Эмма мгновенно вцепилась в руку Рамзи и привалилась к его ноге.
– Да. Ее зовут Эмма.
– А я Бетти Конлин, – представилась женщина, протягивая руку, и, обменявшись рукопожатием с Рамзи, присела на корточки перед Эммой. – Привет! Сколько тебе лет, крошка?
Эмма долго мерила незнакомку оценивающим взглядом.
– Боп возвращается, – наконец выговорила она. – Моя мама дома и лежит в постели, потому что болеет.
Мы пришли сюда, чтобы поиграть, и еще.., мне надо попытаться кое о чем забыть. А мама тем временем отдохнет и поправится.
– Понимаю, – кивнула Бетти, поднимаясь.
Да и что тут скажешь? Девочка ясно дала понять, что Рамзи – человек несвободный.
– Лови, Боп! – крикнула Бетти.
Рамзи снова подкинул игрушку вверх. Теперь Боп не оплошал.
Он давно уже не был так счастлив. Что еще нужно человеку? Солнце, вода, пес, благодарно лизавший его пальцы, Эмма, старательно лепившая что-то из песка.
Океанская гладь в солнечных лучах дробилась на множество мелких голубых бриллиантов.
Волны с тихим шорохом накатывали на берег, и шум прибоя напоминал несмолкаемое шушуканье сердитых старушек. Не хватало лишь Молли. Жаль, конечно, но отсюда слишком далеко до туалета.
Взглянув на Эмму, Рамзи увидел, что та неприязненно уставилась на Бетти Конлин. Отныне посягательства женщин ему больше не грозят – Эмма сумеет его защитить. Но на сей раз ей придется немного потерпеть: без Бетти не будет и Бопа.
Боп снова метнулся к ним, делая вид, что не хочет отдавать тарелку. Рамзи пришлось вступить в шутливую борьбу. Наконец пес выронил игрушку и умчался. Рамзи бросил тарелку почти параллельно воде и, прикрыв глаза ладонью от солнца, стал наблюдать за собакой.
Тарелочка, подхваченная восходящим потоком воздуха, унеслась ярдов на пятьдесят.
Бетти что-то сказала, и Рамзи рассеянно кивнул. Боп, мокрый как мышь, торжествующе тащил в зубах игрушку и отряхивался, разбрызгивая во все стороны мириады капель.
– Посмотри, Эмма, какой смешной! – расхохотался Рамзи, оборачиваясь.
Девочка исчезла. Рамзи охватила паника.
– Эмма, – тупо пробормотал он. – Эмма. – И, услышав крик, метнулся вперед. Какой-то малыш дрался с сестренкой. – Эмма! – завопил он во все горло.
О Господи! Этого не может быть! Она где-то рядом!
Похитители не успели утащить ее далеко! Рамзи видел ее всего две минуты назад!
Солнце нещадно било в глаза, и Рамзи смахнул со лба капли пота. И тут заметил мужчину в длинном темно-коричневом пальто, почти бегущего по пляжу. Пальто в такой день? И оно как-то подозрительно топорщится…
Эмма! Он унес Эмму! Как только успел так быстро все проделать?
Рамзи ринулся следом. Он не стал кричать, чтобы не спугнуть негодяя, просто побил, кажется, мировой рекорд по бегу. Мужчина неожиданно споткнулся и едва не упал в воду. Над его плечом показалась голова Эммы.
– Рамзи! Рамзи! – завизжала девочка.
– Сейчас! – отозвался он.
Рамзи был уже в двух шагах от похитителя, когда тот оглянулся, понял, что все кончено, уронил Эмму и рванул к высокому бетонному волнолому. Рамзи бросился было в погоню, но, услышав плач, вернулся к Эмме.
Она неподвижно лежала на песке. Над ней встали две маленькие девочки с голубыми ведерками. К ним уже мчалась какая-то женщина. Рамзи осторожно отодвинул малышек и опустился на колени перед Эммой.
Она лежала, скорчившись, подтянув колени к подбородку. Волосы прилипли к мокрым от слез щекам.
– Эмма, родная, это я, Рамзи. Ты не ушиблась?
Девочка тихо застонала и непонимающе уставилась на него.
– Ты не ранена?
– Нет, то есть немного. Он закрыл мне шарфом лицо и ударил по голове.
Рамзи онемел от такой наглости. На людном пляже, средь бела дня! Неужели он ничего не боится?
Рамзи посмотрел в ту сторону, куда удрал преступник. Ни одного человека в пальто. Должно быть, успел его сбросить!
Он прижал Эмму к себе и поцеловал. Господи, он едва ее не потерял!
– Этот человек пытался украсть ее? – спросила женщина.
– Да. Вы не заметили, куда он делся, когда добежал до волнореза?
– Нет, я испугалась за девочку и больше ни на кого не обратила внимания.
– Все произошло в мгновение ока, – выпалила запыхавшаяся Бетти. Боп терся головой о ногу Рамзи, не выпуская из пасти игрушку. – Только что была, и вдруг… мне ужасно жаль, судья Хант.
Женщина молча схватила за руки своих малышек.
– Мы уходим, – велела она. Дети ныли и капризничали, но женщина решительно поволокла их прочь.
– Хотите, вызову полицию? – предложила Бетти.
– Нет, – отказался Рамзи, медленно поднимаясь с Эммой на руках. – Детка, прости меня, раззяву, прости, пожалуйста, – повторял он, целуя ее теплую макушку. – Бетти, я дарю Бопу тарелочку. И все наши сандвичи.
Позже полиция допросит отдыхающих, но сейчас важнее всего доставить Эмму домой. Девочка дрожала крупной дрожью, слезы катились градом. Он не выпустил ее, даже усаживаясь в старый «порше». Она с недетской силой сдавила его шею, но Рамзи было все равно.
Все еще держа Эмму, он прошел в кабинет и набрал номер Вирджинии Тролли. Услышав знакомый голос, Рамзи, заикаясь, пробормотал:
– Это Рамзи. Похититель снова пытался украсть Эмму, на пляже около Клифф-хаус. Я погнался за ним и чуть не схватил, но он бросил Эмму и скрылся. Я не мог продолжать погоню, потому что испугался за девочку. Па нем были длинное темно-коричневое пальто, потрепанные черно-белые кроссовки, коричневая вязаная шапочка и солнечные очки. Судя по тому, что бегает он плохо, ему за сорок. Нет, не слишком высокий, пять футов десять дюймов, не больше. Да, белый. Может, пошлешь людей на пляж, пусть поспрашивают, не видел ли кто ублюдка. Да, спасибо. Жду. – Он повесил трубку и сел. – Давай посмотрим, что с твоей головкой, солнышко – Мама, – пробормотала Эмма, уткнувшись лицом в его куртку. – Мама.
– Ты права. Пойдем спросим, как она там.
Но Молли в спальне не было. Рамзи потрясенно воззрился на пустую кровать. На столике стояла порожняя бутылка. Он громко позвал Молли. И даже заглянул в ванную.
– Молли!
– Где мама, Рамзи?
– Не знаю, Эмма. Не знаю.
Рамзи сбежал вниз, окликая Молли. Эмма безвольно льнула к нему. Что же случилось, черт возьми?
Рамзи выбежал за дверь. По тротуару шла пожилая чета. Соседи. Они узнали его и приветственно помахали руками. Он махнул в ответ и оглядел улицу. Никого.
Эмма снова содрогнулась в тихих, отчаянных рыданиях. Ее всхлипы были для Рамзи хуже любой пытки.