Book.

Похоже, такие побеги становились ее привычной практикой. И Жади это нравилось.

Встретившись, юноша и девушка долго стояли молча, любуясь друг другом.

- Поцелуй меня! - вдруг прошептала Жади. -

 Я хочу узнать вкус настоящего любовного поце­луя перед вечным заточением или смертью...

Прозвучало несколько высокопарно, но Лукас не услышал никакой патетики. Он просто-напро­сто тонул в огромных карих глазах девушки, с веудовольствием и готовностью выполнил ее просьбу и с трудом пришел в себя.

— А почему ты сказала о смерти? И  еще о за­точении... Я не понял...

— Меня собираются насильно выдать за­муж... - пробормотала Жади. - А если я не со­глашусь... я ни за что не соглашусь! И тогда меня запрут в темнице... Или... — она замолчала, уставившись в землю.

— Что за чушь! — закричал Лукас. — Это чтобы сейчас, в двадцать первом веке, выдавали насильно замуж?! Это немыслимо! Да еще и запирать, убивать! Просто какой-то бред! Или ты так странно шутишь?

— Какие шутки? Таковы мусульманские зако­ны, — серьезно объяснила Жади.

— Это не законы, это нарушение всяких зако­нов! - снова закричал Лукас. - В общем, так...

Ты сейчас идешь со мной! Это самое правильное решение!

Но Жади отрицательно покачала головой.

— Нет, я пойду домой. На самом деле ты еще ничего не решил, просто предложил выход влиянием обстоятельств и эмоций. А им подда­ваться нельзя. Прощай! И Жади легко выскользнула из развалин. Лу­кас молча и растерянно смотрел ей вслед. В об­щем, девушка была достаточно разумна,        Что же ему делать дальше?..

Дядюшка притворился, будто поверил тому, что недавно приехавшая в Фес племянница заблуди­лась, но на сей раз его не обманули ее мнимая покорность и хитрая улыбочка.  Они не предвещали ничего хорошего. И Али следовало бы поторо­питься с устройством судьбы этой плутовки...

С этой минуты Жади уже не могла никуда убе­жать от дома дяди незамеченной. Незримо для нее самой за ней теперь следовал араб — слуга дядюш­ки Али, нанятый им для слежки за строптивой племянницей. Зорайде здесь было недостаточно.

Вернувшись в гостиницу, Лукас надумал посо­ветоваться с Албиери и сел возле него в кресло на веранде. Профессор обрадовался разговору крест­ника о его загадочной девушке, ради которой он остался здесь.

— Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не свя­зывался с марокканскими девушками, — настави­тельно сказал Аугусто  выслушав его сбивчивый рассказ. — Здесь не влюбляются, Лукас, здесь же­нятся.

Крестник легкомысленно махнул рукой.

— Она не марокканка. Она приехала сюда из Рио после смерти матери.

— Смотри, чтобы тебя не занесло слишком да­леко, — покачал головой профессор.

— Да меня уже унесло в такую даль, что-дальше некуда, — усмехнулся Лукас. — Скажи, разве тебе нравится жить одному?

— Мне иногда не хватало женщины в доме, но сейчас я не могу представить, чтобы со мной жил кто-то еще, — Албиери усмехнулся. — Я привык жить в одиночестве, у меня свои привычки и ри­туалы. Любой человек в доме покажется мне те­перь чужим и лишним.

— А если бы твоя невеста вернулась? — спро­сил Лукас.

— Мертвого нельзя клонировать. Для этого нужна живая клетка, — сказал генетик, ду­мающий лишь об одном.

— Да при чем тут твое вечное клонирование и клетка? Я говорю совсем не об этом. Если бы она словно по волшебству вернулась к тебе! — юно­шу действительно занесло.

— Я не умею сочинять сказки, — вздохнул док­тор. — Существует либо научный путь, либо никакой.

Крестник задумчиво смотрел на него и думал о завтрашнем свидании... Убегая, Жади все-таки успела шепнуть, когда и где...

Жади бежала по узкому темному проходу, не подозревая, что за ней незаметно крался пристав­ленный Али охранник. Она пробиралась see к тем же развалинам. Там ее уже нетерпеливо ждал Лукас. Они крепко обнялись и нежно поцеловались.

— Это тебе, — Лукас протянул своей прекрас­ной леди какой-то полевой цветок.

— Спасибо, — радостно кивнула Жади. —

А мой дядя уезжает! Он уже покупает билеты, но до его отъезда я выйду замуж.

— Только за меня, — быстро добавил Лукас. Жади широко улыбнулась.

— Мы будем счастливы, да? А сколько детей ты хочешь?

— Много! И обязательно похожих на тебя.

— Я не хочу терять тебя. И ни за что не поте­ряю! Я брошу все, я уйду из семьи! Я всегда буду рядом с тобой! Я не потеряю тебя! — повторяла, как заклинание, Жади. Ее глаза светились.

— Ты никогда меня не потеряешь, никогда! — с искренней любовью отозвался Лукас и опять по­целовал ее.

Они не могли оторваться друг От друга, а за ними пристально наблюдал охранник дяди Али. Влюбленные договорились, что Жади выкрадет у дяди свой паспорт, а Лукас купит ей билет до Рио.

— Завтра, в это же время, — прошептала Жади на прощанье.

Она выбежала из развалин, и ее сразу настиг и резко, больно схватил за локоть шпион.

— Беги, Лукас, беги! — закричала Жади, безус­пешно вырываясь.

Судьба оказалась к ней неблагосклонной.

Домой Жади тащили силой. Она пыталась от­биваться от здорового охранника, но это было аб­солютно бесполезно. В комнату разбушевавшую­ся девушку помогала втащить Зорайде.

— Ты правда его целовала Жади? - Латиффу безумно интересовали подробности. - Прямо в губы?!

— Да, целовала! Целовала! Я не хочу провести жизнь так же, как мои сестры, которые ничего не чувствуют к мужьям, имеют по десять детей и ста­реют, так и не узнав, что такое настоящая лю­бовь! — закричала обезумевшая Жади. — Я люб­лю его!

— Если мой жених узнает о твоем поступке, я не выйду замуж! - испугалась вдруг Латиффа.

— На        девушке порча, — подытожила Зорайде.

— Я нашла человека, которого полюбила по-настоящему! — продолжала уже радостно Жади. —И я не отступлюсь от него! Никакая сила в этом мире не заставит меня выйти за какого-то

Когда Зорайде ушла, Латиффа вновь прилипла к сестре.

— А как это целовать в губы? Расскажи... Это очень приятно?

Девушки обнялись и сели.

— Словами не описать... Сердце падает, все вокруг расцветает... Словно слушаешь музыку, ко­торая уносит твою душу во Вселенную, — мечта­тельно объяснила Жади.

Латиффа слушала с огромным хотя понимала мало.

— Подожди, я привезла из Рио один бразиль­ский фильм, где есть сцена поцелуя...

Жади порылась в своих вещах, нашла кассету, вставила в видеомагнитофон и показала эту сце­ну Та сидела потрясенная. Довольно не­винный эпизод произвел на нее впечатление на­много сильнее любого откровенного порно, так как в Марокко поцелуи из фильмов вырезают.