. Решив, что настало время действовать, Дуг схватил Уитни за запястье:

– Пора.

Они вместе ринулись к выходу. Оглянувшись, Дуг увидел, что Ремо вскочил с места и начал протискиваться через группу продолжающих спорить между собой пассажиров, которая загородила проход. Он заметил, что еще один человек, в панаме, отбросил в сторону газету и вскочил на ноги. Но ему тоже мешали пассажиры. Дуг пытался вспомнить, где он раньше видел это лицо, но не смог.

– Что теперь? – спросила Уитни, увидев, как у них под ногами замелькала земля.

– А теперь мы выходим. – Не медля ни секунды, Дуг прыгнул, увлекая ее за собой. Он обхватил ее руками, подвернув под себя, и они покатились вместе, слившись в одно целое. К тому моменту, когда они остановились, поезд был уже в нескольких метрах от них и набирал скорость.

– Черт побери! – разразилась проклятиями Уитни, лежа на нем сверху. – Мы могли свернуть себе шею.

– Да. – Он и лежал и у насыпи, с трудом переводя дыхание. Его руки двигались под ее юбкой, подбираясь к бедрам, однако Дуг вряд ли это замечал. – Но не свернули.

Уитни смерила его сердитым взглядом.

– Ну, значит, нам посчастливилось. Что теперь мы будем делать? – спросила она, убирая с лица рассыпавшиеся волосы. – Мы очутились в центре неизвестно чего, во многих километрах от того места, куда направлялись, и без всякого транспорта, чтобы туда попасть.

– У тебя есть ноги, – отпарировал Дуг.

– И у них тоже, – сказала она сквозь зубы. – Они сойдут на следующей остановке и вернутся, чтобы нас найти. У них пистолеты, а у нас манго и палатка.

– Поэтому чем быстрее мы перестанем спорить и двинемся в путь, тем лучше. – Без всяких церемоний он оттолкнул ее и встал. – Я никогда не говорил тебе, что мы отправляемся на пикник.

– Но и никогда не упоминал, что будешь стал кивать меня с движущегося поезда.

– Просто держи свою задницу наготове, дорогая. Потирая ушибленное бедро, Уитни поднялась и встала рядом с ним:

– Ты грубый, невежественный и очень неприятный.

– Ох, извините меня, пожалуйста. – Дуг отвесил ей насмешливый поклон:

– Герцогиня, не соблаговолите ли следовать вот этой дорогой, чтобы из нас не вышибли мозги?

Уитни отскочила в сторону и подняла рюкзак, который при падении выпал у нее из рук.

– Какой дорогой?

Дуг вскинул на плечи свой рюкзак.

– На север.

Глава 5

Уитни всегда очень любила горы. Она с удовольствием вспоминала те две недели, которые провела, катаясь на лыжах в швейцарских Альпах. По утрам она на подъемнике взбиралась на вершину, восхищаясь открывавшимся видом. А стремительный спуск, когда она со свистом рассекала воздух, также приводил ее в восторг. Много хорошего можно было вспомнить и об уютном apresski [2] с горячим ромом и потрескивающим огнем.

Однажды ей довелось праздно провести уик-энд на вилле в Греции, которая находилась высоко на склоне горы, возвышавшейся над Эгейским морем. Ей очень понравились высота, открывающийся вид, природа, дух древности, когда она смотрела на все это с терракотового балкона.

Однако Уитни никогда не доводилось лазить по горам. Когда сводит ноги и пот льется ручьями, когда приходится ступать по земле собственными ногами и цепляться за скалы, природа кажется совсем не такой, как с балкона роскошной виллы.

На север, сказал он. Уитни была в мрачном настроении, но старалась не отставать от Дуга, то поднимаясь вверх по неровным, скалистым склонам, то спускаясь вниз, чувствуя, как пот стекает по ее спине. Она не отстанет от Лорда, пообещала себе Уитни. У него конверт. Но хотя она шла рядом с ним, потела вместе с ним, тяжело дышала около него – не было никаких причин, которые могли бы заставить ее с ним разговаривать.

До сих пор никто, абсолютно никто не посмел бы ей сказать, чтобы она держала свою задницу наготове, а сказав, выйти сухим из воды.

Но она решила, что он еще получит свое, хотя на это могут потребоваться дни, даже недели. Отец нередко говорил ей об одном правиле в бизнесе – слегка охлажденная временем месть значительно приятнее.

Они шли на север. Дуг озирался по сторонам, глядя на неровные, крутые склоны холмов. Вокруг преобладал однообразный зеленый цвет. Высокая трава колыхалась на ветру. Там, где эрозия победила, на земле выделялись грубые красные шрамы. И скалы – бесконечные скалы, о которых они никогда не забудут. Выше по склонам росли немногочисленные чахлые деревья, но сейчас Дуга не интересовала тень. С вершины, на которой они стояли, не было видно ничего, что говорило бы о присутствии человека, – ни хижин, ни обработанных полей. Ни одной живой души. Именно этого он и хотел сейчас.

В предыдущую ночь, когда Уитни спала, он изучал карту Мадагаскара, вырванную из украденной в библиотеке книги. Дуг терпеть не мог, когда портят книги – они были его отдушиной в детстве и составляли ему компанию в зрелости. Но в данном случае это было необходимо. Неровно оторванный листок бумаги прекрасно умещался в его кармане, а книга оставалась в рюкзаке. Мысленно Дуг разделил местность на три параллельные полосы. Оживленные западные долины его не интересовали. Поднявшись наверх по скалистой, неровной тропе. Дуг надеялся, что оставил их далеко в стороне. Они как можно дольше будут держаться в горной местности, избегать берегов рек и открытых пространств. В тот раз Димитри оказался ближе, чем он предполагал. Дуг не хотел снова ошибиться.

Жара была гнетущей, но запасов воды им должно хватить до утра. Он позаботится о том, чтобы их пополнить, когда это будет нужно. Ему нужно определить, как далеко на север необходимо зайти, прежде чем рискнуть отклониться к востоку, на побережье, где легче идти.

Наверно, Димитри ждет их в Таматаве, нежится на солнце, потягивает вино и кушает свежую рыбу. Если рассуждать логически, они должны избежать Таматаве, поскольку это их первая остановка.

Дуг был не прочь напрячь всю свою сообразительность, причем чем выше ставки, тем лучше. Тем слаще выигрыш, как он однажды сказал Уитни. Но в игре с Димитри… Димитри – это другое дело.

Он подтянул лямки своего рюкзака так, чтобы вес его равномерно распределялся по спине. Положение осложнялось еще тем, что на этот раз ему надо думать не только о себе. Дуг так долго избегал работать с партнерами именно потому, что он предпочитал заботиться только об одном человеке. О самом себе. Он коротко взглянул на Уитни, которая хранила ледяное молчание с тех пор, как они ушли в сторону от железнодорожной колеи и направились в горы.