Он казался спокойным, но в темно-бордовых глазах кипела ярость.
Я ожидал, что он бросится на меня и попытается вырвать пистолет, но, возможно, он относился к тем парням, которые рискуют лишь после того, как подтасовали колоду.
В любой момент кто-то мог проехать мимо площадки отдыха и увидеть, как мы грабим респектабельного господина. От помощников шерифа на блокпосту нас скрывали пинии, но крик Ваксса они, конечно же, услышали бы.
– Открой заднюю дверцу, – приказал я, как только он вышел из «Хаммера».
Он открыл… и вновь удивился, когда Пенни открыла заднюю дверцу другого борта, запрыгнула на сиденье и захлопнула дверцу за собой.
Как только Пенни взяла Ваксса на прицел, я вдавил ствол ему в позвоночник.
– Она выросла с оружием. Застрелила Ринка с тридцати футов и первой же пулей пробила сонную артерию.
– У меня желания убить тебя еще больше, чем у Кабби, – предупредила Пенни. – Помни об этом, когда будешь забираться в салон.
Он уселся на заднее сиденье рядом с Пенни, и я захлопнул дверцу.
Сунул пистолет в кобуру, обошел «Хаммер», где ждали Майло и Лесси.
Открыл переднюю пассажирскую дверцу, посадил мальчика на сиденье. Лесси позволила положить себя ему на колени.
Захлопнув дверцу, я вернулся к заднему борту «Хаммера». На гравии стояли чемоданы с нашими вещами и электроникой, купленной Гримбальдом для Майло, которые мы перегрузили из «Маунтинера» в седан. Я открыл заднюю дверцу и положил их в огромное багажное отделение.
Практически пустое, потому что лежал в нем только один большой черный чемодан со стальными замками и окантовкой. Он меня заинтересовал. Сомневался я, что в нем Ваксс возит чистые рубашки и смену нижнего белья, но время познакомиться с его содержимым еще не пришло.
Мгновением позже я уже сидел за рулем. Ключ торчал в замке зажигания, и я завел двигатель.
Высокое, широченное лобовое стекло предлагало прекрасный вид. Опять же, создавалось ощущение, что я – не водитель, а пилот, короче, король дороги.
– Вы все – трупы, как Ринк и Шукер, – наконец-то подал голос Ваксс, когда мы выехали на шоссе.
– Заткнись, говнюк! – рявкнула на него Пенни. Такого не могла сказать автор «На другой стороне чащи», такого не могла сказать ни одна из мышей или сова, главные герои этой книги. Но фраза эта очень даже подходила, к примеру, Джо Пески, играющему социопата в фильме «Славные парни».
Глаза Майло стали такими же большими, словно у совы, когда он прошептал:
– Папуля, ты слышал это слово?
– Ты про заткнись? – ответил я.
* * *
Девиз Титус-Спрингс определенно гласил: «Если ты сможешь выжить здесь, то выживешь везде». Согласно щиту-указателю на въезде в город, население городка составляло 1500 человек, но, вероятно, включало и тех жителей совсем других городов, которых особо колоритные аборигены держали в подвалах. Нравились им такие вот домашние любимцы, а может, их приносили в жертву богам погоды, если давно не было дождя.
Городок служил торговым центром для окрестных еще меньших городков и жителей сельской местности, поэтому я нашел в нем даже большой магазин хозяйственных товаров, где продавалось все, что угодно, от подков до гвоздезабивных пистолетов, электропогонялок и щипцов для завивки волос, от календарей с полуодетыми женщинами до сорока видов молотков.
Магазин предлагал самые разные виды цепей. Намотанные на широкие металлические катушки, они продавались на футы. Я купил двадцать футов прочной цепи, болторез, восемь одинаковых висячих замков, кольцо широкой изоляционной ленты, ножницы, упаковку тряпок из хлопчатобумажной материи и одеяло.
На кассе стоял долговязый парень, с угрями на шее, большим адамовым яблоком, неопрятной бороденкой, желтыми зубами и глазами Чарлза Мэнсона. Пробив все мои покупки и прежде чем стукнуть по клавише «Total», он спросил: «Хотите добавить бутылочку хлороформа?»
Я несколько мгновений смотрел на него. Потом переспросил: «Что?»
– Чтобы облегчить ей жизнь, пока вы будете заковывать ее в цепи? – объяснил он, перебирая бороденку длинными, костлявыми пальцами.
На этот раз слов у меня не нашлось.
Он рассмеялся и махнул рукой.
– Извините, мистер. Не обращайте на меня внимания. В семье я – главный юморист. Если забуду про осторожность, дядя Френк снимет меня с кассы и снова отправит в грузчики.
– Понятно, – я выдавил из себя улыбку. Потом короткий смешок. – Я понимаю, цепь, замки, изоляционная лента. Очень забавно.
– Так берете хлороформ или нет? – спросил он, внезапно вновь став серьезным.
И я даже подумал, что он поставит эту самую бутылку на прилавок, если я скажу, что беру. Но я вновь рассмеялся, ответил: «Нет», – и он нажал на клавишу «Total».
* * *
Окна старой церкви забили досками, трава проросла сквозь трещины на дорожке и на ступенях.
Усыпанная гравием автомобильная стоянка находилась за церковью, невидимая с шоссе, а с другой стороны тянулись бескрайние поля.
Майло и Лесси остались на переднем сиденье, а вот взрослые вышли из «Хаммера».
Я приказал Вакссу лечь на спину, он не стал жаловаться по поводу гравия, но его глаза рассказали мне во всех подробностях, что он собирается со мной сделать, начав с того, как выдернул бы все зубы с помощью щипцов и плотницкого молотка с круглым бойком.
Я повернулся к Пенни, которая держала Ваксса на мушке.
– Если увидишь, что к нам направляется какой-то парень, даже босоногий, с торчащими зубами и с банджо, сначала пристрели его, а потом задавай вопросы.
– «Избавление» [36] снимали не здесь.
– Да? Ты просто не встречалась с племянником дяди Френка, который главный юморист в семье.
С помощью отрезка цепи и двух висящих замков я снабдил Ширмана Ваксса ножными кандалами. Теперь он мог идти маленькими шажками, но не бежать.
Затем сковал обе его руки, впереди – не сзади. Между кистями оставил целый фут цепи, чтобы он не испытывал особых неудобств, но и не получил слишком большой свободы.
Ранее я перенес наши вещи из багажника на заднее сиденье. А вот черный чемодан Ваксса теперь лежал на земле у «Хаммера».
Скованный критик поднимался не без труда. Я даже ему помог, но его взгляд подсказал, что помощь эта отольется мне дополнительными страданиями перед мучительной смертью.
Я заставил его лечь в багажное отделение «Хаммера» лицом вверх, головой к заднему сиденью.
Пенни стояла у открытой задней дверцы, нацелив пистолет на промежность Ваксса. Пока я работал, они смотрели друг другу в глаза, и никто не собирался отвести взгляд первым.