— Я была пьяна.
— Вусмерть. С тех самых пор питаю слабость к этой песенке. — Он поставил ее на ноги, небрежно шлепнул по заду. — Вот тут у нас гостиная. Общая комната.
— Кто, черт побери, спал на этом диване?
Джейк оглянулся на продранный валик кушетки, обитой шерстяной тканью в бежевую, коричневую и красную клетку.
— У них были кошки. Кухня вон там, полностью оборудованная, с обеденной зоной. Две ванные на этом уровне, еще одна наверху. Там же три спальни. Вон там — кабинет или еще одна спальня, а вот здесь… — Джейк пересек гостиную, повернул и указал ей на красивую просторную комнату со скользящей стеклянной дверью, выходящей на веранду. Не успела Колли открыть рот, как он покачал головой.
— Опоздала, детка. Это я застолбил для себя.
— Ублюдок!
— Вот спасибо! И это после того, как я оставил для тебя самую большую спальню наверху! Можем переехать прямо завтра.
— Прекрасно! — Колли прошла через комнату на веранду. — Тут тихо.
— Будет шумно, когда мы все сюда переселимся.
«А тут неплохо, — вдруг с удивлением призналась себе Колли. — Тут… нормально». Все казалось нормальным после сцены в кабинете Ланы.
— Помнишь то место под Каиром? — спросила она вслух. — Мы там прожили всего пару недель.
— Мы там прожили на две недели больше, чем нужно.
— Это была всего-навсего маленькая змейка.
— А мне она не показалась такой маленькой, когда заползла прямо в ванну!
— Ты завизжал, как девчонка.
— Ничего подобного! Я орал, как любой нормальный мужик. И хотя я стоял там с голым задом, я голыми же руками ее и убил.
— Ну, положим, ты порубил ее на фарш вешалкой для полотенца.
— Которую вырвал из стены голыми руками. Какая разница?
Она хорошо помнила эту сцену: он стоял перед ней, великолепный в своей наготе, с ошалелым взглядом, и сжимал в руке металлический прут, с которого свисала безжизненная змейка.
— Славные были денечки!
— Да, были. — Джейк положил ладонь ей на затылок. — Почему ты молчишь, Колли? Зачем ты сдерживаешься? Почему тебе так трудно поделиться чем-нибудь, кроме злости?
— Я не знаю. Она развалилась на куски, Джейк. Она просто рассыпалась на кусочки в кабинете у Ланы. Она так вцепилась в меня, что я чуть не задохнулась. Я даже не знаю, что я чувствовала. Не могу определить. Но я начала думать о том, что было бы, если бы меня не похитили. Если бы они остались моими родителями. Какой бы я была теперь? Если бы она в тот день не отвернулась на несколько секунд, я выросла бы… здесь.
Она сделала шаг в сторону, но Джейк удержал ее.
— Продолжай. Представь себе, что меня здесь нет.
— Не надо мне напоминать, что у тебя диплом по психологии, — сказала Колли. — Я просто поинтересовалась, вот и все. Что было бы, если бы я выросла Джессикой? Джессика Линн Каллен разбиралась бы в модной одежде. Ездила бы на легковушке или на небольшом универсале. К этому времени уже ждала бы небось второго ребенка. У нее был бы диплом по искусствознанию… в рамочке на стене. Хорошо обставленный дом. Она сидела бы в нем и думала, что, пожалуй, вернется на работу, когда дети подрастут. Ну а пока она председатель родительского комитета в школе, и этого с нее довольно. А может, все зовут ее Джесси? Если к ней пристало имя Джесси, тогда весь расклад меняется.
— Как это?
— Джесси стала бы лидером спортивных болельщиц. Непременно. Влюбилась бы в капитана футбольной команды. В школе у них был бы бурный роман, но все кончилось бы ничем. Джесси вышла бы замуж за парня, с которым познакомилась в колледже, выбрав его из нескольких кандидатов. Да-да, в колледже у нее была бы туча поклонников. Джесси — она ведь такая веселая, такая заводная! А сейчас Джесси собирает альбомы из вырезок, работает на полставки, чтобы поддержать семейный бюджет. У нее тоже есть ребенок, она носится как белка в колесе, но всюду поспевает.
— Она счастлива?
— Конечно. А почему бы и нет? Но суть не в этом. Ни одна из этих женщин не стала бы часами копать землю и не сумела бы распознать большую берцовую кость тысячелетней давности. У них не было бы шрама на левом плече от падения со скалы в Вайоминге в двадцатилетнем возрасте. И уж точно ни одна из них не вышла бы замуж за тебя… что свидетельствует в их пользу. — Колли оглянулась через плечо. — Ты привел бы их в ужас. И по всем этим причинам — включая даже оплошность, которую я допустила, выйдя за тебя замуж, — я рада, что не стала одной из них. Даже пока Сюзанна рыдала у меня на плече, я радовалась, что я такая, как есть.
— Значит, нас уже двое.
— Да, но нас нельзя назвать хорошими людьми. Сюзанна хочет одну из этих двух женщин: свою Джессику или Джесси. Она хочет вернуть своего ребенка. А я этим пользуюсь, чтобы получить ответы на мои вопросы.
— Ей тоже нужны ответы на эти вопросы.
— Надеюсь, она это поймет, когда мы найдем ответы.
Колли работала как одержимая по десять часов в сутки на нещадно палящей августовской жаре. По вечерам она составляла отчеты, формулировала гипотезы, изучала и зарисовывала артефакты, стараясь успеть, пока их не увезли в Балтимор. У нее была своя комната, всю обстановку которой составляли спальный мешок на полу, письменный стол с лампой, купленный на блошином рынке, ее портативный компьютер, гора ее заметок и виолончель.
У нее было все, что нужно.
Она почти не заглядывала в общую гостиную внизу, заподозрив, что против нее сложился небольшой заговор. Уж больно удобно все складывалось. Большинство членов команды предпочитало проводить вечера в городе или на раскопках. Рози тоже с завидной регулярностью куда-то исчезала. Таким образом Колли оставалась наедине с Джейком. Как будто это был их общий дом. Как раньше, когда они вместе снимали квартиру или комнату в мотеле.
Ее чувства к нему залегали куда глубже и в то же время были гораздо ближе к поверхности, чем она готова была признать. Оказалось, что она так и не переболела Джейкобом Грейстоуном.
Увы, он был любовью всей ее жизни.
Сукин сын.
Он предложил ей свою дружбу. Дружбу в его понимании. С Джейком никогда и ни в чем нельзя было быть уверенной заранее. То он доводит тебя до бешенства, то вдруг поцелует, то погладит по головке, как малого ребенка. Это было нечто новенькое, раньше они по этой дорожке не ходили. Колли невольно задумалась о том, что стало бы с ней и с Джейком, если бы они испробовали этот путь раньше, если бы удосужились подружиться, узнать друг друга поближе, вместо того чтобы самонадеянно предполагать, что им и так все известно.
Один-единый миг мог изменить весь ход жизни. Теперь ей это было известно из первых рук. Если бы в момент последней ссоры, когда они обвинили друг друга во всем, начиная с глупости и кончая неверностью, когда дошли до страшного слова «развод» и он ушел, хлопнув дверью, если бы тогда они сумели выстоять… Если бы они прошли через тот трудный момент вместе, если бы пытались спасти свой брак, может быть, сейчас все было бы иначе.