Вот и этот упертый маг никак не желает понять сказанное мной, упрямо мотает своей головой, не желая воспринимать логичные, по сути нерушимые, аргументы. Неужели просто боится передать Зерно Хаоса в мои руки? Да нет, его ослиное упрямство не должно быть основано только на этом. Есть и еще внутренние доводы, которые он просто не хочет излагать.
– Даже если ты говоришь правду про некроэнергию, – чуть менее экспрессивно произнес маг, – шкатулку я все равно не дам. Таящаяся в ней мощь не должна попасть в посторонние руки. Так сказали чтимые мною паладины, подтвердили жрецы и согласился Зарген – маг, который признан одним из лучших артефакторов современности.
– Паладины, говоришь? Маг, значит? А свое собственное мнение подключить не пробовал? Знаешь, иногда помогает, точно тебе это говорю. Паладины же твои врут – как дышат, а дышат они… часто. Если хочешь, притащи сюда одного из этих созданий, я готов с ними поговорить по душам.
Маг жестом подозвал к себе одного из солдат, прошептал тому что-то. Бедняга припустился куда-то с такой скоростью, что я удивился отсутствию позади бежавшего дымного следа и шлейфа пыли.
– Я послал за воином святого ордена, но этот разговор не принесет тебе желаемого.
– Хорошо. Но пока мы ждем прихода этого… человека, я бы хотел узнать еще кое-что. Что же ты планировал сделать с принесенным паладинами артефактом? – ради интереса спросил я, уже практически убедившись в том, что без боя не обойтись.
– Эта вещь будет уничтожена на общем собрании магов, – ответил Клот. – А тебе, последователь Сушироса, советую спрятаться подальше. Как только мы разберемся с этим предметом, настанет твоя очередь.
– Глупо, маг, принимать простейшую гипотезу за непреложную истину. Я не поклоняюсь Суширосу, – отрицательно помотал я головою. – Я вообще никому не поклоняюсь, хотя, не буду отрицать, связан кое с кем из божественных сущностей. Вот только упомянутый тобой Суширос в их число не входит.
– Ты лукавишь…
– Вовсе нет. Я не слуга богов, а скорее наемник, причем поначалу вынужденный. А этот ваш темный бог по имени Суширос сам наверняка уже готов заключить сделку с моим… нанимателем. – Я ухмыльнулся и добавил, обращаясь уже не к магу, а к его охране: – Кстати, никто не хочет вернуть мне шкатулку, которую держит у себя Клот? Обещаю жизнь, свободу и награду. Я обращаюсь к вам, простым воинам, которые скоро начнут отдавать свои жизни за чужие идеи, родившиеся в дурных головах паладинов, жрецов Камирта и прочих не шибко умных…
Не успел я закончить фразу, как послышался чей-то властный, наполненный внутренней силой голос.
– Замолчи, темное отродье. Прекрати смущать умы этих верных сынов Камирта. Ни один из этих солдат никогда не заключит сделку с подобными тебе.
О, какие порой дивные экземпляры выползают из зловонных глубин выгребной ямы. Паладин проявился! Неспешно так, вальяжно, он поднялся на стену и подошел почти вплотную к Клоту. Я присмотрелся и понял – это один из тех двоих, которые сбежали с Зерном Хаоса. Тот, кто был причастен к смерти Стира, а потому обречен.
Однако не стоило недооценивать врага. Его присутствие словно подпитало простых воинов, которые до этого момента чувствовали себя не совсем комфортно, опасаясь дальнейшего развития событий. На лицах заиграли улыбки уверенности в благополучном исходе схватки, спины распрямились. В общем, действие моей ауры, которая угнетала живых, прекратилось. Я едва не плюнул от досады. Если бы мог, то так и сделал бы.
– Убирайся скорее от стен города и захвати своих мертвецов, – продолжал разоряться паладин. – Иначе наше серебро навеки упокоит твоих трупяков под стенами Тиберикума. А ты сам взойдешь на костер.
– Ай шавка, знать, она сильна, коль лает на слона, – немного перефразировал я слова неведомой в этом мире басни. – Угомонись, чудо общипанное, и послушай мои слова. Твои приятели, оставленные у входа в некрополь, мертвы. Все. А я поклялся уничтожить причастных к гибели моего соратника. Ты умрешь, паладин, потому что бежать тебе некуда. У тебя есть только один шанс выжить.
– Я не желаю…
– Заткнись и слушай. Можешь сам сразиться со мной, равно как и все остальные твои приспешники тоже могут выйти за пределы городских стен. Я даже не буду использовать всех своих мертвых воинов, потому как чту святость боя. Даже с такими бесчестными тварями, как ваш орден.
– Паладины не считают возможным договариваться с отродьями тьмы! – напыжился тот. – Я лично сожгу тебя на костре, а прежде и всех твоих рабов.
– Жаль, – покачал головою в ответ на слова «оппонента», после чего обратился к Клоту: – Очень жаль. Видят боги, что я не хотел этого, маг. Знай, что вся кровь этого города, что прольется вскоре, ляжет на тебя и твоих сподвижников. Я требовал лишь паладинов и свою вещь. Вы же выбрали смерть и боль для непричастных. Разговор окончен.
После этого я взмахнул рукою, направляя в мага и стоящего рядом паладина зеленую молнию, сплетенную из некроэнергии и могильного праха. Стражники едва успели среагировать и поднять щиты, заслоняя Клота. Но дерево, обшитое сталью, даже с добавленными чарами упрочнения, не могло противостоять мощному заклинанию.
Зато сам маг вовсе не пренебрег личной защитой, таким доверчивым долго не прожить в этом мире. Стражники были всего лишь первым защитным слоем, расходным материалом. Молния, ударившая в щиты, испепелила их вместе со стражниками, оставив лишь обугленные куски плоти и развороченные доспехи. А потом ударила в Клота, пусть и немного ослабнув. Этого оказалось достаточно, чтобы пробить его собственный защитный барьер. Мага охватило зеленовато-серое пламя, с которым он сейчас и боролся, полностью сосредоточившись на защите, сбивая с себя языки пламени и снопы искр.
Вот тут и сработала дополнительная «примочка» использованного заклятия – его вторичная активация. Те осколки заклятия, которые сбивал с себя Клот, становились отдельными боевыми чарами – не самыми сложными, но достаточными для обычных людей. Исходная молния, рассыпаясь на сгустки пламени и крохотные искры, дотягивалась до соседних солдат, которые с криками повалились на камни стены, содрогаясь от боли. Уцелел только паладин, доспехи которого смогли устоять против этих вторичных последствий заклинания.
Впрочем, этому я не удивлялся. Не уцелей доспехи, подключилась бы его собственная аура, равно как и заемная камиртовская сила. Зато продолжать бой он явно не собирался. Быстро, не раздумывая больше ни о чем, он метнулся вниз по ступеням, исчезая из поля моего обзора. Вот она, особенность паладинов – бежать при опасности, оставляя умирать остальных. Ведь этот подлец даже не попытался защитить остальных «сынов Камирта», хотя мог бы это сделать. Даже магу не помог. Да, Клот тоже получил свое. Левая рука и лицо превратились в окровавленные, стремительно расползающиеся куски кровавой плоти. Если он и сможет уцелеть, то в этой битве от него толку не будет. Все силы придется бросить на собственное спасение, забыв о сражении.
Добивать? Лишнее. Придется расходовать силы, которые сейчас рациональнее направить на прорыв внутрь города. Этим и займемся!