А профессор-психиатр Ломброзо пишет, что, как только прославленный материалист Гоббс попадал в тёмную комнату, его моментально начинали преследовать… привидения. Те самые привидения, существование которых он яростно отрицал.
Исходя из этой печальной взаимосвязи между умом и безумием, некоторые философы – Руссо, Бергсон и современные экзистенциалисты – считают, что высший разум лежит по ту сторону рационального разума.
Так сказать, по ту сторону добра и зла. По-русски этому соответствует поговорка: «Ум за разум заходит».
Но тут, у некоторых философов появляется соблазнительная мысль: если разум – это дар Божий, а безумие – от дьявола, и если считать, что безумие – это высшая форма разума, то, какой же из этого вывод?
Тогда, логически получается, что миром правит дьявол. Потому, дескать, даже в Евангелии говорится, что дьявол – князь мира сего.
Подобную философскую софистику, в своё время, называли сатанизмом. А в наше время, этим занимаются экзистенциалисты – Кьеркегор, Сартр и наш Бердяев.
Например, у Сартра есть философский трактат «Дьявол и Бог», где он умышленно в заглавии ставит дьявола на первое место.
Зная эти философские предпосылки, вы поймёте некоторые забавные эпизоды из жизни знаменитых людей.
Так вот одним из светочей французского декаданса является Жан Кокто, которого считают универсальным гением.
Но, помимо декаденции, этот вундеркинд почему-то интересовался чёрной магией и собирал коллекцию инструментов и формул для колдовства.
В том числе, он приобрёл себе специальное кресло-седалище с козлиными ногами, на котором размалёваны всякие сатанинские хари и чёртовы рога.
А раньше, это кресло принадлежало знаменитому писателю Анатолию Франсу, который восседал на нём на тайных сборищах чёрной мессы. А чёрная месса – это то же самое, что средневековые шабаши ведьм и ведьмаков.
Генерал-профессор новой советской инквизиции подвёл итог:
– Вся беда в том, что двуликая проблема ума и безумия относится также и к гениям в области политики.
В наш атомный век, такие гении, как Наполеон или Гитлер, не остановятся и перед тем, чтобы развязать атомную войну. А это будет похуже того, что описывается в Апокалипсисе.
И виноватых вы не найдёте. Виноват будет тот невидимый дьявол, который гнездится в мозгах таких полусумасшедших гениев.
А модные философы скажут: «Ну, что ж, мир перенаселён, и этот гений выполняет волю свыше, которая – по ту сторону добра и зла».
Поэтому, товарищи, вам и нужно знать эти вещи. Понятно?
– Понятно, – мрачно сказал министр обороны СССР. – Всех философов надо перестрелять.
– Не-е-ет, – возразил министр здравоохранения. – Нужно пересадить их всех в сумасшедшие дома.
* * *
– Товарищи, теперь я зачитаю вам наиболее интересные выдержки из книги профессора Ломброзо «Гениальность и помешательство».
Профессор Цезарь Ломброзо, итальянский еврей, является отцом криминологии, то есть, науки о преступлениях и преступниках, с точки зрения психологии, а также, отцом дегенерологии, то есть, науки о вырождении.
Профессор Ломброзо (1835-1909) был выдающимся психиатром и руководил сумасшедшими домами, где он собирал материалы для своих исследований. Заметьте последовательность его работы.
Сначала он создал классификацию преступных типов, по строению черепа и чертам лицам, так называемую, таблицу Ломброзо.
Но, вскоре он сам заметил, что эта классификация – довольно неточная, так как преступность зависит не столько от внешних характеристик, как от внутренних, психологических.
Идя по этому пути, Ломброзо логически приходит к проблеме вырождения. И, наконец, он пишет такую монографию: «Политические преступления и преступники»!
Поэтому мы, тайная политическая полиция «новой молодой России», и интересуемся работами профессора Ломброзо.
Книги этого отца криминологии читаются увлекательнее любого криминального романа. И очень много весёленьких моментиков.
Кроме того, товарищи, если у кого-нибудь из вас есть комплекс неполноценности и вы завидуете великим людям, то рекомендую почитать труды Ломброзо.
Тогда вы сразу перестанете завидовать бедным великим людям и почувствуете себя очень счастливыми. Итак, цитирую профессора Ломброзо:
«Душевнобольные, лишь в редких случаях обнаруживают то полное расстройство умственных способностей, которое приписывает им толпа. Наоборот самый недуг вызывает у них необычайную живость ума».
Это относится к некоторым из наших диссидентов и инакомыслящих, которых мы сажаем в дурдома. У них вот эта самая «необычайная живость ума». Только, не туда, куда надо.
Сталин гнал таких в концлагеря. А мы теперь просто выбрасываем этих дурдомщиков за границу. В порядке санитарно-политической профилактики.
Дальше из Ломброзо: «И гении, и душевнобольные чрезвычайно чувствительны к колебаниям температуры и атмосферного давления.
Они любят тепло и хорошую погоду, а, при плохой погоде и холоде, совершенно не могут творить. У сумасшедших, при повышении давления и температуры, увеличивается количество припадков».
Кстати, некоторые специалисты считают, что Наполеон не выиграл Бородинскую битву только потому, что была осень, и у Наполеона был насморк.
«У гениальных людей необычайно повышена нервная чувствительность. То, что для нормального человека укол булавки, для гения – удар кинжалом. Но, одновременно, это начало невроза.
Они могут умирать от счастья не только на бумаге, но и на самом деле. Болезненная впечатлительность порождает столь же болезненное тщеславие, характерное для многих гениальных людей.
Шатобриан не мог равнодушно слушать похвал никому другому, даже своему сапожнику. Ньютон был способен убить каждого, кто критиковал его работу».
«Ярче всего гениальность и помешательство заметны у поэтов… Один известный поэт, чтобы его стихи звучали чище, полоскал их в воде.
Совершенно простые и малограмотные люди, никогда не писавшие стихов, попав в сумасшедший дом, вдруг начинают писать стихи и иногда даже очень хорошие».
«Бывает, что художник, попав в сумасшедший дом, вдруг становится поэтом. А человек, никогда не бравший в руки кисть, под влиянием потери рассудка становится живописцем.
Но, только незначительная часть таких произведений из сумасшедшего дома представляет действительный интерес. Большинство же – плод безумия. Иногда помешательство заглушает артистические способности, но придаёт им оригинальность».
В этом – ключ к так называемому модернизму в живописи. Кстати, эти модернисты в живописи тесно связаны с нашими инакомыслящими в поэзии и литературе. Таких модернистов мы теперь тоже выбрасываем за границу.