Она посмотрела на него через плечо и заставила себя улыбнуться:
– Действительно, последний раз я ела вчера вечером, но, замечу, благодаря вашему гостеприимству.
На лице Димитри, который вернулся к своему креслу, отразилось легкое любопытство.
– Неужели?
– В джипе, который мы с Дугом позаимствовали у ваших... служащих? – Димитри утвердительно кивнул, и она продолжила:
– Там была бутылка очень славного вина и очень неплохая еда. Особенно мне понравилась икра.
Уитни, заметив перед собой стоящую на льду икру, черную и блестящую, не стала церемониться.
– Понятно.
Уитни не поняла, раздосадовала его эта подробность или развеселила. Съев немного икры, она улыбнулась:
– Я должна сказать, что у вас хорошие кладовые.
– Я надеюсь, что вы оцените мое гостеприимство. Попробуйте суп из омаров, дорогая. Позвольте мне за вами поухаживать. – С изяществом, которого Уитни от него не ожидала, Димитри опустил в супницу серебряный половник. – Ремо проинформировал меня, что вы избавились от нашего мистера Лорда.
– Благодарю вас. Какой замечательный запах! – Уитни выдержала паузу, попробовав суп. – Дуглас стал мне немного надоедать. – Это игра, уговаривала себя Уитни. И она только начала в нее играть. Маленькая ракушка слегка повернулась на цепочке, когда Уитни протянула руку за бокалом. И она играет для того, чтобы выиграть. – Я уверена, что вы меня понимаете.
– Конечно. – Димитри ел медленно, изысканно. – Мистер Лорд и мне уже некоторое время стал надоедать.
– Если не ошибаюсь, он украл бумаги у вас из-под носа. – Уитни заметила, что белые наманикюренные пальцы крепче сжали ложку. Спокойно, не надо дерзить, подумала она. Он не станет радоваться тому, что его одурачили. Уитни улыбнулась. – Дуглас был по-своему умен, – сказала она. – Жаль, что он был таким грубым.
– Я думаю, что можно до некоторой степени признать его умным, – согласился Димитри. – В противном случае придется признать, что мой персонал не умеет работать.
– Возможно, что верно и то, и другое. Димитри согласился, совсем чуть-чуть наклонив голову.
– Но надо заметить, что у него были вы, Уитни.
Я могу называть вас Уитни?
– Конечно. Я признаюсь, что помогала ему. Я всегда стараюсь смотреть, как падают карты.
– Это очень разумно.
– Несколько раз случалось, что… – Она прервала свои слова, вернувшись к супу. – Я не хочу плохо говорить о мертвых, мистер Димитри, но Дуглас часто совершал поспешные и нелогичные поступки. Тем не менее мне удавалось кое в чем его направлять.
Димитри смотрел, как она ест, восхищаясь точеными пальцами, нежной молодой кожей, которую прекрасно оттеняло светло-зеленое платье. Было бы жаль ее портить. Может быть, он найдет ей какое-нибудь применение. Он представил, как она будет выглядеть в его доме в Коннектикуте – величественная и элегантная за обедом, покорная и послушная в постели.
– Кроме того, мистер Лорд был молод и привлекателен, не так ли?
– О да. – Уитни заставила себя еще раз улыбнуться. – Некоторое время он меня развлекал. Но в долгосрочном плане я ценю в мужчине скорее вкус, чем физические достоинства. Икры, мистер Димитри?
– Да. – Принимая от нее тарелку, он дотронулся до нее и почувствовал, как Уитни сжалась от прикосновения поврежденной руки. Это небольшое проявление слабости возбудило его. Димитри вспомнил то удовольствие, какое испытывал, наблюдая за богомолом, ловящим мотылька: длинное, тонкое, умное насекомое все ближе и ближе подтаскивает к себе трепещущую жертву, терпеливо выжидая, когда ее движения замрут, и наконец жадно пожирает ее хрупкие блестящие крылышки. Молодое, слабое и хрупкое рано или поздно всегда подчиняется. Как и у богомола, у Димитри были терпение, вкус и безжалостность.
– Должен сказать, Уитни, мне трудно поверить, что такая чувствительная женщина, как вы, может выстрелить в человека. В этом салате очень свежие овощи. Уверен, что они вам понравятся. – С этими словами Димитри принялся накладывать салат в ее тарелку.
– В такой знойный день это прекрасно, – согласилась Уитни. – Чувствительность, – продолжала она, внимательно разглядывая вино в своем бокале, – отступает перед необходимостью. Вы не находите, что это так, мистер Димитри? В конце концов, я деловая женщина. Я уже говорила: Дуглас стал мне немного надоедать. Я везде стараюсь использовать имеющиеся возможности. – Она подняла бокал и улыбнулась, глядя поверх него. – Его смерть приносила мне двойную пользу: она избавляла меня от неудобства и давала бумаги. Я использовала появившуюся возможность. В конце концов он был всего лишь вором.
– Действительно. – Димитри начинал ею восхищаться. Хотя холодное спокойствие Уитни до конца его не убедило в том, что она говорит правду, но в ней чувствовалась порода. Незаконнорожденный сын религиозной фанатички и странствующего музыканта, Димитри испытывал глубокую зависть к тем, чье происхождение было другим. Правда, за эти годы он сумел добиться почти равноценного. Власти.
– Значит, вы забрали бумаги и сами нашли сокровища?
– Это было довольно просто. В бумагах сказано все ясно. Вы их видели?
– Нет. – Уитни снова заметила, как его пальцы напряглись. – Только образец.
– Теперь это безразлично. В любом случае дело уже сделано. – Уитни с деланным удовольствием занялась салатом.
– Я так и не видел их все, – мягко сказал Димитри, глядя ей в глаза.
Уитни подумала, что бумаги находятся в джипе вместе с Дугом.
– Боюсь, что вы их не увидите, – сказала она, доставляя себе удовольствие сказать правду. – Я уничтожила их после того, как закончила дело. Я не люблю, когда остаются следы.
– Разумно. А что вы планировали сделать с сокровищами?
– Что сделать? – Уитни взглянула на него с удивлением. – Конечно, наслаждаться ими.
– Именно так, – с удовлетворением согласился Димитри. – Но теперь они у меня. Вместе с вами.
Уитни выдержала паузу, глядя ему прямо в глаза. Салат едва не застрял у нее в горле.
– Когда начинаешь игру, следует иметь в виду возможность поражения, как бы это ни было неприятно.
– Хорошо сказано.
– Теперь я в полной зависимости от вашего гостеприимства.
– Вы очень правильно смотрите на вещи, Уитни. Это мне нравится. Мне также нравится, когда прекрасное находится от меня на расстоянии вытянутой руки.
Уитни почувствовала, как ее желудок сжался. Она протянула бокал, дожидаясь, пока Димитри наполнит его вином почти до краев.
– Я надеюсь, вы не сочтете меня невежливой, если я спрошу вас, как долго вы намереваетесь оказывать мне свое гостеприимство?
Он наполнил собственный бокал.
– Вовсе нет. До тех пор, пока это будет доставлять мне удовольствие.