А «комбайнер», изогнув бровь, будто бы я произнесла это вслух, и сложив руки на груди, прошелся туда-сюда, не спуская с меня цепкого взгляда.
– Вот что, милая. Чеши отсюда, – сказал он. – За сегодняшний день я уже замучился вашему брату лекции по мироустройству читать.
– Рада бы, – развела руками. Когда первый шок от встречи прошел, ко мне начала возвращаться прежняя дерзость в общении с богами. – Да не знаю как.
– Итишь твою, – сплюнул тип еще раз. – Развелось вас тут, неумех, и за всеми уследи! Пронаблюдай. Едва обретут способность к сердцу шариться – и сразу зачастят. Нет, чтобы сперва научиться азам…
– Да я…
– Знаю, знаю. Не просила, – перебил он меня. – Но не тебе выбирать. Что миру надо, то он и берет. – И, видя, что я вновь пытаюсь что-то спросить, добавил: – Даже рта не раскрывай. На сегодня лимит просветительской деятельности исчерпан. Или, как выразился один из ваших, «исперчен». И так уже весь язык в мозолях. Хотя шут с… Э, нет! С тобой не Шут, с тобой Лемираен. В общем, слушай меня, дважды повторять не стану. Раз ты с энергией миров, или, как ее еще профаны называют, магией, спишь чуть ли не в обнимку и тело у тебя ею же измененное, уйти отсюда сможешь, оставив у себя лишь ее малую часть.
Я стояла и внимательно слушала, но ничего не понимала. Его слова оставались для меня загадкой. Тип, заметив мою растерянность, лишь махнул рукой.
– Короче, бросишь у костра половину своего барахла, что здесь получила, иначе мир туманов не выпустит обратно. Теперь ясно?
Вот теперь ясно. Я кивнула.
– Ну и замечательно. Решай, что оставишь, и дуй отсюда. А то мне некогда. Еще в пару мест сгонять надо. – И, на полуслове оборвав разговор, сжался в светящийся шар и исчез в молочной пелене.
М-да!.. Вот и поговорили. Знать бы, кто это был и можно ли верить его словам? Советы давать все горазды, а вот к чему они могут привести?..
Но все же я решила послушаться и принялась вспоминать, какие вещи получила в тумане. Их оказалось немного: четыре ножа, отданных рейнджером; щит; плащ, измененный хранителем. И половину из этого надо оставить.
Что ж, будем сортировать. Плащ я ни за что не оставлю, а вот щит мне не нужен. Его я даже трогать не буду. Остаются только ножи. Расстаться с ними мне было сложно, прежде всего потому, что они напоминали о Викторе.
Некоторое время пришлось помаяться, чтобы определиться. В итоге решила, что попробую оставить здесь два, спрятав их, а два других возьму с собой. Но, если не удастся, дополнительно буду оставлять по одному, пока не получится уйти.
Два ножа положила в кошель, а два других все же припрятала под камень, навешав на них заклятие невидимости, сверху добавив сторожевое. Теперь, даже если их и обнаружат, покусившемуся неслабо достанется. Потом застегнула плащ, развешала на поясе оружие, прицепила шлем и сделала шаг от костра ближе к туману.
– Вы идиоты! Тупицы! Бездари! Как вы умудрились проворонить ее?! Как?! Я вас спрашиваю?! Вы должны были посадить ее в поглощающую камеру?! А вы что сделали?!
В кабинете с окнами, занавешенными плотными шторами, где мрак разгоняла лишь пара едва теплящихся свечей, Первый Указующий Перст Адорн давал выход своим чувствам.
– Мы исполнили все, как было приказано, – перепуганно проблеял стражник у порога.
В помещении было душно. Смесь благовоний и еще чего-то едкого, но едва уловимого не позволяла дышать полной грудью.
– Тогда объясни мне, КАК она смогла выбраться?!
– Лучезарный, я не знаю. На монастырь обрушился гнев Лемираен, а когда мы пришли в себя, оказалось, что камеры уничтожены, а голодный камень мертв. Клиричка пропала.
– Не смей мне врать! Голодный камень никогда не сможет пресытиться! Он выпьет любого!
– Клянусь! – Стражник рухнул на колени, уткнувшись лицом в пол. – Камеры разрушены! А пленница сбежала.
Первый перст Адорн пренебрежительно взглянул на человека, замершего у порога.
– Приказываю послать на поиски отрекшейся лучший отряд храмовой стражи. Найти ее хоть из-под земли и доставить. Неважно, живой или мертвой.
– Отрекшаяся?! – неподдельный ужас прозвучал в голосе стражника.
– Отрекшаяся! – рявкнул Несущий свет. – Или ты думал, для поглощения сажают всех подряд?! – Стражник затравленно мотнул головой. – Тогда пошел вон! И начать поиски немедленно!
Тот моментально взвился на ноги и собрался открыть дверь, но Адорн остановил его.
– Но если я хоть слово услышу за стенами монастыря о том, что случилось с камерами… Если вы хоть слово пророните о том, КОГО ищете… Тогда уже я начну ГНЕВАТЬСЯ! Ясно?!
– Да, – едва не выкрикнул стражник.
– Всем же скажите, что произошедшее – отзвук гнева Лемираен. Для знающих более – всех ударило скандалом богов-супругов. Отчасти это правда. И больше ничего. Об отрекшейся вы знать ничего не знаете, но ищете ее!
Стражник низко поклонился и выскочил за дверь.
Из неприметной дверцы тотчас вышел человек в белоснежном балахоне. Его заурядное лицо ничего не выражало. Однако в словах прозвучал живейший интерес:
– Теперь девчонка – отрекшаяся? Уже не мы?
– А ты что хотел, Гарост? Как еще я мог назвать посланницу Элионда?
– Но сразу бросаться громкими словами…
– Громкими? – в негодовании вскинулся Первый Перст. – Кажется, ты забываешься, Светоносный?! Причем дважды!
Напоминание о ступени клира охладило пыл Несущего Свет. Он склонил голову, признавая первенство Лучезарного Адорна. А тот продолжал:
– Или хочешь еще раз почувствовать на своей шкуре, что смогла «девчонка»?! Забыл, как тебя крючило от божественного гнева? В тот момент ты даже свечку запалить не смог! А она не только снесла преграду для силы, но и уничтожила голодный камень, что до сих пор удавалось сделать лишь малому кругу посвященных! А потом преспокойно ушла, пока прочие в беспамятстве валялись! Не объяви я ее изменницей божественного света, и Совет сразу бы заинтересовался такой мощью. А я не хочу, чтобы все узнали о нашей затее. Или, может быть, ты хочешь? Жаждешь, чтобы Совет узнал, кто именно здесь отрекшийся?
– Нет, Лучезарный, нет. Ты мудр, как никогда, – покаянно ответил Гарост, еще ниже опуская голову. – И решение твое единственно верное.
Адорн, с благосклонным видом слушая извинения Светоносного, отогнул плотную штору и, на миг сощурившись от яркого дневного света, выглянул в окно. Однако его мысли были далеко от бессмысленных словоизлияний. Он думал о предстоящем разговоре.
Наконец-то тот, кого призвали, пообещал снизойти и удостоить лично его беседой. В тайной комнате все уже было готово для встречи с Ним. Только время еще не пришло. Лучезарный надеялся обмануть Призываемого, соблазнить посулами, пообещав поклонения. Главное, столкнуть его с богами Бельнориона. Пусть они потом воюют. А ослабших от борьбы божеств будет гораздо проще свергнуть, проведя СВОЙ ритуал на камне трех сердец. Главное, чтобы чаша вовремя оказалась в его руках.