– Аликс… была?
– Да, – еле слышно отвечала Анютка.
– Тогда… ложись, – нелогично велел император.
Классический треугольник обратился в порочный четырехугольник. Николай II впредь так и делал: напьется и идет к ней. «А когда я не пьян, – признался он, – так я уже ничего не могу…» Он относился к любовнице, как к поганой выгребной яме, куда можно сваливать всю мерзость опьянения. Анютка была измазана царем с ног до головы, и эта-то грязь как раз и цементировала ее отношения с царской четой.
Освоясь с положением куртизанки, Анютка в Ливадии уже открыто преследовала Николая II, что не укрылось от взоров императрицы…
Что бы сделала на ее месте любая женщина?
Все сделала бы – вплоть до серии звонких оплеух! Даже град пощечин с воплями и слезами можно понять, ибо они – от здорового чувства, не омраченного цинизмом. В любви бывает всякое, не бывает только равнодушия. Алиса же повела себя строго педантично. Сама до предела откровенная в интимных вещах, она и мужа приучила к откровенности, доведенной до безобразия. То, что в жизни всеми подразумевается, но не подлежит обсуждению, Романовы пережевывали на все лады.
Николай II доложил жене о своей измене во всех подробностях…
«Аня хватила через край, – подлинные слова императрицы. – Но ты слушайся меня! Тебе следует быть твердым. Не позволяй наступать на ногу. Если она опять станет лезть, мы будем время от времени окатывать ее ледяной водой».
Даже в этой истории за ней осталось решающее слово главного консультанта. Она сама не замечала, что в ее практической дидактике есть нечто противоестественное. Это даже не цинизм, а полная атрофия нравственного возмущения. Никаких клятв от мужа царица не требовала (у самой рыльце в пушку), и Николай II так никогда и не прерывал своих отношений с Анюткой.
Об этой скотской связи догадывались многие, и потому женихов на богатую невесту не находилось. Когда все уже ясно, тогда и скрывать ничего не надо. Танеева жаловалась самой… царице:
– Мне теперь трудно найти мужа, – говорила она.
– Я сама его тебе найду, – утешала ее Алиса.
* * *
30 июля 1904 года у императрицы наконец-то родился наследник-цесаревич, нареченный Алексеем. Над Невою долго палили пушки. Николай II был искренне убежден, что наследника престолу подарил ему его духовный патрон Серафим Саровский… Позже, когда Алексей подрос, придворные находили в нем большое сходство с генералом Орловым. По углам шушукались: «Стоило в это дело вмешаться Орлову, как, глядь, и наследник сразу же появился…» Впрочем, иностранная печать, отлично осведомленная, никогда и не считала Николая II отцом цесаревича Алексея.
Теперь, когда цесаревич явился, император тут же отобрал у своего брата титул наследника российского престола. Мишке же было присвоено положение «условного регента» (на всякие непредвиденные случаи жизни). Надо признать, что, повзрослев, Мишка и не напрашивался на корону. «А зачем мне эта морока? – говорил он, когда ему делали намеки на то, что он имеет право претендовать на престол. – Разве мне и без короны плохо живется?» Михаил Александрович рано начал кутить. Отчаянно прожигая жизнь по шантанам, к двадцати годам это был уже совершенно облысевший человек, а ресторанная кухня наградила Мишку язвой желудка. Вокруг него, щедрого на кутежи и подачки, постоянно крутились ищущие злата женщины. По натуре он был добряк, не умевший ни в чем отказывать, и когда одна из метресс, госпожа Косиковская, наступила ему на горло, чтобы он срочно на ней женился, Мишка не стал отстреливаться, а сразу же поднял руки, сдаваясь на милость победительницы… Пришлось вмешаться матери, которая спровадила энергичную даму на Ривьеру, а сыночку устроила головомойку: «Пойми, что при скандальном браке ты теряешь все. Ты теряешь главное – право на занятие престола…» Это было крепко сказано! За спиною Мишки еще много лет трещали, ломаясь в поединках, копья царедворцев и родственников. Мария Федоровна, явно недовольная Николаем и своей невесткой, кажется, была не прочь произвести на троне шахматную рокировку, заменив старшего сына младшим…
Лето 1904 года выдалось знойное, с частыми грозами. Короткие бурные ливни не освежали землю. Алиса, как всегда, болела: полежав на постели, перебиралась на кушетку, с кушетки – в шезлонг. Николай II, подобно дачнику-обывателю, шлялся по окрестным лесам, собирая в лукошко грибы и ягоды. Родители не могли нарадоваться на своего ребенка. «Удивительный бэби – никогда не плачет!» 8 сентября младенец доставил им первое беспокойство. Вдруг, ни с того ни с сего, у него началось обильное кровотечение из пуповины. Врачам сделалось страшно. Лейб-хирург профессор Сергей Петрович Федоров первым нарушил тягостное молчание.
