Он вздохнул и, почувствовав, что заснуть больше не сможет, принялся одеваться. Утро уже заглядывало в окно туманным светом. Начинался новый день.
— Подъем! — гаркнул Лихолит, и Врублевский вскочил с кровати, спросонья протягивая руки за сапогами и гимнастеркой, но опомнился и укоризненно посмотрел на довольного «суперстара». Краем глаза он заметил, как Сидоровский привычно сунул руку под подушку, нащупывая рукоять пистолета, и тоже недовольно воззрился на старого хулигана.
— Зачем так орать-то? — возмущенно поинтересовался он. — А если бы я спросонья выстрелил?!
— Я бы тебе уши надрал, — усмехнулся Лихолит. — А попасть в меня у тебя кишка тонка… Ну, просыпайтесь, делайте жизнерадостное лицо и зарядку. Сегодня вы нужны мне бодренькими и полные энтузиазма. Сегодня мы будем дергать негодяев за усы… или, за что подвернется.
— Их не дергать, а давить надо, — проворчал Сидоровский, одеваясь. — И так уже столько времени упустили, а реальных результатов — ноль.
— Будут тебе сегодня результаты, — пообещал Лихолит. — И сегодня, и завтра. Отставить ворчание! Быстро приводите себя в порядок, и — к столу!
— Раскомандовался, — глядя вслед удаляющемуся на кухню Лихолиту, пробормотал Сидоровский. — Приехал неизвестно откуда, затеял неизвестно что, а ты слушайся его… Живчик старый.
Лихолит сегодня и впрямь был «живчиком». Глядя на него, никому бы и в голову не пришло, что этот бодрый и энергичный человек провел бессонную ночь. Накормив свою «команду» легким завтраком, Лихолит ненадолго скрылся в соседней комнате и вернулся уже переодетый в черные джинсы, темные кроссовки и темно-коричневую кожаную куртку. В руках он нес большую спортивную сумку.
— Пока вы дрыхли, я успел забежать к Капитану, — сообщил он, вытаскивая из сумки компактный пистолет-пулемет. — Товар им получен, и мне заплачено вот этой прелестью. «Хеклеркох», модель ХК МП 5 A3, отличная штука, бронежилет от него не спасает… А вот это — настоящее чудо современного вооружения, австрийский автомат АУГ… Красавец, правда? Магазин на сорок патронов, три запасных ствола… Сидоровcкий, не хочешь поменять свой «Макаров» на что-нибудь более эффективное?
— Нет, я к нему привык.
— Как знаешь… Врублевский, ты готов?
Распахнув куртку, Врублевский продемонстрировал
перекрестье кобур. Лихолит одобрительно кивнул.
— Хорошо. Тогда присядем, на дорожку. Эй! Эй! — запротестовал он, уворачиваясь от поцелуев кинувшейся к нему Ларисы. — Мадам, держите себе в руках. Я на охоту, а не на войну собираюсь… Ну, сынки, пошли, — он вскинул сумку на плечо, подхватил трость и, кивнув на прощание остающимся, вышел.
Сокольников подошел к своей машине, отключил сигнализацию, открыл дверцу и сел за руль. Зевая, завел двигатель, потянулся было к отделению для перчаток за сигаретами и, бросив случайный взгляд в зеркало заднего вида, даже подскочил на месте от неожиданности. На заднем сиденье его автомашины сидел седобородый тип в коричневой кожаной куртке и приветливо улыбался ему. Сокольников кулаками потер глаза, словно пытаясь избавиться от навязчивого видения, и еще раз взглянул в зеркало заднего вида — старик не исчезал. Машинально Сокольников бросил в уголок рта сигарету и потянулся к прикуривателю, но старик опередил его, протянув пляшущий огонек зажигалки.
— Вдыхай, — разрешил старик, и Сокольников послушно втянул в себя воздух, прикуривая.
— Выдыхай, — напомнил старик, убирая зажигалку в карман. — Странно ты дышишь, парень, через раз. На твое счастье, я оказался рядом, а то ведь помер бы, без напоминаний.
— Кто вы такой?! Что вам здесь надо?! — обрел наконец дар речи Сокольников.
— Вопросы в этой машине задаю я, — гордо сообщил старик и, извлекая из-за отворота куртки устрашающего вида пистолет, признался: — Всегда мечтал это сказать, но как-то не подворачивалось случая… Зови меня — «Як».
— Як? — удивился Сокольников. — Это бык такой?
— Сам ты бык! — обиделся старик. — Это марка самолета. Истребитель.
— Истребитель? — Сокольников перевел взгляд на пистолет в руках старика. — Вы — убийца? Вы хотите меня убить?
— Хочу, — признался старик, — но не сейчас. У меня на вас план. Ты в моем списке, — он пошевелил губами, подсчитывая, — третий или четвертый, не помню точно. Сейчас подсчитаем. Первым будет Абрамов, вторым Смокотин, далее Шерстнев, затем ты, а уж после все остальные… Если, конечно, никто не полезет без очереди… Запомнил порядок?
— Я четвертый, — туповато кивнул Сокольников.
— Главное, про трех первых не забудь, — сказал старик. — Дальше по списку идут те, кто участвовал в убийстве Бородинского и его жены… Кстати, напомни мне, кто там еще к этому причастен?
Но Сокольников уже пришел в себя.
— А ну, выметайся, отсюда, старый козел! — приказал он, наливаясь яростью. — Стрелять посреди бела дня, на глазах у всех, ты все равно не рискнешь, а вот я могу и… Ай!
Взрыв боли в правой ноге он почувствовал через мгновение после того, как пистолет в руке старика рявкнул, выплевывая в пламени кусочек свинца. Согнувшись от боли пополам, Сокольников ударился лицом о рулевое колесо и двумя руками схватился за быстро намокающую от крови штанину.
— Сволочь, ты же мне ногу прострелил!
— А зачем ты меня козлом обозвал? — спросил старый негодяй. — Да еще сомневался, что я смогу выстрелить. Разве я похож на вруна? И не скрипи так зубами, подумаешь, ногу прострелил. Можно и потерпеть, не такая уж страшная боль… Вот когда я тебе колено второй ноги прострелю — это будет куда чувствительней… А потом локоть… Ты какой рукой онанизмом занимаешься?
— Правой, — простонал одуревший от боли Сокольников.
— Хорошо, прострелю левую. В конце концов я не садист, — сказал старик. — Ты помнишь мой вопрос?
— Да… Смокотин, Курчавин, Полевой, Валентинов и Миронов, но он уже умер… И я… Но я не хотел, меня заставили…
— Это ты Шерстневу расскажешь. Но после того, как перечислишь ему список, по которому я буду вас отстреливать. Это понятно?
— Угу…
— Значит, угу-ворились, — кивнул Лихолит, — После того как поговоришь с Шерстневым, у тебя будет время составить завещание, проститься с родственниками… Только поторопись, не затягивай этот процесс. Ну, бывай, до скорой встречи.
Он сунул пистолет за пояс, под куртку, и вылез из машины. Подойдя к дожидавшимся в отдалении спутникам, Лихолит сообщил:
— Начало положено. Подготовительная работа проведена, можно начинать. Сейчас мы навестим господина Абрамова. Чтобы не думали, будто мы шутки балагурим и безобразия хулиганим.
— С ним такой номер, как с Сокольниковым, не пройдет, — сказал Врублевский. — После смерти Бородинского он стал крайне осторожен. Боится всех — «шерстневцев», милицию, партнеров… Пуленепробиваемые стекла в машине, металлическая дверь и сигнализация в квартире, два постоянно присутствующих телохранителя…