– Э...э...
– Где ты? – мягко, но настойчиво добивался Джекки.
– Светлячки, – выговорил Фрэнк дрожащим голосом. – Ветер и светлячки.
Он задышал часто-часто, будто никак не мог отдышаться.
– Что ты имеешь в виду, Фрэнк?
– Светлячки...
– Где ты, Фрэнк?
– Везде. Нигде.
– В Южной Калифорнии светлячки не водятся. Ты, наверно, где-то далеко отсюда... Подумай. Оглядись. А теперь ответь: где ты?
– Нигде.
Джекки не отступал. Он снова попросил Фрэнка описать, что тот видит вокруг, что за светлячки перед ним мелькают, но ответа не получил.
– Пусть он вернется еще немного назад, – предложил Бобби.
Джулия взглянула на магнитофон в руке Клинта. Катушки в пластмассовом окошке вращались и вращались.
Джекки снова принялся понуждать Фрэнка погрузиться в прошлое. Звучный голос мерно журчал, переливался, завораживал.
Вдруг Фрэнк выпалил:
– Зачем я здесь?
"Здесь” явно относилось не к агентству “Дакота и Дакота”, а к какому-то месту, куда он попал в своих гипнотических странствованиях.
– Зачем?
– Где ты, Фрэнк?
– Дома. Какого черта я сюда вернулся? С ума я, что ли, сошел? От этого дома надо бежать без оглядки!
– Чей это дом, Фрэнк? – спросил Бобби. Фрэнк не ответил: ему было ведено отвечать только на вопросы гипнотизера. Джекки задал тот же вопрос.
– Ее дом, ее, – выдохнул Фрэнк. – Уже семь лет, как она умерла, а дом все равно ее. Тут все так и останется, как при ней. Эту чертовку отсюда так просто не выживешь. Бороться с этой нечистью – пустое дело. Все равно что-нибудь да останется. В комнате, где она жила, в вещах, которые она трогала.
– Кто она?
– Мать.
– Твоя мать? Как ее зовут?
– Розелль. Розелль Поллард.
– Ты в доме на Пасифик-Хилл-роуд?
– Да. Боже ты мой, что задом! Гиблое место, нехорошее место. Неужели никто не видит, какая нежить тут обитает? – Фрэнк плакал. Слезы блестели в глазах, текли по щекам, голос дрожал от боли. – Неужели незаметно, кто здесь притаился, что за чудовища тут плодятся, какое это гиблое место? Ослепли все, что ли? Или просто не хотят видеть?
Страдальческий голос Фрэнка поразил Джулию до глубины души. На его искаженном болью лице застыло то же выражение, что у потерявшегося, испуганного ребенка. Джулия с трудом отвела от него взгляд и повернулась к Бобби: обратил ли он внимание на слова “гиблое место”?
Как видно, обратил. Бобби тоже смотрел на жену, и в голубых глазах его читалась тревога.
Из приемной в кабинет вошел Ли Чен с пачкой распечаток. Он тихо прикрыл за собой дверь. Джулия приложила палец к губам и указала ему на диван.
Тем временем Джекки спокойным голосом уговаривал Фрэнка отбросить все страхи. Внезапно Фрэнк издал пронзительный крик – нечеловеческий крик, больше похожий на вой затравленного зверя. Он совсем выпрямился в кресле и дрожал всем телом. Глаза его были открыты, однако он еще не очнулся от транса, и мысленный взор его по-прежнему блуждал где-то за пределами кабинета.
– Господи, он идет сюда! Идет! Наверно, близнецы ему сказали, что я здесь. Идет! Идет!
Глухой, безудержный страх Фрэнка передался Джулии, сердце ее учащенно забилось, ей не хватало воздуха.
Сеанс грозил закончиться неудачей, и Джекки принялся увещевать клиента:
– Спокойно, Фрэнк. Успокойся, расслабься. Никто тебе вреда не причинит. Ничего страшного. Спокойно, спокойно.
Фрэнк замотал головой.
– Нет! Он идет сюда! Правда идет! Я пропал. Какого черта я сюда вернулся! Надо же было так подставиться!
– Расслабься...
– Вот он! – Фрэнк попытался вскочить, но силы оставили его, и он только крепче впился в обтянутые винилом подлокотники. – Вот он! Прямо на меня смотрит!
– Кто он? – не выдержал Бобби. Джекки повторил вопрос. "
– Золт! Это Золт!
Джекки переспросил еще раз.
– Да Золт же!
– Это у него имя такое?
– Он меня заметил!
– Сейчас ты расслабишься, – властным и решительным тоном произнес Джекки. – Расслабишься и успокоишься – Бесполезно. Возбуждение Фрэнка росло.
– Что-то я с ним никак не совладаю, – озабоченно признался Джекки. – Придется разгипнотизировать. Бобби сполз на самый краешек стула.
– Не сейчас, – взмолился он. – Чуть попозже. Спросите про Золта. Кто он такой? Джекки повторил вопрос Бобби.
– Смерть.
Джекки нахмурился.
– Это не ответ, Фрэнк.
– Смерть во плоти. Живая смерть-Это мой брат, ее сын, ее любимчик, ее отродье. Ненавижу! По мою душу пришел. Вот он!
И Фрэнк с жалобным мычанием снова попытался встать с кресла. Джекки велел ему оставаться на месте. Фрэнк нехотя подчинился, но страх терзал его все сильнее: ему мерещилось, что Золт уже рядом. Как ни старался Джекки перенести Фрэнка в более близкое время или вывести его из транса – ничего не получалось. Фрэнк исступленно твердил:
– Надо удирать. Скорее, скорее, скорее... У Джулии сердце разрывалось. Жалкий, беззащитный Фрэнк совсем взмок от пота и дрожал как в лихорадке. Волосы лезли в глаза, но кошмарный образ из прошлого был виден ему со всей отчетливостью. Он по-прежнему сжимал подлокотники с такой силой, что ногтем продрал-таки на правом виниловую обивку – Надо удирать, – упрямо твердил он. Джекки запретил ему двигаться с места.
– Нет-нет, от него надо удирать!
– Такого со мной еще никогда не случалось, – удивился Джекки. – Не слушается – и все тут. Господи, ну и видок у него. Как бы его кондрашка не хватил.
– Да помогите же ему, Джекки! – зарычал Бобби. Он бросился к Фрэнку, присел на корточки и положил ладонь ему на руку, как бы желая его успокоить.
– Бобби, осторожнее! – Клинт вскочил так стремительно, что не успел удержать магнитофон, стоявший у него на колене.
Бобби даже не обернулся. Сейчас он был занят только Фрэнком. Беднягу била неудержимая дрожь – того и гляди рассыплется на части прямо у них на глазах. Ни дать ни взять – паровой котел, у которого заклинило предохранительный клапан. Только сотрясает его не давление пара, а неописуемый ужас. Раз Джекки не в силах ему помочь, за дело возьмется Бобби.
Джулия не сразу сообразила, что это вдруг нашло на Клинта. Но от чего засуетился Бобби, она поняла: он заметил то, что проглядели остальные, – рука Фрэнка кровоточила. Бобби вовсе не поглаживал его по руке, а осторожно-осторожно старался разжать его пальцы. Видно, продрав обивку, Фрэнк порезался о металлический каркас или заклепку, и притом несколько раз.