– Мистер Илинг вроде бы как я, – сказал, выступая из-за его спины второй мужчина, также в черном дождевике.
Он был на шесть дюймов выше и лет на двадцать моложе старика, шутившего над погодой, однако жизнь, проведенная в седле – на жарком солнце, на сухом резком ветру и на морозе, – уже наложила свой отпечаток на его твердые, мужественные, хотя и слегка вытянутые черты, благословив их выражением легкой усталости, свидетельствующим о большом жизненном опыте и мудрости человека, прожившего жизнь в единении с полудикой природой.
Барбара представилась первой, сказав, что работает в Национальном управлении безопасности перевозок. Джо она представила как своего помощника.
– Вас все еще интересует тот случай? – спросил Илинг без особого, впрочем, любопытства.
– К сожалению, мы так и не сумели прийти к определенному заключению, – пояснила Барбара. – А закрывать дело, не докопавшись до причин, у нас не принято. Собственно говоря, к вам мы приехали, чтобы расспросить о женщине, которая к вам тогда приходила.
– Да, я ее помню.
– Не могли бы вы ее описать? – спросил Джо.
– Махонькая такая… На вид ей лет сорок. Мне она понравилась.
– Темнокожая?
– Да, черная, но не совсем. Еще какая-то кровь в ней течет точно. Может быть, мексиканская, может, индейская, а скорее всего – китайская. Или вьетнамская.
Джо припомнил, что разрез глаз Розы Такер тоже напомнил ему что-то восточное.
– Она назвала вам свое имя? – спросил он.
– Может быть. – Джефф Илинг пожал плечами. – Но я уже не помню.
– Через сколько времени после падения самолета она появилась здесь, у вас? – Это спросила уже Барбара.
– Довольно скоро. – Илинг переложил из руки в руку кожаную сумку, похожую на докторский саквояж. – Мы с Мерси проснулись, когда самолет еще падал. Еще до взрыва то есть. Шумело-то погромче, чем обычно шумят самолеты в наших местах, должно быть, поэтому мы почти сразу поняли, что случилась авария. Я успел даже выбраться из постели, а Мерси включила свет. Помнится, я сказал: "О Боже!" или что-то в этом роде, и тут мы услышали взрыв. Совсем такой, как в карьерах, когда породу взрывают, только намного сильнее. Даже дом слегка тряхнуло да стекла задребезжали…
Мужчина постарше неловко переступил с ноги на ногу, и Илинг повернулся к нему.
– Как она, Нед?
– Ничего хорошего, – проворчал тот. – Сказать по чести, совсем плохо.
Джефф Илинг поглядел сквозь залитое дождем стекло террасы на подъездную дорожку и нахмурился.
– Где же, черт возьми, док? Куда он запропастился?
С этими словами он провел ладонью по лицу. Отчего оно, похоже, стало еще длиннее.
– Если мы не вовремя… – начала Барбара.
– У нас заболела кобыла, но я могу уделить вам минуточку, – сказал Илинг, возвращаясь к ночи катастрофы. – В общем, Мерси стала звонить в спасательную службу округа, а я побыстрей оделся, завел пикап и погнал по главной дороге на юг – искать место, где мог грохнуться самолет. Я думал, может быть, там помощь кому-то нужна, ведь бывают всякие случаи… Пожар-то был виден издалека, – не сам огонь, конечно, а зарево, но, пока я сориентировался насчет расстояния, пока подъехал, там уже стояла машина шерифа, которая перекрыла поворот с магистрали на бетонку, а прямо следом за мной подъехала еще одна. Они ждали пожарных и поисковиков, а мне сказали, что дело серьезное и что неподготовленные добровольцы им не нужны. Так что я развернулся и поехал домой.
– Сколько времени отняла ваша поездка? – спросил Джо.
– Вряд ли больше сорока пяти минут. Потом мы с Мерси еще с полчаса просидели в кухне, пили кофе без кофеина с мороженым, слушали новости по радио и решали, стоит ли снова ложиться, когда к нам постучали.
– Следовательно, эта женщина появилась примерно через час с четвертью после катастрофы? – подсчитал Джо.
– Да, где-то так.
Громкий шум ливня и шелест листвы кланяющихся ветру осин заглушали все посторонние звуки, поэтому никто из четверых не услышал шума автомобильного мотора и не заметил мчащийся к ранчо джип "Чероки", пока он не оказался перед самым крыльцом и не развернулся. Включенные фары машины рассекли жемчужную кольчугу дождя, словно два серебряных меча.
– Слава Богу! – воскликнул Нед, натягивая на голову капюшон и распахивая дверь на улицу, отозвавшуюся уже знакомой Джо уютной домашней песней.
– Доктор Шелли приехал, – объяснил Джефф Илинг. – Вы извините, но мне нужно помочь ему с кобылой. Расспросите пока Мерси, она все равно знает об этой женщине больше меня. Проходите вон туда, она у меня сегодня на кухне хозяйничает…
* * *
Светлые, с легкой сединой волосы Мерси Илинг были аккуратно убраны вверх и заколоты тремя заколками в форме бабочек. Она действительно колдовала на кухне возле плиты, выпекая свежие, хрустящие печенья, и несколько вьющихся прядей все же выбились из ее прически и спиралями свешивались к раскрасневшимся щекам.
Быстро вытерев руки сначала о фартук, затем – более тщательно – о посудное полотенце, Мерси пригласила Джо и Барбару за кухонный стол и уговорила их выпить по чашечке кофе. Как и следовало ожидать, кроме кофе, на застеленном чистой полотняной скатертью столе тут же появилась огромная тарелка свежих, еще горячих печений.
Задняя дверь, за которой виднелось небольшое крытое крыльцо, была распахнута настежь, но, несмотря на это, шум дождя звучал здесь приглушенно, напоминая барабанный бой, который иногда сопровождает движущуюся по шоссе похоронную процессию. Воздух в кухне был сухим и теплым, и в нем витали аппетитные запахи овсяной муки, шоколада и жареного арахиса.
Кофе оказался очень хорошим, но печенье было еще вкуснее.
На стене возле холодильника висел религиозный календарь с картинками. Августу месяцу соответствовало изображение Христа, который беседовал на берегу моря с рыбарями Симоном и Андреем, увещевая их оставить сети и последовать за Ним, чтобы стать ловцами душ человеческих.
Джо чувствовал себя здесь так, словно, свернув с наезженной, раз и навсегда определенной дороги, он вдруг очутился совершенно в ином измерении, разительно отличавшемся от всего, к чему он привык. Из холодного и враждебного окружения, в котором Джо прожил целый год, он шагнул в нормальный человеческий мир с его маленькими ежедневными проблемами и преходящими трудностями, с его небольшими, но приятными заботами и простой наивной верой в правильность и справедливость всего сущего.
Проверяя попеременно то одну, то другую духовку, в которых на противнях подрумянивались очередные порции бисквитов, Мерси вспоминала ночь катастрофы.
– …Нет, – сказала она, качая головой. – Ее звали не Роза. Рейчел Томас, по-моему, она так сказала.
Джо мысленно отметил, что инициалы все равно совпадали. Может быть, Роза Такер уже поняла, что "Боинг" был уничтожен ее врагами, и предпочитала, чтобы ее считали мертвой. То, что выдуманные инициалы совпадали с настоящими, возможно, помогало Розе не забыть имя, которым она назвалась, постучавшись в ворота ранчо "Мелочи жизни".