Итак, что там с доктором Хобартом?
Любая женщина может попасть под обаяние этого джентльмена. Мужчина, в котором великолепно сочетаются образованность, ум и красота. Тетушка Кора, должно быть, подумала, что и ей Хобарт уделил особое внимание.
И даже Анна, без сомнения, вздохнет у себя на кухне, вспомнив его взгляд. Осознавал это Хобарт или нет, но ни одна из женщин не думала о нем плохо.
Тем не менее особое внимание он уделял Дженни. Вот почему ей следует лучше заботиться о ногтях и о манере одеваться.
Девушка засмеялась, сбрасывая странное оцепенение, охватившее ее. До тех нор пока доктор Хобарт останется в поместье "Браккер", все женщины будут ухоженными и красивыми.
Целых полчаса она потратила на маникюр.
После Дженни раз сто провела щеткой по волосам. Эта привычка появилась у нее совсем недавно.
Ночью она впервые хорошо спала.
Ей не снились кошмары.
* * *
В воскресенье она трижды сталкивалась с Хобартом. Всякий раз она чувствовала, что здравый смысл покидает ее. Какая-то теплота разливалась по ее телу при разговоре с доктором. Необъяснимая взбалмошность переполняла Дженни, что совершенно было на нее не похоже.
Первая встреча произошла утром на кухне. Он сидел за большим рабочим столом, заставленным едой. Перед ним стояла тарелка с яичницей из трех яиц с беконом, три куска хлеба с маслом, справа стояла кружка с дымящимся кофе. Слева блюдо с печеньем и прямо перед ним тарелка оладий.
– Итак, вы в руках Анны! – засмеялась Дженни.
Доктор улыбнулся, показывая ямочки на щеках:
– К счастью, нет необходимости лгать. Все превосходно!
– А ты садись рядом, Дженни, – предложила Анна. – Я никогда не могу заставить тебя позавтракать как следует. Но это не значит, что я отчаялась.
Дженни села по левую руку от Хобарта. Старушка поспешила к холодильнику и плите. Ее мысли были поглощены очередным кулинарным шедевром. Кухарка мурлыкала какую-то популярную песенку, готовая скормить им как можно больше оладий и яиц, довольная признанием ее способностей.
– Вы сегодня приступите к осмотру Фрейи? – поинтересовалась Дженни.
– Да, в час дня. Вчера перед ужином я беседовал с ней и Фрэнком. Накормил и рассказал ей сказку перед сном. Похоже, мы поладили.
– Я так и думала.
Она была уверена, что он сможет поладить с любым ребенком. К тому же Фрейя принадлежит к женской половине человечества. А Хобарт – один из тех, кто умеет очаровать любую девушку или женщину.
– Да? – хмыкнул он.
Дженни вспыхнула и почувствовала себя глупышкой.
– Вы вчера так весело нас развлекали. Воображаю: если вы в таком же духе рассказывали им сказку, как и нам – анекдоты за обедом, то детишки были в восторге.
– Неужели я так много болтал? – спросил он, поддев вилкой кусочек яичницы.
– Нет-нет, что вы! Вчера был самый прекрасный обед с тех пор, как я здесь.
К тому времени как завтрак Дженни был готов, Хобарт разделался со своим. Он налил еще кофе, и, пока девушка ела, доктор развлекал ее своими разговорами. Всего лишь учтивость, но весьма приятная.
Или это нечто большее, чем учтивость? Может быть, он уделяет Дженни особое внимание?
"Предположи отрицательный вариант, – приказала она себе. – Не хватало еще, чтобы и с этой стороны тебе причинили боль".
Позже она встретилась с ним в полдень. После того как он провел первый сеанс с Фрейей. Дженни сидела под деревом в рощице, которая была сразу за домом, и наблюдала за прыгающими с дерева на дерево белками. Хобарт так тихо подошел к ней, что она испугалась.
– Как дела? – поинтересовалась Дженни.
– Она как натянутая струна. Скрытная маленькая девочка. Думаю, что вы поступили мудро, пригласив профессионала, прежде чем ухудшилось ее состояние.
– Кора считает, что любовь и внимание помогут малышке.
Хобарт нахмурился и покачал головой:
– Дело обстоит гораздо хуже. Ее страхи, неврозы зашли слишком далеко. Я провел с ней полуторачасовой сеанс гипноза. Конечно, это был всего лишь пробный сеанс. Но к сожалению, я не смог отыскать ни малейшей щелочки в ее броне. Девочка почти уверена, что проклятие действует.
– Что вы хотите этим сказать? – переспросила Дженни. В душе она точно знала, что он имел в виду.
– Даже под гипнозом она упорно повторяет одну и ту же байку об оборотне.
Дженни повернула голову и, прямо смотря в его глаза, спросила:
– Неужели это так необычно... придерживаться своей точки зрения даже под гипнозом?
– Пожалуй. Естественно, я не рассчитывал на скорейшее излечение. Но по крайней мере, я надеялся увидеть простое заблуждение, а не полную уверенность в своих сверхъестественных способностях. Как она говорит, в определенные ночи она покидает свое тело и рыщет по округе, как волк.
Несколько минут они молчали.
Белки прыгали но деревьям, играя в салочки. Начало лета – единственное время отдыха, когда им не надо делать запасы на зиму.
Наконец Дженни прервала молчание:
– Вы слышали про то, что по имению бродит волк?
– Так, кое-что.
– А про лошадь? Про Холликросс?
– Краем уха. Полагаю, что это был гризли. Это ведь вы обнаружили ее?
– Да.
Дрожь прошла по телу Дженни при упоминании об этом. Вкратце она рассказала ему обо всем, опустив в рассказе подробное описание трупа лошади.
– Довольно интересно, – заметил Хобарт.
– Вы не думаете, что...
– Что?
– Нет ли здесь связи?
Рядом на дереве запела птица. Издавая гортанные звуки, она призывала своего друга.
– Между волком и манией Фрейи? – Он улыбнулся. – Не вижу здесь прямой связи. Обычное совпадение. Но поскольку в голове ребенка проросли семена этого глупого суеверия, присутствие настоящего волка, бродящего по имению, может только усилить эту веру. И это самое жуткое совпадение.
– Ричард утверждает, что сам волк не смог бы открыть дверь к Холликросс. – Дженни совершенно непроизвольно упомянула имя кузена. Она не знала мнения Хобарта о молодом человеке. И ей бы не хотелось, чтобы доктор думал, что она одобряет импульсивные действия Ричарда.
– В таком случае дверь не была заперта как следует, – возразил доктор, передернув плечами.
Девушка прикусила губу, опустила взор, уставившись в землю, покрытую коричневыми хвойными иглами.
Доктор фыркнул: