– Нет, – возразил Томас. – Поедем на Базу военно-воздушных сил Эндрю. Я попрошу приготовить самолет.
Они были уже у двери, когда зазвонил телефон Томаса. Он поморщился, но все же вернулся:
– Ничего не поделаешь. Если звонят по закрытой линии, значит, что-то важное.
Бекка неохотно отстранилась от Адама.
– Я в порядке, – объяснила она.
– А я – нет, – улыбнулся он. – Но ничего, прорвемся. Они последовали за Томасом в кабинет и сгрудились у стола.
– Да? Здравствуйте, Гейлан. – Немного послушав, он тихо охнул и бессильно опустился за стул. – Какой ужас… вы не преувеличиваете? – Томас попрощался, повесил трубку и, выпрямившись, ошеломленно покачал головой. – Это уж слишком. Слишком!
– Что там еще? – спросил Адам, мгновенно очутившись рядом с Томасом. Должно быть, действительно нечто невероятное, если руки Томаса слегка дрожат!
– В такое трудно поверить. Агент ЦРУ Элизабет Пирунакис погибла от взрыва, едва переступив порог квартиры Кримакова в Ираклионе. Должно быть, там осталось немало улик, потому что все здание взлетело на воздух и превратилось в руины. Два греческих агента, сопровождавшие Элизабет, тоже мертвы. Гейлан не знает точное количество жертв, но, к счастью, это произошло днем и в доме было не так много людей.
– Он заминировал дом еще до отъезда с Крита, – заключил агент Холи. – Заранее подготовился.
– По крайней мере теперь хоть начнут расследовать, кого похоронили вместо Кримакова, – вставил Адам. – Надеюсь, на этот раз полицейские не будут упорствовать в своих заблуждениях относительно его гибели в автокатастрофе.
– Теперь это уже не важно, – отмахнулся Томас. – Власти и без того ответят за свое разгильдяйство, только вот нам это ничем не поможет.
– Время, – вздохнул Адам. – Он не дает нам опомниться.
– Тут ты прав, – кивнул Томас. – Нам пора.
Бекка вымученно улыбнулась отцу:
– Да. Вперед к победе.
Этот день в штате Мэн выдался на редкость жарким, даже от воды не веяло прохладой. Рыбацкие лодки лениво качались на еле заметных волнах; их владельцы в низко надвинутых соломенных шляпах разлеглись в тени тентов, если, разумеется, на их суденышках имелось некоторое подобие укрытий. Белые шпили двух маленьких церквей Риптайда, лютеранской и методистской, сверкали под беспощадным полуденным солнцем. Даже неугомонные туристы на время притихли и отсиживались в пабах, где без устали трудились кондиционеры.
Только птицам все было нипочем. Скопы по-прежнему охотились за рыбой, чайки надсадно кричали и вились над лодками. Запах рыбы, слишком долго пролежавшей на жаре, становился таким невыносимым, что приходилось затыкать нос и стараться дышать неглубоко. Кучевые облака самой причудливой формы усеяли сапфирово-синее небо. Ни малейшего ветерка. Горячий влажный воздух окутал землю мокрым одеялом.
Бекка была настолько измучена страхом, что почти не замечала красоты окружающей природы, безбрежной океанской глади и невероятной синевы неба. Ее бил озноб.
Она добралась сюда от закрытого военного аэродрома во взятой напрокат белой «тойоте». Почти час ушел на то, чтобы преодолеть пробки на шоссе номер один к югу от Риптайда, чуть пониже Рокленда, забитое машинами туристов. Руки Бекки неприятно повлажнели, сердце, казалось, вообще не бьется. Она полностью потеряла способность мыслить здраво.
На автозаправке ее укусил комар, и она даже обрадовалась, что почувствовала укол. И даже не разозлилась на прокатную контору за то, что в баке «тойоты» не было бензина.
Въехав в Риптайд, Бекка направилась к дому Тайлера на Гам-Шу-лейн. Он уже стоял во дворе, поджидая ее. Один. И вцепился в Бекку, как утопающий – в соломинку, так, что она с трудом высвободилась.
– Не звонил?
– Нет, еще одна записка.
– Давай.
– Все это какой-то немыслимый кошмар, Бекка.
– Прости меня за все, Тайлер. Это я виновата. Если бы можно было вернуться в прошлое, я трижды подумала бы, прежде чем явиться сюда. Но даю слово, что не допущу гибели Сэма. Клянусь.
Он долго смотрел на нее, но ничего не ответил.
– Покажи записку. Я возьму с собой обе.
Написано от руки размашистым почерком черной пастой:
«Мальчик будет жив еще восемь часов. Если Ребекка не покажется, он умрет».
Она сложила обе записки, сунула в кармашек сарафана и поехала к дому Марли. Кримаков наверняка следит за Тайлером. Через полчаса она позвонит Макбрайду, чтобы Кримаков удостоверился в ее появлении. Он, разумеется, успел поставить «жучок» на телефон.
Бекка отперла дверь. Жаркий спертый воздух ударил ей в нос. Тихо и темно, даже доски пола не скрипят.
Она распахнула все окна и включила потолочные вентиляторы, едва шевелившие лопастями. Занавески чуть заметно заколыхались.
Как спокойно. Словно в могиле.
Бекка прошла на кухню, поставила на огонь воду. Она сделает чай со льдом: в буфете еще остались пакетики. Холодильник чисто вымыт. Кто это сделал? Вероятно, Рейчел Райан, благослови ее Бог. Но в доме нет даже крошки хлеба. Придется тащиться в магазин, впрочем, это неплохо. Пусть негодяй лишний раз увидит, что с ней никого нет. Хоть бы не наткнуться на шерифа Гафни – тот обязательно начнет задавать вопросы.
Сев в машину, она нажала крошечную кнопку на браслете часов и тихо сообщила:
– Еду в продуктовый магазин. У меня есть нечего. Вернусь через час. Хочу, чтобы он удостоверился, что я здесь. Оставлю записки на переднем сиденье машины.
Бекка снова нажала кнопку и включила зажигание. В магазине ее встретили едва ли не враждебно, как существо с другой планеты. Теперь все знали, кто она на самом деле, поскольку даже в этой глуши читали газеты и смотрели телевизор. Люди бросали косые взгляды, а некоторые даже откровенно пялились на нее, но близко не подходили и не заговаривали. Бекка вежливо улыбалась и складывала покупки в тележку. Но когда заплатила и стала складывать свертки в пакеты, сзади раздался женский голос:
– Наконец-то я вас увидела. Шериф говорил, что вы очень хорошенькая и что тот здоровяк, который тоже жил в доме Марли, вовсе вам не кузен. Он ни на минуту не поверил вашим басням. Вы врали прямо ему в глаза, но он ничего не мог поделать. Зато теперь все знают, кто вы.
– Но я с вами не знакома, мэм.
– Я миссис Элла, секретарь шерифа. Та самая миссис Элла, которая удерживала ее от истерики, когда она нашла скелет! Сколько там собак у нее было?
Неужели она действительно питает пристрастие к изысканному белью? Просто удивительно, если учесть, что она настоящая великанша, мускулистая, с жилистой шеей и усиками на верхней губе!
– Вы лгунья, мисс Пауэлл, то есть мисс Мэтлок. Явились сюда под вымышленным именем.