В ответ на все просьбы и мольбы смиренных иноков царь послал в Соловецкий монастырь военную команду, чтобы силою заставить убогих старцев принять новые книги. Иноки не пустили к себе стрельцов и затворились в обители за толстыми каменными стенами, готовясь к защите. Царские войска осаждали Соловецкий монастырь в течение восьми лет, с 1668 по 1676 г. Наконец, в ночь на 22 января 1676 г., в результате предательства одного из братии, нового иуды, стрельцы ворвались в обитель, и началась страшная расправа с жителями монастыря.
Было замучено до 400 человек: одних повесили, других порубили на плахах, третьих утопили в проруби. Были и такие, которых вморозили в лед, или подвесили, подцепив за ребра крючьями. Вся обитель была залита кровью святых страдальцев. Они умирали, не ожидая ни милости, ни пощады. Только 14 человек случайно уцелели.
Тела убитых и разрубленных лежали с полгода неубранными, пока не пришел царский указ – предать их земле.
Разгромленная и разграбленная обитель была заселена присланными из Москвы монахами, принявшими новую правительственную веру и новые книги.
Боярыня Морозова.
Незадолго до казни соловецких страдальцев были замучены в боровской тюрьме (Калужская обл.) две родных сестры из боярского рода Соковниных, боярыня Феодосия Прокопьевна Морозова и княгиня Евдокия Прокопьевна Урусова.
С детства они были окружены почетом, славой, близко стояли к царскому двору и часто там бывали. Но ради истинной веры они презрели и богатство, и почет, и славу мирскую. Они были арестованы и подвергнуты страшным пыткам. По указу царя их сослали в Боровок и посадили здесь в мрачное и сырое подземелье.
Сестер-исповедниц и бывшую с ними инокиню Марью Данилову морили голодом. Силы их слабели, жизнь медленно угасала. 11 сентября 1675 г. сначала скончалась Евдокия, а 2 ноября, через 51 день, ее сестра, успевшая еще до ссылки принять иночество с именем Феодоры.
Бегство церкви в пустыни и леса.
Положение христиан-старообрядцев в России в 17 столетии во многом было похоже на положение христиан во враждебно-языческой Римской империи. Как тогда божьи люди вынуждены были скрываться в катакомбах, так и русским православным христианам пришлось скрываться от государственных и церковных властей. По настоянию патриарха Иоакима царевна Софья в 1685 г. издала против старообрядцев 12 грозных статей. Вот некоторые из них:
Если кто тайно будет содержать старую веру, того бить кнутом и ссылать в отдаленные места.
Бить кнутом и батогами даже тех, кто окажет хотя какую-нибудь милость старообрядцам: дадут им или поесть, или только испить воды.
Ссылать и бить кнутом и таких людей, у которых старообрядцы только приютились.
Все имущество старообрядцев было приказано отбирать и отписывать великим государям.
От этих тяжких наказаний, разорений и смерти могло спасти гонимых христиан лишь полное отречение от старой веры. От всех русских людей требовалось верить так, как приказывало новое начальство.
В этом же узаконении Софьи была статья, которая гласила:
если кто из старообрядцев перекрещивал крещеных в новой церкви и, если он даже и раскается, исповедуется в том отцу духовному и искренне пожелает причаститься, то его, исповедав и причастив, все-таки «казнить смертию без всякого милосердия».
В России настало лютое время: сотнями и тысячами сжигали людей, резали языки, рубили головы, ломали клещами ребра, четвертовали; тюрьмы, монастыри и подземелья были переполнены страдальцами за святую веру. Духовенство и гражданское правительство беспощадно истребляли своих же родных братьев – русских людей. Никому не было пощады: убивали не только мужчин, но женщин, и даже детей.
За всю историю западной инквизиции смертные приговоры были вынесены восьми тысячам людей, но только за первые десятилетия борьбы новообрядцев со старой верой было убито более сотни тысяч древлеправославных христиан.
Преследуемые христиане бежали в пустыни, леса, в горы. Но и там их отыскивали, жилища разоряли, а самих приводили к духовным властям для увещаний, и, если они не изменяли старой вере, предавали мучениям и смерти.
Через четыре года после узаконения статей Софьи патриарх Иоаким издал указ: «Смотреть накрепко, чтобы раскольники не жили в волостях и в лесах, а где объявятся – самих ссылать, пристанища их разорять, имущество продавать, а деньги присылать в Москву».
* * *
Современная новообрядческая церковь на поместном соборе в 1971 г. признала ошибку, сделанную бывшим патриархом Никоном и собором 1666-67 гг., приведшую к трагическому разделению русской Церкви, и засвидетельствовала, что старые обряды для нее «равночестны и спасительны», а клятвы были положены «не по доброму разумению». И как итог: реформы «не имели ни канонических, ни исторических оснований»…
Черносотенцы и их борьба с беззаконием и смутой
Не время спать!
В дни ликования кагала,
Когда Иуда и злодей
Среди всеобщего развала
Слывут за лучших из людей;
Когда спокойно в пламя бросит
Лукавый сын скрижаль отцов,
И все родимое поносит
Толпа продажных подлецов;
Когда один металл презренный
Вершит дела в родной стране,
Раздастся ль голос вдохновенный,
Зовущий жить по старине?
Среди предательства, измены,
Которым нынче счета нет,
Где патриоты-Гермогены,
Где непреклонный Филарет?
Звучат бессмысленные толки,
Разбой, насилия растут,
И рвут Отчизну злые волки
В овечьих шкурах там и тут…
Не время, други, для покоя,
Кто любит Русь, вставай, иди,
И, опоясав меч для боя,
Уснувших братьев разбуди!
«Вече», орган Союза Русского Народа, 1908 год
В сознании большинства наших соотечественников до сих пор существует превратное представление о черной сотне. Зачастую даже самые благонамеренные православные русские люди стыдятся называть себя наследниками черносотенцев. Все это весьма прискорбно.
Ведь черная сотня в начале века была ничем иным, как православно-патриотическим политическим движением. А потому, если православный стыдится именовать себя черносотенцем, то это фактически равносильно тому, что он «стесняется» того, что в Бога верует и Родину любит.
Сегодня как нельзя более остро встала задача создания сильного православно-патриотического политического движения. Уже предпринималось немало попыток, пока что, увы, безуспешных, ее решить. Внимательный анализ того, как это делалось подтверждает печальную закономерность: зачастую мы повторяем те же самые ошибки, что и наши предшественники черносотенцы. И теоретические, и организационные, и технологические.