Следит за ней.

Бен заметил, что она вздрогнула, и обнял ее за плечи.

Эверетт Корделл закрыл тяжелую дверь морга, а потом попытался открыть ее, но ручка не поддавалась.

– Видите? Она закрывается автоматически. Машины «Скорой помощи», фургоны для перевозки трупов и катафалки с улицы подъезжают к этому пандусу. Чтобы войти, надо нажать кнопку. – Он нажал кнопку на стене рядом с дверью. – И говорить в этот микрофон. – Он подвинулся поближе к микрофону, вделанному в бетонную стену. – Уолт? Это доктор Корделл. Я у выхода. Впусти нас, пожалуйста. Раздался голос Уолта:

– Будет сделано, сэр.

Прозвучал гудок, и Корделл смог открыть дверь.

– Я полагаю, дежурный не открывает дверь всякому, кто ни попросит, – заметил Бен.

– Конечно, нет, – уверил его Корделл, стоя в открытых дверях. – Если он не уверен, что узнал голос, или он не знает посетителя, или это кто-то из частной похоронной конторы, дежурный идет сюда со своего поста у внутренней двери и проверяет, кто пришел.

Рейчел потеряла интерес к этим подробностям и с тревогой оглядывала гигантский мрачный и темный гараж, где можно было прекрасно спрятаться в тысяче мест.

– В этот самый момент, – сказал Бен, – с дежурным, не ожидающим нападения, можно легко справиться и войти в морг.

– Возможно, – согласился Корделл с недовольной миной на худом лице, – но такого никогда не случалось.

– Сегодняшние дежурные клянутся, что зарегистрировали всех, кто приходил и уходил, и что впускали только тех, кому это было разрешено?

– Клянутся, – подтвердил Корделл.

– А вы им всем доверяете?

– Полностью. Все наши служащие понимают, что тела, оставленные на наше попечение, это останки людей, которых кто-то любил, и что на нас ложится ответственность, я бы сказал, святая ответственность, беречь эти останки, пока они находятся здесь. Думаю, это очевидно по тем мерам предосторожности, которые мы принимаем и с которыми вы сегодня познакомились.

– Тогда, – начал Бен, – кто-нибудь либо открыл замок отмычкой…

– Его практически невозможно открыть отмычкой.

– Либо кто-то проник в морг, когда дверь была открыта для законных посетителей, спрятался, дождался, пока все уйдут, и уволок тело доктора Либена.

– Скорее всего, так. Но практически невероятно, что…

– Пожалуйста, можем мы вернуться? – попросила Рейчел.

– Разумеется, – сразу согласился доктор Корделл, стараясь ей угодить, и пропустил ее вперед.

Они вернулись в коридор, где в прохладном воздухе чувствовался легкий гнилостный запах, с которым не мог справиться даже хвойный дезодорант.

Глава 5 Вопросы без ответов

В помещении, где содержались трупы, ожидающие вскрытия, было еще холоднее, чем в коридоре морга. Яркий свет ламп дневного света странным образом придавал ледяной отблеск столам из нержавеющей стали и стальным сверкающим ручкам и петлям ящиков, расположенных вдоль стен. Блестящая белая эмаль, которой были покрыты все ящики, хоть и была не толще одной восьмой дюйма, казалось, имела какую-то странную бесконечную глубину, напоминающую таинственное сверкание омытого лунным светом снежного пейзажа.

Рейчел старалась не смотреть на неподвижные тела и отказывалась думать о том, что может находиться в огромных выдвижных ящиках.

Толстяк в спортивной куртке, которого звали Рональд Тескане, оказался адвокатом, представляющим интересы города. Его оторвали от ужина, чтобы он находился под рукой, когда Рейчел будет разговаривать с полицейскими и позднее, когда будет обсуждаться исчезновение тела ее мужа. Говорил он ласковым, почти елейным голосом и расточал свои соболезнования с такой легкостью, с какой масло выливается из бутылки. Пока полицейские разговаривали с Рейчел, он молча ходил взад-вперед за их спинами, то и дело приглаживая волосы белыми пухлыми руками – на каждой блестело по два золотых кольца с бриллиантами.

Как она и подозревала, двое мужчин в темных костюмах оказались полицейскими. Они показали Рейчел свои удостоверения и бляхи и, к счастью, не сочли нужным навязывать ей свое сочувствие.

Тот, что помоложе, дородный, с нависшими бровями, назвался детективом Хагерстормом. Он вообще в основном молчал, предоставив возможность задавать вопросы своему напарнику, и стоял неподвижно, подобно дубу с глубокими корнями, что составляло приятный контраст с мечущимся из угла в угол адвокатом. Хагерсторм наблюдал за происходящим маленькими карими глазками и сначала показался Рейчел туповатым. Но позднее она поняла, что он обладает интеллектом значительно выше среднего, каковой факт тщательно скрывает.

Ее беспокоило, что Хагерсторм с помощью особого шестого чувства, свойственного полицейскому, сумеет понять, что она лжет, и догадаться, о чем именно она умалчивает. Поэтому, старательно избегая встречаться с ним взглядом, она пыталась делать это как можно незаметнее.

Полицейский постарше, детектив Джулио Вердад, хрупкий человек со смуглым лицом, чьи черные глаза имели легкий пурпурный оттенок, какой бывает у спелой сливы, явно умел одеваться. Его летний синий костюм был прекрасно сшит, манжеты шелковой рубашки застегнуты золотыми запонками с жемчугом, темно-вишневый галстук украшен зажимом в виде тонкой золотой цепочки, на ногах – туфли того же цвета, что и галстук.

Хотя Вердад говорил короткими предложениями и несколько отрывисто, голос его был тихим и мягким, и этот контраст между голосом и манерой говорить несколько озадачивал.

– Вы познакомились с их охранной системой, миссис Либен?

– Да.

– Вы удовлетворены?

– Наверное.

Обращаясь к Бену, Вердад спросил:

– А вы кто?

– Бен Шэдвей. Старый друг миссис Либен.

– Старый школьный друг?

– Нет.

– Коллега по работе?

– Нет. Просто друг.

Сливовые глаза сверкнули.

– Понятно. – Он снова повернулся к Рейчел, – У меня есть к вам вопросы.

– Какие именно?

Вместо того чтобы сразу ответить, Вердад продолжил:

– Не хотите ли присесть, миссис Либен?

– Да, разумеется, нужен стул, – спохватился Эверетт Корделл и вместе с толстым адвокатом Рональдом Тескане ринулся вытаскивать стул из-за стола в углу.

Сообразив, что никто больше садиться не собирается, и не желая попадать в положение, когда все будут смотреть на нее сверху вниз, Рейчел заявила:

– Нет, благодарю вас, я постою. Не думаю, что разговор займет много времени. Мне вовсе не хочется здесь задерживаться. Так о чем вы хотели меня спросить?

– Необычное преступление, – заметил Вердад.

– Похищение трупа, – Рейчел старалась одновременно выглядеть и озадаченной, и возмущенной случившимся. Первое ей пришлось изобразить, второе было более или менее искренним.