Внезапно лицо Дрейка просветлело. Бросив многозначительный взгляд на Мейсона, он кивнул и сказал в трубку:
– Отлично, ребята. Будь на проводе и никуда не отходи. – Дрейк прикрыл трубку ладонью и обратился к изнывавшему от нетерпения Мейсону: – Ребята только что записали диалог, вернее, драку Бейна со своей экономкой. Оба стояли как раз у телефона, поэтому запись получилась отличной. Бейн обвинил ее, что она из ревности послала Шарлотте Моррэй отравленные конфеты. Экономка же назвала его грязным бабником, лгуном и недотепой, бросив ему прямо в лицо, как топорно и бездарно он сработал, пытаясь отправить на тот свет свою жену в той автомобильной аварии. В ответ Бейн, очевидно, стукнул ее, и они принялись тузить друг друга. В общем, вышло все в самом лучшем виде, как и задумано.
– Все это записано на пленку? – деловито спросил Мейсон.
– Все от первого до последнего слова.
– Передай ребятам, пусть продолжают наблюдение и запись разговоров в доме. Как только начнет темнеть, пусть вновь выйдут с нами на связь, если, конечно, не появится ничего новенького.
А сейчас, Делла, – Мейсон повернулся к своей секретарше, – соедини меня с лейтенантом Трэггом.
Дрейк передавал в трубку новые инструкции адвоката, пока Делла набирала номер. Подождав ответа, Делла Стрит кивнула Мейсону на телефон, и он, взяв трубку, сказал:
– Привет, лейтенант. Говорит Перри Мейсон.
– Какого черта вам надо? – пробурчал Трэгг.
– С чего вы это взяли, Трэгг, что мне что-то надо?
– По вашему тону, Мейсон. Очень уж вы вежливы.
– Чем вы отблагодарите нас, – засмеялся Мейсон, – если мы преподнесем вам развязку двух доказанных убийств в подарочной упаковке, перевязанной розовой ленточкой?
– Чем я отблагодарю? – Трэгг осторожно повторил вопрос.
– При этом компрометирующая микрофонная запись, – продолжал Мейсон, – станет собственностью полиции.
– Другими словами, будет считаться, что это полиция осуществила прослушивание?
– Совершенно верно.
– А доказательства надежны?
– Перевязанные розовой ленточкой подарки ждут вас.
– Полагаю, тогда можно будет договориться, – сказал Трэгг, – но я не хотел бы быть марионеткой в ваших руках. Я должен на сто процентов быть уверен, что у меня на руках выигрышная карта.
– Будет она у вас, – заверил Мейсон. – Приезжайте в агентство Пола Дрейка. К тому времени у нас все будет готово.
– О’кей, – ответил Трэгг, – вы меня заинтриговали. Кстати, этот парень, Бейн, вовсе не производит на меня такое благоприятное впечатление, как на Голкомба и окружного прокурора… Но даже в этом случае вы должны представить мне убедительные доказательства.
– Приезжайте и убедитесь, – сказал Мейсон, положил трубку и обратился к Делле Стрит: – Превосходно. Соедини меня с Натаном Бейном.
– С Натаном Бейном?! – воскликнул Дрейк. – Ты с ума сошел?
Пока Мейсон собирался что-то сказать в ответ, Делла Стрит уже крутила телефонный диск.
– Алло, – сказала она в трубку. – Алло… Это вы, мистер Бейн? Минуточку, пожалуйста, не отходите от телефона. – И она протянула трубку адвокату.
Мейсон взял трубку и вежливо промолвил:
– Добрый день, мистер Бейн. Перри Мейсон у телефона.
– Мне не о чем с вами разговаривать, мистер Мейсон. Окружной прокурор пообещал мне прекратить ваши инсинуации. Увидимся завтра в суде.
– Может быть, вы и не дойдете до суда.
– Черт побери, дойду, – рассердился Бейн. – А когда я дойду…
– Минуточку, мистер Бейн, – прервал его Мейсон, – пока вы дома, пошарьте-ка получше у себя в комнате и попытайтесь разыскать микрофон. Прощайте.
Когда Мейсон повесил трубку, Дрейк вскочил как ужаленный и протестующе завопил:
– Бог мой, Перри, ты представляешь, что ты наделал? Ты понимаешь…
– Прекрасно понимаю, Пол, – улыбаясь, заявил Мейсон, – провоцирую Бейна к бегству. Бегство, как ты прекрасно знаешь, является доказательством вины. Вот увидишь, твой оперативник, который ведет наблюдение за домом, очень скоро сообщит тебе, что наш шустрый Натан Бейн как ошпаренный выскочил из дома, сел в машину, и только его и видели. Я хочу, чтобы у лейтенанта Трэгга было на руках такое крепкое дело, в котором никакой Гамильтон Бергер не смог бы найти ни одного изъяна.
В гараже стоял сырой заплесневелый запах, который, казалось, просачивался прямо из соседних зданий, притулившихся совсем рядом и загородивших солнечный свет. Было холодно и ветрено. Люди Дрейка, подняв воротники пальто, хлопотали над записывающим аппаратом. Лейтенант Трэгг вместе с Перри Мейсоном и Деллой Стрит, наклонившись, слушали магнитофонную запись. Пол Дрейк, примостившись на какой-то коробке, разговаривал о чем-то с одним из своих оперативников. Записанные голоса Бейна и экономки, усиленные небольшим громкоговорителем, звучали достаточно отчетливо, хотя и были слегка смазаны колебаниями микрофона. Через десять минут запись прекратилась, и лейтенант Трэгг выпрямился.
– Это то, о чем я вам говорил, – сказал Мейсон.
– Скажите, Мейсон, а как вы догадались, что это она?
– Когда я косвенно обвинил Натана Бейна в убийстве его первой жены во время перекрестного допроса, то я внимательно следил за его реакцией. В тот момент мне показалось, что я попал в точку и нанес ему сокрушительный удар. Ведь все вроде бы указывало на то, что именно он виноват в смерти своей первой жены. Но затем я начал размышлять, связывая воедино все детали этого дела, и мало-помалу пришел к выводу, что здесь должен быть еще один персонаж драмы. На эту мысль меня натолкнул тот факт, что его первая жена, судя по всему, умерла, полакомившись отравленными шоколадными конфетами. Тот, кто сделал это, знал, что…
– Обождите минутку, – прервал рассуждения адвоката лейтенант Трэгг, – почему же тогда Натан Бейн не отравился одной из этих конфет?
– Я как раз и начал вам говорить об этом. Тот, кто приготовил эти отравленные конфеты, отлично знал, что Натан Бейн ни за что не притронется к этим конфетам, так как у него сильная аллергия ко всему сладкому, прежде всего к шоколаду. Я начал размышлять. Я представил себе, что бы могло произойти, если бы такая тихая, молчаливая, чем-то пришибленная, малопривлекательная женщина, как Имоджен Рикер, вдруг влюбилась в такого прожженного ловеласа, как Натан Бейн. Ее странная привязанность к дому Бейна, верность и личная преданность ему – все это говорило за то, что она когда-то, а может быть, и сейчас, могла быть любовницей Натана Бейна и поверенной в его нечистоплотных делишках. И я пришел к выводу, что именно такая женщина, как Имоджен Рикер, могла превратиться в неудержимую безжалостную фурию, способную пойти на любое преступление ради объекта своей страсти…