— Мой дедушка основал гостиницу в 1938 году, — проговорила она, опуская окно. — За все эти годы он пару раз кое-что менял, но это по-прежнему гостиница. Мы не смогли назвать ее курортным местом, даже в брошюрах. Надеюсь, вам подходит уединение.
—Да, меня это устраивает.
—И меня. Большую часть времени.
Словоохотливый парень, с легкой улыбкой подумала Черити. Она вполне может говорить за них обоих.
—Сейчас самое начало сезона, поэтому далеко не все наши номера заселены. — Она
выставила локоть в открытое окно и радостно приняла на себя весь груз разговора. Солнечные лучи играли в сережках. — У вас будет масса свободного времени, чтобы побродить в округе. Вид с горы действительно впечатляющий. А еще у нас превосходные пешие маршруты, если вас это интересует.
— Я подумывал о том, чтобы некоторое время провести в Британской Колумбии.
— О, это достаточно легко. Просто воспользуйтесь паромом, идущим до Сиднея. Мы часто принимаем туристические группы, которые направляются туда или обратно.
— Мы?..
— Гостиница. Мой дедушка построил шесть домиков в шестидесятых. Туристам мы предоставляем специальный перечень услуг — они могут снять домик и вдобавок получат завтрак и ужин. В действительности домики простоваты, но у туристов пользуются успехом. Примерно раз в неделю к нам приезжает группа туристов, а в разгар сезона их число возрастает в три раза.
Черити свернула на узкую, извилистую дорогу и продолжила ехать со скоростью пятьдесят миль в час.
Роман знал ответы, но понимал: будет странно, если он не задаст вопросов.
— Вы управляете гостиницей?
— Да. Я работаю там, сколько себя помню. Когда пару лет назад умер мой дедушка, взяла на себя управление. — Черити замолчала на мгновение — ей все еще было больно, и она считала, что так будет всегда. — Он любил гостиницу. Не просто место, а саму идею — ежедневное знакомство с новыми людьми, узнавание каких-то новых вещей. Ему нравилось создавать для гостей уют.
— Думаю, дела у вас идут неплохо. Черити пожала плечами:
— Мы справляемся.
Они миновали поворот, и лес сменило обширное пространство голубой воды. Вдали на отвесных скалах было разбросано несколько домов. А по водной глади, оставляя за кормой след, летела лодка с раздуваемыми ветром белыми парусами.
—Похожие виды можно встретить по всему острову. Даже когда долго живешь здесь,
не устаешь удивляться.
—Здешние места хороши для бизнеса.
Черити немного нахмурилась.
— Пожалуй, — проговорила она и посмотрела на Романа. — А вы действительно хотите увидеть китов?
— Раз я здесь, значит, эта идея показалась мне привлекательной.
Черити остановила фургон и указала на скалы:
—Если у вас есть терпение и хороший бинокль, то вон оттуда лучший обзор. Мы видели китов и из гостиницы. Я уже говорила, если вы хотите посмотреть ближе, лучше будет воспользоваться лодкой.
Роман не ответил, и Черити вновь завела мотор. Он вызывает у нее беспокойство, поняла Черити. Казалось, Роман смотрит не на воду или лес, а на нее.
Роман тем временем взглянул на руки Черити. Сильные, умелые, работящие руки, решил он. Хотя пальцы начали нервно постукивать по рулю. Теперь она ехала на высокой скорости, легко ведя фургон по горной дороге. К ним приближалась еще одна машина. Не сбрасывая скорости, Черити подняла руку в приветственном жесте.
— Это Лори, одна из наших официанток. Она работает в утреннюю смену и возвращается домой, когда из школы приходят ее дети. Обычно в начале сезона штат персонала — десять человек, а затем мы нанимаем еще пять или шесть временных работников.
Они миновали еще один поворот, и перед глазами предстала гостиница. Она была именно такой, какую Романи ожидал увидеть, но все равно оказалась куда более очаровательной, нежели на снимках, которые ему показывали. Здание было белым с голубой отделкой вокруг сводчатых и овальных окон. Роман полюбовался причудливыми башенками, узкими дорожками и широким крыльцом. Протяженный газон спускался прямо к воде, к узкой, шаткой пристани. Возле нее лениво качалась привязанная маленькая моторная лодка.
Колесо мельницы вращалось в мелком пруду возле гостиницы, мелодично шлепая по воде. А на западе, где деревья росли гуще, Роман мог различить один из домиков, о которых говорила Черити. И везде росли цветы.
—На заднем дворе пруд побольше этого.
Черити свернула и въехала на маленькую стоянку, посыпанную гравием, уже наполовину заполненную.
— Мы разводим там форель. Тропинка приведет вас к первому, второму и третьему домикам. Затем она разветвляется и идет к четвертому, пятому и шестому. — Черити вышла из машины и подождала, пока Роман присоединится к ней. — Почти все пользуются задним входом. Позже я покажу вам участок, если, конечно, захотите, но для начала мы разместим вас.
— Здесь мило, — сказал Роман, на самом деле так считая.
На заднем квадратном крыльце стояли два кресла-качалки и глубокое деревянное кресло с широкими подлокотниками, белая краска которого нуждалась в обновлении. Роман повернулся, чтобы изучить вид, который откроется для гостя, сидящего здесь. Немного леса, часть водной глади — очень привлекательный вид. Спокойный. Гостеприимный. Роман вспомнил о пистолете в своем рюкзаке. Внешний вид, вновь подумал он, бывает обманчив.
Слегка нахмурившись, Черити внимательно наблюдала за своим новым работником. Роман, казалось, не смотрел, а впитывал. Это была странная мысль, но она поклялась бы, что попроси его описать гостиницу через шесть месяцев, он сможет припомнить все вплоть до последней сосновой шишки.
Роман повернулся к ней, но ощущение осталось, став еще более явственным, более персональным. Подул легкий ветерок, и послышался звон «музыкальной подвески», которая свисала с карниза.
—Вы художник? — неожиданно спросила Черити.
— Нет. — Роман улыбнулся, и перемена в его лице была быстрой и очаровательной. — Почему вам пришла в голову такая мысль?
— Обычное любопытство.
«Тебе следует быть аккуратной с этой улыбкой», — решила для себя Черити. Она заставляла расслабиться, а Черити сомневалась, что Роман был из тех мужчин, рядом с которым стоит терять бдительность.
Двойные стеклянные двери открылись в большую, просторную комнату, в которой витал запах лаванды и костра. Два длинных мягких дивана и пара кресел стояли возле огромного камина, где потрескивали дрова. В комнате были и антикварные вещи — стол и стул с тремя старыми чернильницами, дубовая вешалка для шляп, буфет с блестящими резными дверцами. В углу примостился музыкальный инструмент — спинет с пожелтевшими клавишами. Почти всю дальнюю стену занимали широкие арочные окна, благодаря которым воды океана выглядели частью интерьера комнаты. За столом возле окон две женщины неспешно играли в «Скраббл».