Этмор поспешил приступить к делу и протянул мне для ознакомления два документа. Одно из них — заявление Хэтти М. Хэйр, подтверждающее, что она наняла меня, чтобы я выкрал колье с бриллиантовыми подвесками, и что в обмане страховой компании мы с ней несем равную долю ответственности. В другом заявлении, подписанном Джин Эллери, подтверждалось, что ее похищение предварительно согласовано с ней самой и, более того, осуществлено по ее просьбе.
Я обратил внимание, что в заявлении Хэйр ничего не говорилось о похищении, а во втором заявлении не упоминалось о колье, и взял эти факты на заметку.
— А теперь, Дженкинс, мы вот что сделаем, — сказал Этмор, теребя влажными руками какие-то бумаги, лежащие на столе. — Мы запечатаем оба заявления в конверт и отдадим его на хранение на неопределенный срок в трастовую компанию с условием, что ни одна из сторон не может его вскрыть без ведома другой стороны. В случае же вашего ареста районный адвокат или Большое жюри присяжных вызовут повесткой представителя трастовой компании и в его присутствии ознакомятся с содержимым конверта. Смысл этих заявлений не в том, чтобы оградить вас от обвинения, а в том, чтобы показать вам, что мисс Хэйр замешана в этом деле так же, как и вы. Она не может допустить, чтобы вы были арестованы. Конечно, если вас арестуют по какому-нибудь другому делу, то мы будем вынуждены положиться на вашу честность. По-моему, вы никогда не были доносчиком, и я чувствую, что мои клиенты могут доверять вам.
Я кивнул с небрежным видом. Ясно было, что он твердит заученные слова и что план этот разработан давным-давно.
— У меня есть предложение, — сказал я.
Он склонил голову:
— Какое?
— Вызовите нотариуса и попросите его заверить эти заявления.
Адвокат вопросительно посмотрел на свою клиентку.
Он был похож на крысу, этот человек с болезненным цветом лица, крохотными глазками-бусинками и длиннющим носом — самой выдающейся частью его лица.
Слегка оттопыренная губа приоткрывала длинные пожелтевшие зубы, выступающие вперед. Да, этот человек напоминал хитрую прожорливую крысу.
Зажав в нежных губках мундштук из слоновой кости, женщина-кошка глубоко затянулась и выпустила из раздутых ноздрей белое облачко дыма. В глазах ее появился жестокий блеск.
— Очень хорошо, — только и сказала она, но мурлыкающие нотки уже не звучали в ее голосе.
Вытерев вспотевший лоб тыльной стороной руки, Этмор вызвал из нотариального отдела служащего и вкратце изложил ему суть дела, тот заверил оба документа. Потом Этмор положил бумаги в конверт, надписав сверху: «На бессрочное хранение», поставил свою подпись, запечатал и показал мне.
— Дженкинс, вы можете пойти со мной и лично убедиться, что я передам конверт в трастовую компанию, расположенную внизу.
Вместе с адвокатом я спустился на лифте вниз. По дороге мы не проронили ни слова. Адвокат подошел к столу вице-президента, протянул ему конверт и объяснил, в чем дело.
— Примите этот конверт на бессрочное хранение. Ни одна из сторон не имеет права получить его, он может быть вскрыт лишь по требованию суда. По прошествии десяти лет можете его уничтожить. А сейчас выдайте мне и этому джентльмену расписку в двух экземплярах.
Взглянув на конверт с подозрением, вице-президент взвесил его на руке, вздохнул, поставил на нем свою подпись, пронумеровал, написал расписку в двух экземплярах и убрал конверт в стол.
— Надеюсь, это вас устроит? — проговорил Этмор, сверля меня крошечными крысиными глазками, и пот снова выступил у него на лбу. — Как видите, все честно.
Кивнув, я направился к выходу. В глазах адвоката промелькнуло облегчение.
В дверях я повернулся и схватил его за плечо:
— Этмор, вы знаете, что бывает с людьми, которые пытаются меня обмануть?
Его бросило в дрожь, он попытался вырваться:
— У вас репутация честного человека, Дженкинс, и всем известно, что вы делаете с теми, кто пытается вас обмануть.
Прямо в мраморном зале вестибюля, в присутствии посторонних людей и охранника, вышагивающего взад и вперед, я сказал ему:
— И тем не менее вы только что пытались обмануть меня. Если вам дорога жизнь, отдайте мне конверт.
Он вздрогнул:
— К-как… какой конверт?
Я молча сверлил его глазами, чувствуя, как его плечо дрожит в моих железных тисках.
Сдался он быстро, его желтоватое, болезненное лицо побелело.
— Простите, Дженкинс. Я же говорил ей, что этот номер не пройдет. Это была ее идея… не моя.
Я по-прежнему молчал, не сводя с него глаз.
Он сунул руку в карман и извлек оттуда конверт. Моя догадка оказалась верна — я хорошо знаю таких людей.
Эта по-крысиному коварная идея, несомненно, принадлежала именно ему, только у него не хватило твердости осуществить ее. Он приготовил два конверта. Один был надписан и запечатан на моих глазах, а другой, точно так же надписанный и запечатанный, лежал у него в кармане — в нем были обыкновенные листы чистой бумаги.
Положив конверт с заверенными заявлениями в карман, он попросту заменил его на поддельный, который и вынул чуть позже в офисе трастовой компании.
Взяв у него конверт, я распечатал его и проверил содержимое. Так и есть: в конверте, целые и невредимые, лежали подписанные и нотариально заверенные заявления.
Я повернулся к адвокату:
— Слушайте меня внимательно, Этмор. Без сомнения, вы должны получить от этой женщины или от кого-то другого хороший куш. Если вы скажете им, что у вас ничего не вышло и что мне удалось завладеть бумагами, они сделают из вас посмешище и на весь город растрезвонят о ваших грязных делишках. Если же вы сохраните все в тайне, то никто ни о чем не узнает. Стоит вам открыть рот — и вашей репутации конец.
По лицу его пробежала волна облегчения, и теперь я не сомневался — он ни за что не скажет женщине-кошке об этих бумагах.
— Передайте мисс Хэйр, что я буду в доме ровно без пятнадцати десять, — сказал я. — А до тех пор я не вижу необходимости встречаться с ней.
И я вышел. Сев в автомобиль, я отправился на побережье посмотреть на коттедж, который сняла для меня женщина-кошка. Еще накануне вечером, перед тем как попрощаться, она передала мне ключ и назвала адрес. Без сомнения, она ожидала, что я поеду осмотреть место.
Это было небольшое бунгало с гаражом, выходившим на проезжую часть. Внутрь я заходить не стал, а, наведя справки на близлежащей бензозаправочной станции, узнал, что некий Комптон — моряк, сейчас находится в плавании и скоро должен вернуться. Блондинку здесь явно знали. Видимо, женщина-кошка хотела, чтобы именно эта информация дошла до моих ушей.