Пятнадцать.
Десять.
Бен помог Уитни прислониться к стенке высотой в четыре фута, которая огораживала сорняки в том месте, где когда-то были клумбы. Над их головами скрипела, раскачиваясь, вывеска мотеля.
– Не беспокойся обо мне. – Уит оттолкнул его.
– Твое лицо…
– Помоги ей. Помоги Рейчел.
– У тебя кровь течет.
– Да выживу я, выживу. Но оно погналось за Рейчел. – Уитни сказал это с таким откровенным ужасом в голосе, какого Бену не приходилось слышать со времен Вьетнама. – Когда оно меня бросило, то погналось за Рейчел.
– Оно?
– У тебя есть револьвер? Хорошо. «Магнум»? Хорошо.
– Оно? – переспросил Бен.
Внезапно ветер завыл сильнее и дождь полил так, будто над ними прорвалась плотина. Уит повысил голос, чтобы перекричать бурю:
– Либен. Это Либен, но его не узнать. Бог мой, до чего же он изменился! И не Либен уже вовсе. Генетический хаос, так она сказала. Деградирующая эволюция. Обширная мутация. Торопись, Бен! Квартира менеджера!
Не понимая, что, черт бы все побрал, Уит бормочет, но инстинктивно чувствуя, что Рейчел в еще большей опасности, чем он предполагал, Бен оставил своего старого друга сидеть около стенки и помчался к двери в офис мотеля.
Рейчел, ничего не видя и наполовину оглохнув от грохота дождя по крыше, двигалась в кромешной темноте так быстро, как только могла себе позволить. Хотя она и опасалась, что передвигается слишком медленно, чтобы убежать от чудовища, она добралась до конца длинного помещения быстрее, чем ожидала, ударившись о стену в конце первого крыла мотеля.
С ума сойти, а ведь она даже не подумала, что будет делать, когда доберется до конца и окажется в тупике. Ей только хотелось держаться подальше от этого монстра, и она двигалась так, как будто чердак может тянуться вечно. Оказавшись загнанной в угол, она в отчаянии застонала. Передвинулась правее в надежде, что чердак делает поворот и продолжается вдоль средней части мотеля. Наверное, когда-то так и было, но сейчас она наткнулась на перегородку из бетонных блоков, разделяющую два крыла, вероятно, в противопожарных целях. Поспешно шаря в темноте, она везде натыкалась на прохладную, гладкую поверхность бетона и полоски скрепляющего блоки цемента. Здесь пройти было нельзя.
За ее спиной чудовище издало дикий вопль триумфа и патологического голода, который перекрыл шум дождя и раздался, казалось, в нескольких дюймах от ее уха.
Она вздрогнула и резко повернула голову, потрясенная тем, что этот дьявольский голос раздался так близко. Она думала, что у нее есть хоть минута или полминуты на размышление. Тут впервые после того, как чудовище захлопнуло крышку люка, погрузив чердак в полный мрак, Рейчел увидела его глаза – глаза убийцы. Светящийся светло-зеленый зрачок менялся, и вскоре глаз наверняка превратится в оранжевый, как у пресмыкающегося. Оно стояло так близко, что Рейчел могла разглядеть жгучую ненависть в этом нечеловеческом взгляде. Оно… оно стояло от нее на расстоянии не более шести футов.
Дыхание его было зловонным.
Почему-то она знала, что оно ясно ее видит.
И пытается дотянуться до нее в темноте.
Ей показалось, что она разглядела протянутую к ней чудовищную руку.
Рейчел прижалась спиной к бетонным блокам.
Думай, думай.
Ей, загнанной в угол, ничего не оставалось, как подвергнуть себя той опасности, которой она только что старалась избежать: вместо того чтобы ступать по балкам, она прыгнула в промежуток между ними, и старая фанера тут же под ней проломилась. Она выпала с чердака через потолок одной из комнат мотеля, надеясь, что не грохнется об угол комода или кресла, не сломает шею, не станет совсем уж легкой добычей… и упала точно посередине кровати со сломанными пружинами и матрацем, который давно стал небольшим заповедником мха и плесени. Рейчел раздавила эти хрупкие ростки, и во все стороны полетели семена, брызнула липкая жидкость и отвратительно запахло тухлыми яйцами, хотя все это она восприняла с благодарностью, потому что была пока жива и невредима.
Чудовище над ней тоже начало спускаться вниз, избрав не такой радикальный способ. Оно цеплялось за балки и ногами било по фанере, расширяя себе проход.
Рейчел скатилась с кровати и кинулась разыскивать дверь.
Вбежав в квартиру менеджера, Бен увидел разбитую дверь в спальню, но в самой спальне никого не было, как и в гостиной, и в кухне. Он проверил и гараж, но не увидел там ни Рейчел, ни Эрика. То, что он не нашел ничего, было лучше, чем если бы он обнаружил лужу крови или ее истерзанный труп, но ненамного.
Все еще помня настойчивые предупреждения Уитни, Бен быстро выбежал из квартиры в офис и оттуда – во двор. Краем глаза он заметил движение в конце первого крыла.
Рейчел. Даже в темноте он не мог не узнать ее. Она выскочила из какой-то двери, и с громадным облегчением Бен позвал ее по имени.
Она подняла голову, затем бросилась к нему по дорожке под навесом. Сначала он подумал, что она просто взволнована при виде его, рада, что он появился, но почти сразу осознал, что ею движет самый настоящий ужас.
– Бенни, беги! – закричала она, приближаясь. – Ради всего святого, убегаем!
Разумеется, он не побежал, так как возле клумб остался Уит, а бежать с ним на руках было невозможно. Поэтому Бен остался стоять на месте. Однако, когда он разглядел, что вышло из комнаты вслед за Рейчел, ему захотелось побежать, это уж точно. Все мужество на минуту оставило его, хотя из-за темноты он смог разглядеть только часть того кошмарного существа, которое преследовало Рейчел.
Генетический хаос, сказал Уит. Деградирующая эволюция. Еще пару минут назад эти слова показались ему бессмысленными. Теперь, бросив взгляд на существо, в которое превратился Эрик Либен, он понял вполне достаточно. Либен был одновременно Франкенштейном и созданным им чудовищем, экспериментатором и несчастным объектом эксперимента, гением и проклятой душой.
Рейчел подбежала к Бену и схватила его за руку:
– Пошли, пошли скорее, торопись!
– Я не могу бросить Уита, – возразил он. – Отойди. Дай мне как следует прицелиться.
– Нет! Бесполезно, совершенно бесполезно. Господи, да я десять пуль в него всадила, а оно тут же поднялось.
– У меня чертовски более мощное оружие, чем у тебя, – настаивал он.
Чудовищная, неправдоподобная фигура бросилась к ним по дорожке почти галопом, делая длинные изящные прыжки. Впервые увидев его, Бен ожидал от чудовища неуклюжести, но оно передвигалось с удивительной и пугающей скоростью. Даже в темноте отдельные части его тела блестели – но не как хитиновое покрытие некоторых насекомых, а скорее как полированная обсидиановая броня, – тогда как другие отливали серебристой чешуей.
Бен едва успел расставить ноги, заняв более твердую позицию, поднять «магнум» обеими руками и нажать курок. Раздался оглушительный грохот, из дула вылетел язычок пламени.