– Слушай, Производная,- строго сказало белое перо.- До тебя с миссией милосердия и благословения в государство-племя Вибути было последовательно направлено двенадцать Производных. И каждая из них - подчеркиваю, каждая! - исполнила свои обязанности до конца, выработала ресурс своего земного существования и без всяких заявлений и жалоб перешла в порядок Второй Производной, дабы последовательно достигнуть абсолютной Линейности. И вдруг появляешься ты! С совершенно недопустимыми для Производной жалобами, капризами и вообще… эмоциями!
– А что в этом плохого? Почему я не имею права требовать других условий работы?! - яростно защищала свою точку зрения Фенька, а я просто ею любовался. Потому что сейчас она выглядела не как восьмилетний ребенок, а как некто абстрактный, соотносимый в глубинах твоего сознания со всеми понятиями о свободе, гордости и прочих революционных добродетелях…
Белое перо ответило язвительно:
– Требовать-то все могут, только…
– Что?!
– За такие требования и капризы можно ведь кое-чего лишиться.
Фенька побледнела. Да, именно. Ее густо-шоколадная кожа стала вмиг белой как молоко. Только тут я окончательно понял, что она и впрямь не человек, а лишь… антропоморфная сущность.
– Чего можно лишиться? - спросила она у пера, что светилось на ее ладони.
– Как чего? Достойного существования Производной, а затем… Затем можно лишиться и самой Блаженной Линейности! Так и не попасть в нее!
– Да что хорошего в этой вашей Линейности! - воскликнула Фенька и взвизгнула - перо запылало в ее ладошке.
– Ты кощунствуешь! Ты забываешься! Не выполнив своей прямой цели и отказавшись от Блаженной Линейности, можно навсегда…
– Что?! О нет. Не объясняй. Я поняла.
– О да. И раз ты все поняла, то останься в сфере своих обязанностей, исполняй их прилежно, служи благословением для того народа, к которому ты назначена, и твое здешнее существование пройдет быстро, безболезненно и просто.
– Но я только хотела… Если б вы знали…
Голос у Феньки печально угас. И белое перо, что сгустком света лежало на ее ладошке, тоже постепенно потускнело, как тускнеют и гаснут люстры в театре перед спектаклем.
А еще…
У моей подопечной из глаз текли слезы. Она стояла вся такая беленькая-бледненькая (да, кожа ее так и не возвратилась к исходно кофейному цвету), такая тоненькая и беззащитная, будто тонкоствольная березка где-нибудь в Костроме перед Троицыным днем… Творческая скорбь стиснула мою грудь, и захотелось написать что-нибудь лирически деревенское на тему «что стоишь качаясь»… Но я сурово подавил в себе этот порыв.
– Феня,- сказал я чудо-ребенку,- не огорчайся ты так. Подумаешь, заяву твою не рассмотрели. Подумаешь, отказали. Вот у нас в России такое сплошь и рядом происходит. На всех уровнях. И никто от этого рыданиями не исходит. Наоборот, стискивают покрепче кулаки и натягивают на лицо победную улыбку!
– Верзила,- тоскливо протянула Феня,- ничего ты не понимаешь… И лучше не рассказывай мне о чудесной стране России!
Я умолк, созерцая картину непреходящего горя Государственной Девственницы. Но тут в этой скорбной панораме произошло некоторое изменение.
Белое перо, которое Фенька, начавши рыдать, отбросила за ненадобностью в угол, вдруг воспарило в воздух и снова налилось светом. Только не очень сильным. Ватт сто примерно.
Перо зависло в воздухе неподалеку от мокрого и хлюпающего носика Государственной Девственницы. Сказало немного склочно:
– Чего сразу в негатив-то уходить? В агрессиюфрустрацию?! Ты позитивная Производная, а ведешь себя как какой-нибудь Фактор Страха!
Фенька ничего не сказала, но реветь перестала.
– Радуйся,- сказало ей стоваттносветящееся перо.- Пересмотр твоей заявы произошел. Прямо сейчас. А все из-за чего! Из-за того, что кое-кому даже ТАМ захотелось высших принципов демократии!
Фенька продолжала молчать. Перо явно занервничало и даже малость прибавило свету:
– Что молчишь? Радуйся и ликуй! Твоя Функция решила вопрос положительно!
Вот тут Фенька заговорила:
– То есть я больше не отвечаю за благополучие государства-племени Вибути?!
– Да,- проворчало перо. Чтоб я знал, что перья умеют еще и ворчать! Но, с другой стороны, если они еще и светятся, как лампочки…
– То есть,- продолжала Фенька,- я могу избрать для себя другую сферу влияния?!
– Да,- опять перьевое ворчание.- Только не забывай, что влиять ты должна строго положительно. Благословения, небесная поддержка экономики и сельского хозяйства и все такое прочее. Ясно?!
– Ясно! - воскликнула Фенька.- Само собой! Значит, я уже могу занимать свою новую сферу…
– Стой! - наконец-то подал голос я.- Фенька, ты чего удумала?!
– Верзила, неужели ты до сих пор не понял?! - обратила на меня свои нечеловечески дивные глаза Государственная Девственница.- Я больше не хочу быть Великой Милостью для государства Вибути! Эта страна без меня вполне обойдется!
– Но как же ты можешь… Неужели тебе вибутян не жалко?! Они перед тобой пресмыкаются, за каждым вздохом к тебе обращаются, а ты их бросаешь! Предаешь, значит?!
– Нет! - Она яростно посмотрела на меня.- Это не предательство! Верзила, они на самом деле могут без меня обходиться. Могут! Только они боятся. Потому и живут по старинке! Хотя и без меня у них все прекрасно.
– Относительно.
– Да, относительно! А ты знаешь, что на земле есть такие страны, на которые Функция Милосердия вообще не распространяется?! И к ним не посылают Государственных Девственниц! Эти страны загибаются от постоянных бедствий и все равно выживают!
– Ты хочешь сказать…
– Да! - торжествующе воскликнула Клёвая Фенька.- Да, теперь я стану Великой Милостью для страны под названием Россия!!!
Возможно, мне показалось, но и волшебное белое перо, и я молчали в одинаковой тональности. Потом я, кашлянув, первым нарушил затянувшуюся паузу:
– Феня, ты знаешь, вообще-то Россия - не самая отсталая страна. И не все у нас так плохо. Есть, конечно, отдельные недостатки, но…
– Значит, ты мне врал? - яростно спросила Фенька.
– Про что?
– Про то, что ваши люди испытывают чуть ли не каждый день суровые испытания и сражаются с судьбой?!
– Ну, не врал, в общем, но это еще не повод… Фенька, да зачем тебе Россия?! Здесь, в Вибути, так хорошо - тепло, пальмы, золота навалом!
– А я не хочу, где хорошо,- наповал сразила меня Фенька.- Я хочу, где плохо. Так интереснее.
– Может, передумаешь? - тоскливо протянул я.
– Нет. Ты не волнуйся за меня, Верзила. Я там не пропаду. Наоборот, Россия с такой Великой Милостью, как я, станет самой процветающей и счастливой державой.