— Я должна попасть внутрь, — прошептала Лариса, чувствуя, что вместо губ у нее лязгает что-то металлическое. — Вперед.
И она побежала, не обращая внимания ни на боль, ни на страх, ни на растущее ощущение того, что она опоздала.
… Когда она вбежала в парадный зал, на нее обрушились стены, но Лариса, превратившаяся в какое-то подобие стрелы или осадного тарана, этого даже не заметила, проносясь дальше анфиладой почерневших, похожих на клыки скалящихся черепов, комнат. Неожиданно воздух перед ней сгустился и помутнел.
— Прочь! — крикнула Лариса.
— Госпожа, это я, Кенот. Беда, госпожа.
— Не слепая, вижу. Быстро доложи, как все произошло, — и Лариса устремилась дальше — к заветной детской, а Кенот пристроился рядом и говорил безучастным голосом невидимки:
— Дом Владычицы Фриды защищен тремя поясами защиты. Первое — внешнее — самое слабое. Оно просто изгоняет или выталкивает случайных существ, попавших в зону его действия. Животных, птиц, иногда людей. Оно не уничтожает, просто…
— Короче!
— Это существо прошло сквозь первый пояс так, как будто и не было никакой преграды! И вот что странно, госпожа…
— Да?
— Первый пояс зашиты настроен так, чтобы подать тревогу, если его плотность будет нарушена. Но сигнала тревоги не было. Внешняя защита не опознала в чужаке, гм-м, чужака. Так он прошел и второй и третий пояса защиты, а тревогу подняли мы, когда она оказалась уже перед воротами дома!
— Она?!
— Да, госпожа! Она выглядела в точности как высшая фламенга, как сама Владычица Фрида! Охрана поначалу даже растерялась, не зная, что делать. Ведь Владычица Фрида никогда не давала распоряжений относительно того, как принимать других фламенг, если они прибудут в… поместье.
— И как же вы определились?
— Она уничтожила охрану и начала, как бы это сказать точнее, изменять структуру дома. Подчинять его себе. Все слуги встали на защиту, но вы видите, что творится… У нас ничего не вышло. Многие из наших уже распались, не существуют.
— Кенот, я сожалею о ваших потерях, но мне важно только одно: что с Аней и Леночкой?
— Они были с Нонной в главной библиотеке, а больше я ничего не знаю.
— В главной библиотеке? Значит, нам туда! Главная библиотека располагалась под землей, на глубине примерно двадцати пяти метров. Там же, кстати, были и подвалы, где хранилось драгоценное выдержанное фандагейро. Хорошее вино фламенга Фрида ценила не меньше, чем хорошие книги.
Среди рушащихся колонн и осыпающихся кусками шлака стен Лариса и Кенот нашли вход в подземную библиотеку.
— Спускаться по ступеням слишком долго, — бросила Лариса. — Я попробую лететь. Это, в конце концов, то же самое, что и падать.
— Я поддержу в случае чего, — сообщил невидимый Кенот.
Лариса прыгнула и заскользила вниз параллельно ступеням. Раскаленный воздух визжал у ее лица, сжигая и сдирая остатки кожи. Теперь Лариса полностью изменила свой облик, хоть и не осознавала этого. Не знала она и того, что ей — в этом облике — мало кто сможет противостоять.
Когда Лариса и Кенот на полной скорости ворвались в подземную библиотеку, их поразила неожиданная, царственная тишина.
— Нонна? — крикнула Лариса, но тысячи шкафов с книгами заглушили и высушили крик. — Где ты? Где дети?
— Госпожа, осторожно… — запоздало колыхнулся у плеча Ларисы Кенот.
Из-под сумрачного свода зала прямо в грудь Ларисы спикировала серебряная молния и, сбив женщину с ног, пригвоздила ее к полу. Лариса захрипела и задергалась, пытаясь высвободиться, а потом замерла. Потому что увидела, как к ней идет самая величественная и самая чудовищная фламенга из всех фла-менг, кого ей доводилось видеть на своем веку.
— Кто ты? — прохрипела Лариса, глядя на чудовище налитыми ртутью глазами.
— А ты кто? — с иронией в голосе вопросило чудовище. — Демон (ты, кажется, назвала его Нонной) низложен и обезврежен, все остальные демоны закляты и уничтожены, этот адский вертеп я разрушила почти до основания. Но вот появилась ты. Ты не умираешь, хотя я пронзила тебя самой смертоносной стрелой. Ты — хозяйка всего этого?
— Нет, — Лариса медленно поднялась с пола, пропустив сквозь свое тело серебряную стрелу. Посмотрела на дыру — а, чепуха, если и не срастется, есть вопросы да дела поважнее. — Я не хозяйка. Я ее подруга. Где дети? Отвечай!
Лариса выбросила вперед свою, ставшую стальным шипастым тараном, руку и уДарьла чудовище туда, где, по расчетам, должно было находиться лицо. Чудовище слегка покачнулось и отступило.
— О, — сказало оно. — Ты сильная. И безрассудная. Хотя в тебе нет никаких чар, но чем-то ты владеешь, какой-то силой, неведомой мне…
— Где дети?! — Во второй удар Лариса вложила всю ненависть, на какую только была способна.
— Дети? — переспросила фламенга-монстр. — Ты о тех двух маленьких уродцах? О, с ними все в порядке. Я собираюсь убить их.
— Для начала тебе придется убить меня, — сказала Лариса. — Но уверяю, это будет весьма и весьма нелегкий процесс.
— Ты хочешь сразиться со мной? — удивилось чудовище.
— Безусловно. Сразиться и уничтожить.
— Такая смелость восхитительна. Я давно уже не встречала по-настоящему смелых… Хотела сказать «людей», но на человека ты не похожа. Возможно, ты тоже демон? И тебя одолеет какое-нибудь заклятие? Сознайся, ты демон?
— Нет. Я почти человек. Какая тебе разница? И тут чудовище захохотало:
— Забавно! А ведь я тоже — почти человек! Что ж, у меня есть предложение: начнем сражаться в человеческой ипостаси, а дальше посмотрим. Ты согласна?
— Нет. Довольно болтовни! Кенот, меч мне!
— Госпожа, где же я найду вам меч против этакого-то чудища…
— Я сказала, меч мне!
И в руке Ларисы тяжелым блеском вороненой стали засветился меч.
— Я давно не билась на мечах, но если попробовать, — сказало чудовище. — В конце концов, я считаюсь неплохим мастером фехтования.
И тут оно — чудовище — преобразилось. Стало выглядеть как довольно хрупкая и милая женщина, совершенно не имеющая возраста. Она была облачена в какие-то развевающиеся одежды серого цвета, смесь монашеской рясы с римской тогой. Лицо дышало простотой, умом и даже беззащитностью. Только в глазах сверкало серебро беспощадного убийства. Женщина развела руки, и в правую ее ладонь из воздуха рукоятью вниз спикировал ослепительной красоты меч.
— Начнем! — воскликнула женщина.
Этот бой напоминал какой-то бесконечный фейерверк ударов, выпадов, атак. Словно два языка пламени схлестнулись в одном безумном костре. Впрочем, как такое может быть?..
Лариса дралась и не чувствовала усталости. Ей казалось, что она превратилась в боевую машину, парирующую удары, отражающую атаки и атакующую. Время исчезло, Лариса не знала, сколько продолжается бой — минуту или целую вечность… Как вдруг ее противница отступила и отбросила меч.