Дело вел местный детектив Герман Дорфт, который очень обрадовался, увидев Дэна. Но еще больше, чем показания Дэна, Дорфту хотелось заполучить показания Лауры Маккэффри. И он поскучнел, услышав, что в обозримом будущем связаться с нею нет никакой возможности. Отвел Дэна в комнату для допросов, где стоял обшарпанный стол, но с новеньким компьютером, и пять стульев. Предложил прислать стенографистку или принести магнитофон.
— Я знаю, как работает эта штуковина, — Дэн указал на компьютер. — Так что, если не возражаешь, все напишу сам.
Герман оставил Дэна наедине с компьютером, под ярким светом флуоресцентных ламп, с барабанной дробью дождя по крыше и затхлым, горьким запахом сигаретного дыма, который за долгие годы осел желтоватой пленкой на когда-то белых стенах.
Двадцать минут спустя, когда он только-только распечатал свои показания и намеревался отправиться на поиски полицейского нотариуса, чтобы в его присутствии поставить свою подпись, открылась дверь, и в комнату для допросов вошел Майкл Симс, агент ФБР.
— Привет, — поздоровался он. Дэн вновь отметил хронологическое несоответствие лица тридцатилетнего мужчины и сутулости плеч и затрудненности движений, свойственных глубокому старику. — Я искал вас, Холдейн.
— Хороший денек для охоты на уток, не так ли? — Дэн поднялся из-за стола.
— Где миссис Маккэффри и Мелани? — спросил Симс.
— Трудно поверить, что несколько лет тому назад всех тревожила засуха. Теперь зимы становятся все дождливее.
— Двух детективов прошлой ночью обвинили в покушении на убийство, нарушении прав граждан и еще во многом другом, так что у Бюро теперь есть достаточно оснований для того, чтобы заняться этим делом.
— Лично я уже строю ковчег. — Дэн подхватил отпечатанные показания и направился к двери.
Симс остался у него на пути.
— И мы им занялись. Теперь мы — не сторонние наблюдатели. Расследование этих убийств передается на федеральный уровень.
— Рад за вас.
— И вы, разумеется, обязаны сотрудничать с нами.
— Предложение интересное.
— Где сейчас миссис Маккэффри и Мелани?
— Наверное, в кино.
— Черт побери, Холдейн…
— В такой отвратительный день они точно не поедут ни на пляж, ни в Диснейленд, ни даже на пикник в Гриффит-Парк, так почему им не быть в кино?
— Я начинаю думать, что вы — отменный говнюк, Холдейн.
— Приятно слышать, что вы таки начинаете думать.
— Капитан Мондейл предупреждал меня насчет вас.
— Ой, не принимайте его слова всерьез, агент Симс. Росс — известный шутник.
— Вы мешаете…
— Нет, мешаете вы, — перебил его Дэн. — Стоите у меня на пути, — и с этими словами протолкнулся мимо Симса к двери.
Агент ФБР последовал за ним через коридор в отдел расследования убийств к столику нотариуса.
— Холдейн, вы не сможете защитить их в одиночку. Если вы будете продолжать в том же духе, их похитят или убьют, а вина ляжет на вас.
Подписав показания перед нотариусом, Дэн ответил:
— Возможно. Возможно, их и убьют. А вот если я передам их вам, их убьют точно.
Симс вытаращился на него.
— Вы намекаете, что я… что ФБР… что государство убьет маленькую девочку? Потому что она участвовала в русском или китайском исследовательском проекте? Или потому, что она участвовала в одном из наших проектов, слишком много знает и теперь мы хотим заткнуть ей рот до того, как вся эта история будет предана гласности? Вот о чем вы думаете?
— Такая мысль приходила мне в голову.
Брызжа слюной, кипя от ярости или отлично имитируя ярость, Симс последовал за Дэном к другому столику, за которым детектив Герман Дорфт пил кофе и просматривал альбом с фотографиями преступников.
— Вы рехнулись, Холдейн, или что? — выплюнул он.
— Или что.
— Мы же представляем государство. Государство Соединенных Штатов Америки.
— Рад за вас.
— Это не Китай, где каждую ночь государство стучится в пару сотен дверей и пара сотен людей исчезает.
