Из кобуры достал револьвер. «И хорошо, — подумал он, — не придется возиться с предохранителем».
После нескольких неудачных попыток откинул цилиндр. Пять гнезд, в каждом по поблескивающему патрону.
Вернув цилиндр на место, Младший поднялся. У него уже созрел новый план, в исполнении которого револьверу копа отводилась самая важная роль.
Младшего приятно удивила гибкость собственного ума, умение приспосабливаться к новой ситуации. Он действительно стал другим человеком, бесстрашным авантюристом, и каждый день только прибавлял ему могущества.
По Зедду, целью жизни являлась самореализация, и Младший так быстро реализовывал свой экстраординарный потенциал, что его гуру наверняка остался бы доволен.
Младший отодвинул от стола стул, на котором сидела Виктория, развернул ее лицом к себе. Привалил к спинке так, что голова откинулась назад, а руки повисли плетьми.
Она оставалась прекрасной, и лицом, и телом, даже с отвисшей нижней челюстью и закатившимися глазами. Какое светлое будущее ожидало бы их, если бы она не решила обмануть его. Динамистка, обманщица, она не собиралась давать ему то, что обещала.
Такое поведение никак не могло привести к познанию себя, самосовершенствованию, самореализации. Мы сами делаем нашу жизнь несчастливой. Сами создаем свое будущее.
— Мне очень жаль, — пробормотал Младший.
Закрыл глаза и, держа револьвер обеими руками, в упор дважды выстрелил в мертвую женщину.
Отдача оказалась сильнее, чем он ожидал. Револьвер чуть не выскочил Из рук.
Выстрелы эхом отдались от закрытых полок, холодильника, духовки, задребезжали оконные стекла.
Младший не волновался из-за того, что выстрелы могут привлечь чье-нибудь ненужное ему внимание. Участки большие, деревья глушат шум, так что маловероятно, что кто-то из соседей услышит выстрелы.
После второго выстрела мертвая женщина соскользнула на пол, свалив и стул.
Младший открыл глаза и увидел, что только вторая пуля попала в намеченную цель. Первая пробила дверцу одной из полок, перебив стоявшие за ней тарелки.
Виктория лежала на полу лицом вверх. От былой красоты не осталось ни следа: трупное окоченение и рана забрали ее с собой.
— Мне действительно очень жаль, — повторил Младший, сожалея о том, что лишает медсестру возможности предстать на собственных похоронах во всей красе, — но твоя смерть должна выглядеть как преступление по страсти.
Стоя над телом, трижды нажал на спусковой крючок. И проникся еще большим отвращением к оружию.
В воздухе плавали запахи сгоревшего пороха и тушеного мяса.
Бумажным полотенцем Младший протер револьвер. Бросил на пол рядом с изувеченным телом медсестры.
Вкладывать в руку Ванадия не стал. Знал, что отделение следственной экспертизы не будет искать на револьвере отпечатки пальцев: после пожара рукоятка закоптится.
Два убийства и один поджог. Этот вечер Младший проводил очень результативно.
Плохишом, однако, он себя не считал. Не верил в хорошее и плохое, правое и неправое.
Существовали действия эффективные и неэффективные, социально приемлемое и неприемлемое поведение, решения мудрые и глупые. Но, если человек стремится максимально самореализовать себя, он должен понимать, что в жизни, при необходимости делать выбор, в любом вопросе, он не может принимать во внимание моральные критерии. Мораль — примитивная идея, полезная на более ранних стадиях социальной эволюции, но совершенно неуместная в современном мире.
Кое-что приходилось делать через силу, к примеру, обыскивать этого чокнутого копа в поисках ключей от автомобиля и полицейского жетона.
Избегая смотреть на то, что осталось от лица Ванадия, Младший нашел ключи в наружном кармане твидового пиджака. А бумажник со сверкающим жетоном и удостоверением с фотографией — во внутреннем.
Из кухни выскочил в прихожую, взбежал по лестнице на второй этаж, в спальню Виктории. Не для того, чтобы взять что-нибудь из ее нижнего белья, сувенир на память. За одеялом.
В кухне Младший расстелил одеяло на полу, там, где не было крови. Перекатил труп Ванадия на одеяло, связал концы, превратив одеяло в импровизированные сани, на которых он мог выволочь детектива из дома.
О том, чтобы нести Ванадия, речь не шла, Младший его бы не поднял: весил Ванадий слишком много, а вот волоком мог дотащить до автомобиля.
К сожалению, дорога для трупа выдалась ухабистая: коридор, прихожая, порог, ступеньки крыльца, через лужайку, по теням от сосен и полосы лунного света, на усыпанную гравием подъездную дорожку. Правда, жалоб не поступило.
Младший не видел света в окнах ближайших домов. То ли мешали деревья, то ли соседи легли спать.
Ванадий приехал не на полицейской машине, а на синем, модели 1961 года «Студебекере Парк Регал». Громоздком, тяжеловесном автомобиле, словно сконструированном под кряжистого, приземистого детектива.
Открыв багажник, Младший обнаружил, что рыболовное снаряжение и два деревянных ящика с плотницким инструментом не оставили свободного места для мертвого детектива. И засунуть его туда Можно было лишь по частям, предварительно расчленив.
Но впечатлительная душа Младшего не позволяла поработать с трупом ножовкой.
На такое изуверство способны только безумцы. Конченые психи вроде Эда Гайна из Висконсина, арестованного девять лет тому назад, когда Младшему было только четырнадцать. Эд, прототип главного героя «Психопата», сооружал мобайлы [27] из человеческих носов и губ. Использовал человеческую кожу на абажуры и обивку мебели. Тарелками для супа ему служили человеческие черепа. Он ел сердца и некоторые другие органы своих жертв, носил пояс, украшенный женскими сосками, и иногда танцевал под луной, натянув на голову скальп убитой им женщины.
Дрожа всем телом, Младший захлопнул багажник, огляделся. Черные ветви сосен тянулись к небу. Свет луны, казалось, только усиливал тьму.
Суеверия не довлели над Младшим. Он не верил ни в богов, ни в демонов, ни в кого бы то ни было.
Тем не менее, помня о Гайне, не составляло никакого труда представить себе чудовищное зло, отирающееся среди черных теней. Наблюдающее. Строящее козни. Неистощимое на гадости. В столетии, взорванном двумя мировыми войнами, отмеченном деятельностью таких врагов человечества, как Гитлер и Сталин, монстры более не были существами сверхъестественными, превратились в людей и благодаря своей человеческой природе нагоняли больше страха, чем вампиры или порождения ада.
Младшим двигали не извращенные потребности, но благоразумное желание обратить сложившуюся ситуацию себе на пользу. Вот он и решил загрузить тело детектива, с конечностями и головой, на заднее сиденье «Студебекера».