– У наследника престола, – доложил он царю, – болезнь, называемая «болезнью королей». В науке же зовут ее гемофилией. Пустяковый ушиб или укол иглою, даже приступ кашля могут вызвать кровотечение, которое медицина не способна остановить. Ваше величество, знайте правду: гемофилитики обычно умирают в детстве и очень редко они вступают в зрелую жизнь.
Федоров пощадил царя, умолчав о главном: гемофилия является ярким признаком вырождения.
Женщины этой болезнью никогда не страдают, и великобританская королева Виктория всю жизнь чувствовала себя отлично, но именно она-то и несла в себе гены этой ужасной болезни, которая расползалась как лишай по дворам старинных династий Европы, поражая отпрысков коронованных родителей. Три испанских инфанта, потомки Виктории, уже умерли от гемофилии; родной брат кайзера, гросс-адмирал Генрих Прусский, женатый на Ирене Гессенской, тоже уже получил от нее отравленных сыновей.
Считается, что Вильгельм II был особо заинтересован в браке Николая с Алисой, чтобы безжалостная гемофилия ускорила вырождение Романовых…
Ну, а сама Алиса? Знала ли она об этом? Да, она тоже знала, но всем своим не женским, а чисто монархическим существом Алиса стремилась к зарождению в себе не столько сына, сколько наследника престола, ибо вопросы династии для нее были дороже чувств материнства. Наследника она произвела… Встреча с гемофилией состоялась… Ничего исправить нельзя! Революция просто ампутировала то, что уже отгнило…
ДУРАКАМ ВСЁ В РАДОСТЬ
…К этому времени Бехтерев, великий знаток глубин души человека, уже отступился от лечения Александры Федоровны, полагая, что дурная наследственность, помноженная на мистические психозы, делает ее неизлечимой.
Она еще не сумасшедшая, но и нормальной назвать ее трудно. Наряду с разрушенной психикой в ней бились и импульсы твердой воли – императрица была целеустремленной психопаткой…
Были периоды, когда Николай II даже изолировал детей от их матери. Его положение как императора было ненормальным: болезнь жены следовало скрывать от придворных, от министров… даже от лакеев!
Очевидец пишет: «Было испробовано все, что могли дать богатство и власть. Держали в Вилла-Франке яхту для изоляции царицы на море, строили в Крыму дворец для изоляции ее на суше. Александру интернировали за решетками замка Фридберг близ Наугейма. Больную осматривали светила мировой медицины, молились о ней архипастыри всех церквей… Но ничто не помогало!» Помимо страсти к обаятельному наркоману Орлову, императрица испытывала почти лесбиянскую привязанность к Анне Танеевой. Иногда во время плавания на «Штандарте» она нервно требовала, чтобы подругу срочно доставили на корабль и Николай II посылал за фрейлиной миноносец, который на предельной скорости врывался в Неву, подхватывал с набережной Анютку и спешил обратно в финские шхеры. Царица успокаивалась.