— А как много людей исчезает здесь? Десяток за ночь? Да, это несомненный прогресс.
— Тут не Иран, не Никарагуа, не Ливия. Мы — не киллеры. Наша задача — защищать людей.
— Эту душещипательную речь надобно произносить под бравурную музыку. Почему я ее не слышу?
— Мы — не убийцы, — твердил свое Симс. Протянув Дорфту нотариально заверенные показания, Дэн повернулся к Симсу.
— Очень хорошо, государство, государственные институты, не убивают людей, разве что налогами и бумажной работой. Но государство состоит из людей, индивидуумов, и ваше Бюро состоит из индивидуумов, и не говорите мне, что некоторые из этих индивидуумов не способны убить мать и дочь Маккэффри за деньги, за возможность подняться по служебной лестнице и по тысяче других причин. Не говорите мне, что сотрудники вашего Бюро — сплошь здравомыслящие и богобоязненные люди, и даже мысль об убийстве никогда не приходила им в голову, потому что я помню перестрелку в Вако, штат Техас, и случившееся с семьей Уивер в Айдахо, и многие другие случаи, когда Бюро применяло силовые методы, выходя за рамки своих полномочий, агент Симс.
Дорфт смотрел на них во все глаза, а Симс, покачав головой, успел только сказать: «Агенты ФБР… »
— Преданные делу профессионалы, — закончил за него Дэн. — Но даже лучшие из них способны на убийство, агент Симс. На убийство способны даже те из нас, кто выглядит божьим одуванчиком… самые невинные, самые нежные. Поверьте мне, я знаю. Я все знаю об убийствах, об убийцах вокруг нас, об убийцах внутри нас. Больше, чем я хочу знать. Матери убивают собственных детей. Мужья напиваются и убивают жен, иной раз им и не надо для этого напиваться, достаточно несварения желудка, а бывает, что они обходятся и без несварения. Обычные секретарши убивают своих бойфрендов, которые решились трахнуть кого-то еще. Прошлым летом здесь, в Лос-Анджелесе, в один из самых жарких июльских дней, один коммивояжер убил своего соседа, с которым у него возник спор из-за газонокосилки. У нас у всех что-то не в порядке с головой, Симс. Намерения наши хорошие, мы желаем друг другу добра, и мы стараемся, видит бог, стараемся, но в нас есть какая-то червоточина, и с этой червоточиной мы должны бороться постоянно, каждую минуту, иначе она распространится и поглотит нас, и мы боремся, но иногда проигрываем. Мы убиваем из ревности, жадности, зависти, гордости… мести. Политические идеалисты продолжают свое кровавое дело и превращают в ад жизнь тех самых людей, о благе которых они, по их словам, так пекутся. Даже в самом лучшем государстве, если оно достаточно большое, полным-полно идеалистов. Которые, дай им волю, тут же пооткрывали бы концентрационные лагеря в полной уверенности, что правота на их стороне. Религиозные фанатики убивают друг друга во имя бога. Домохозяйки, священники, бизнесмены, сантехники, пацифисты, поэты, врачи, адвокаты, бабушки и подростки… во всех заложена способность убивать, при условии, что есть удобный момент, соответствующее настроение и мотивация. В такой ситуации меньше всего можно доверять тем, кто говорит тебе, что они, мужчины и женщины, мирные люди, тем, кто говорит тебе, что они далеки от насилия и ни для кого не представляют угрозы. По одной простой причине: они или лгут и выжидают, чтобы воспользоваться твоей потерей бдительности… или слишком наивны и ничего о себе не знают. В настоящий момент, как вам хорошо известно, двум людям, которые мне небезразличны, двум людям, которые мне дороже, чем кто бы то ни был на этом свете, грозит смертельная опасность, и заботу о них я могу доверить только себе, и никому больше. Уж извините. По-другому не будет. Забудьте о чем-то еще. И любому, кто попытается помешать мне охранять мать и дочь Маккэффри, я дам такого пинка, что его жопа очутится между лопаток. Как минимум. А если кто-то попытается причинить им вред, попытается прикоснуться к ним пальцем… будьте уверены, я убью этого сукина сына. Нисколько в этом не сомневаюсь, Симс, потому что у меня нет никаких иллюзий относительно собственной способности убивать.