— Должно быть, этому имеется какое-то антропологическое объяснение. Спроси у Джейкоба. — В туалетной комнате Вивиан действительно достала пудреницу. — Тебе двадцать девять лет. Ты сама себе хозяйка. Но, несмотря ни на что, я все еще твоя мать.
— Никто и не спорит. — Обеспокоенная Колли прижалась щекой к щеке Вивиан. — Что бы ни случилось, это не изменится.
— И как твоя мать я хочу воспользоваться своим законным правом совать нос в твои дела. Вы с Джейкобом помирились?
— Видишь ли… Гм… Я не уверена, что это слово применимо для наших взаимоотношений с Джейком. Но мы вроде бы снова вместе. В каком-то смысле.
— Ты уверена, что ты этого хочешь? Или ты сблизилась с ним только потому, что тебе сейчас тяжело?
— Я всегда хотела только его, — простодушно призналась Колли. — Не могу объяснить, в чем тут дело. В первый раз мы все изгадили.
— Ты все еще его любишь?
— Я все еще его люблю. Он доводит меня до бешенства, но с ним я счастлива. Обычно он бросает мне вызов, но на этот раз… Не знаю, как у него это получается, но он меня поддерживает. Знаю, мы разведены, мы чуть ли не год не виделись. Я помню все, что сказала ему при расставании, и я говорила всерьез. Во всяком случае, тогда мне так казалось. Но я люблю его. Думаешь, я лишилась рассудка?
Вивиан провела рукой по волосам Колли.
— А кто сказал, что любовь имеет какое-то отношение к рассудку?
Колли засмеялась.
— Я не знаю.
— У вас был хороший секс. Не спорь, — сказала Вивиан, увидев изумление, отразившееся на лице Колли. — Я знаю, о чем говорю, у меня самой в жизни было много хорошего секса. Вы с Джейкобом испытываете сильное физическое влечение друг к другу. Он хорош в постели?
— Он… великолепен.
— Это очень важно. — Вивиан повернулась к зеркалу, нанесла пудру на нос. — Секс является важнейшей формой общения в браке. Но не менее важен, с моей точки зрения, тот факт, что он сейчас сидит там с твоим отцом. Он пришел сюда с нами сегодня вечером, хотя ему ужасно не хотелось. Значит, он готов работать над вашим браком. Любовь требует большой работы. Постарайся внести свою лепту, и, может быть, у вас что-нибудь получится.
— Мне очень жаль… что я не говорила с тобой об этом раньше. Не рассказывала о нас.
— Мне тоже жаль, девочка моя.
— Я хотела все делать сама. Хотела сама со всем справиться. Я все испортила.
— О, в этом я не сомневаюсь. — Вивиан обхватила ладонями лицо Колли. — Но я уверена, что он напортил еще больше.
— Я люблю тебя, мам, — усмехнулась Колли.
По дороге домой Колли долго выжидала, что скажет Джейк, но в конце концов не выдержала:
— Ну? Что ты думаешь?
— О чем?
— Об ужине.
— Мне понравилось. Давно не ел такого превосходного мяса на ребрышках.
— Я не о еде говорю, Джейк. И не делай вид, что ты не понимаешь. Я говорю о моих родителях. О докторе и миссис Данбрук.
— Тоже понравились. Высоко держат голову. Для этого требуется немало мужества.
— Ты им понравился.
— По крайней мере они меня не возненавидели. — Джейк дернул плечами. — Я думал, они объявят мне войну и замучают ледяной церемонной вежливостью. Или подсыплют мне в тарелку яду, когда я отвернусь.
— Ты им понравился, — повторила Колли. — И ты тоже высоко держал голову. Спасибо!
— Мне не дает покоя один вопрос.
— А именно?
— Ты теперь каждый год будешь дважды справлять день рождения? Я в принципе не любитель бегать по магазинам и, если мне придется раскошеливаться на два подарка, могу и осерчать.
— Я еще и одного подарка не видела.
— Я как раз к этому подхожу. — Он свернул на проселочную дорогу, машина запрыгала по гравию. — Ты попала в тяжелую ситуацию, детка. Городок маленький, единственная достопримечательность — раскопки. Рано или поздно твои родители непременно столкнутся с Калленами, если останутся здесь больше чем на сутки.
— Знаю. Когда до этого дойдет, тогда и решу, что мне делать. — Джейк остановил машину. Колли вышла и постояла с минуту, вдыхая прохладный ночной воздух. — Мне сказали, что любовь требует большой работы. Стало быть, придется нам поработать.
Он взял ее руку и поднес к губам.
— Раньше ты никогда так не делал, — заметила она. — А теперь — уже в который раз.
— Я много чего раньше не делал. Погоди минутку. — Его пальцы нырнули в вырез ее платья.
Она тихонько усмехнулась.
— Вот это ты делал и раньше. Причем довольно часто.
Он вытащил пальцы из-за корсажа, повертел ими у нее перед носом. С растопыренных большого и указательного пальцев свисал золотой браслет, переливающийся гравировкой в виде прихотливого византийского рисунка.
— А это как туда попало? — спросил Джейк.
— Вот это да! — Вот и все, что Колли смогла сказать.
— С днем рождения!
— Это… это золото. Ты раньше никогда не дарил мне золотых украшений.
— Наглая ложь. Я же подарил тебе золотое кольцо, разве нет?
— Обручальные кольца не считаются. — Она выхватила у него браслет и принялась изучать драгоценность со всех сторон. Звенья браслета были такими тонкими, что как будто текли между пальцами. — Он прекрасен. Честное слово. О боже, Джейкоб!
Обрадованный Джейк взял у нее браслет и застегнул на запястье.
— До меня дошел слух, что в наше время женщины не меньше, чем в древности, обожают украшать свое тело побрякушками. Он на тебе отлично смотрится, Колли.
Она провела пальцем по золоту.
— Это просто… У меня слов нет.
— Знал бы я, что обыкновенная побрякушка лишит тебя дара речи, завалил бы тебя ими давным-давно по самую макушку.
— Не думай, что сможешь испортить мне удовольствие оскорбительными замечаниями. Чудный браслет. Я его обожаю.
Колли обхватила ладонями лицо Джейка и поцеловала его, потом отстранилась ровно настолько, чтобы заглянуть ему в глаза и увидеть себя, после чего поцеловала его снова, прижалась к нему, вплела пальцы ему в волосы. Поцелуй становился все глубже — нежный, неторопливый, сладкий. Его руки обвились вокруг нее. Они стояли, прижавшись друг к другу, чуть покачиваясь. Колли со вздохом прижалась щекой к его щеке, глядя на пляшущих в ночном воздухе светлячков.
— Я его действительно обожаю.
— Я так и понял.
Джейк взял ее под руку и повел к дому. Пока он отпирал дверь, до него донесся звук включенного телевизора в гостиной.
— Там полно народу. Давай поднимемся прямо наверх.