Book.

— Ну и дурацкие у вас, мусульман, обычаи! — возмутилась Иветти. — А знаешь что, уходите из дома вы оба! И наплюйте на все! Вы любите друг друга, а это главное!

- Жади подняла на нее удивленные глаза. Да, это выход...

— А где нам жить?

— Да у меня, пока вы не найдете работу! — махнула рукой Иветти.

И Жади почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Лукас тоже пытался что-то предпринять. Он уговорил крестного поговорить со своим другом Али. Однако разговора не получилось — Али ос­тался непреклонен.

Аугусто начал беседу издалека, рассказывая, что женился на своей секретарше. Она замечательный человек, но не смогла заполнить пустоту его души. И ведет себя так странно... Вот, например, заменила фотографию бывшей невесты Албиери на свою. Доктор вернул фото невесты на рабочий стол, поставил рядом с фотографией Эдны. И объяснил жене, что эта девушка — часть его жизни. Но Эдна расплакалась и ушла.

Потом профессор приступил к разговору о Лу­касе, пытаясь объяснить Али, что его крестник — хороший парень.

— Человек Запада! — воскликнул Али. — Он ни­когда не сможет быть настоящим мусульманином!

Начался спор о религиях и отношениях к ин­дивиду. Но доктор ничего не смог доказать свое-му «упертому» другу.

После ухода ученого Али начал разыскивать пропавшую племянницу. У торговавшего на база­ре Мохаммеда ее не было. Куда же она девалась?..

А Латиффа быта счастлива, что Назира уезжает.

— Ты должна вести себя уважительнее с сест­рой мужа! — напомнил ей дядя.

— Да она злится на всех из-за того, что хочет за тебя замуж! — засмеялась Латиффа.

И тут вошла Жади.

— Ты где была? — схватил ее Али за волосы. Он был в бешенстве и потребовал немедленно

собирать чемоданы. Они улетают завтра.

— Уезжаем пока не поздно, надо предотвратить беду!

— Я с удовольствием собираюсь, — сказала Жади сестре с загадочной улыбкой.

Латиффа осталась в полном недоумении.

После неудачи у Али Албиери попытался пого­ворить с Леонидасом.

— А что бы ты почувствовал, если бы Диогу родился снова? Если бы можно было сделать клон Диогу? — вдруг спросил он.

— Почему ты спрашиваешь? — взволновался Леонидас.

Но Аугусто уже пожалел о своих вопросах и перешел на разговор о Лукасе. Старший Феррас хотел, чтобы сын работал с ним, а не уехал жить в Марокко и стал мусульманином.

— Так. и только так! — резюмировал он. — И никакого другого варианта я не представляю! Какие еще женитьбы на мусульманке? Чепуха!..

Лукас выслушал крестного мрачно. Встретив­шись с Жади днем на пляже, он грустно сообщил ей все последние печальные известия. Зато она теперь ликовала: Иветти предложила им кварти­ру, и они едут туда. Влюбленные договорились встретиться на этом же месте вечером.

Жади знала, когда ей можно улизнуть. Али уже собрался в дорогу и ненадолго оставил племянни­цу, чтобы выпить чаю. Довольная Латиффа, что Жади наконец успокоилась, вышла умыться. И тогда Жади схватила чемодан и бросилась вих­рем из дома. С улицы она позвонила Иветти и сообщила, что они с Лукасом придут через пол­часа. Как было условлено, Жади ждала Лукаса на пустынном берегу.

А ее любимый торопливо собирал вещи и ду­мал о Жади. Но в это время на глаза ему попа­лась их фотография с братом... Он задумался, по­стоял на месте и начал вновь собираться, только намного медленнее. Сложив все, он стал не спе­ша спускаться по лестнице. Мелькали непроше­ные воспоминания о Диогу, об отце... Лукас на­чал сомневаться в правильности своего поступка.

Ему было жалко и страшно покидать этот дом и все, что его окружало столько времени. Он оста­новился, опять постоял и стал медленно подни­маться по лестнице в свою комнату...

Жади рисовала на песке сердечко и с грустью понимала, что Лукас не пришел и не придет... Она, вытерев слезы, поднялась и, едва волоча ноги, двинулась с пляжа...

Сестра первой обнаружила исчезновение Жади. Латиффа стояла рядом с Али на улице и ждала Жади и Мохаммеда.

— Я не знаю, как это вышло, дядя, — начала она, но тотчас заметила вяло плетущуюся сестру.

— Я готова, дядя, — покорно и безнадежно произнесла Жади.

— Пока ты не узнаешь, что такое ад, рай не будет тебе казаться раем, — отозвался мудрый дя-дюшка. — Прозрение болезненно...

Мохаммед подъехал на такси. Латиффа попро­щалась с сестрой.

В эту минуту Лукас опомнился, тоже поймал такси, схватил вещи и бросился к машине.

_ В аэропорт! Быстрее, пожалуйста! — бросил он водителю.

Лукас ворвался в здание аэровокзала с одним вопросом: улетел ли самолет в Марокко. Жади за­метила его издали. Она уже хотела рвануться ему навстречу, побежать, прижаться к его щеке, пря­мо на виду у всех... Но вспомнила все — его пре­дательство, его непонятное, ничем не оправдан­ное опоздание — и решила подчиниться судьбе. Жади повернулась и покорно пошла рядом с дя дей Али. Лукас понял, что опоздал. Ему осталось лишь наблюдать, как самолет взлетел в ярко-си­нее небо и вскоре исчез из глаз...

Из аэропорта Лукас, подавленный и мрачный, приехал к Иветти. Она сочувственно обняла его.

— Я сдался, я не такой смелый, как мой брат... — пробормотал он. — Жади улетела...

— Не могу поверить в это, Лукас! — удивилась Иветти. — А что случилось?

— Мне стало страшно в самый последний мо­мент...

 — Ты должен сесть в самолет и привезти ее об­ратно! — уверенно заявила Иветти. Но если бы все было так просто...

— Твоя судьба здесь! Сколько ты ни пыталась бежать, но Аллах всегда тебя возвращает! — ска­зала Зорайде безразличной ко всему Жади, вер­нувшейся в Фес.

Жади теперь было все равно, за кого выходить замуж. Лукас два раза ее бросал посреди улицы...

— Я научу тебя одной вещи, чтобы в первую брачную ночь Саид не понял, что ты не девствен­ница! — продолжала верная служанка, но Жади покачала головой.

Ей хотелось, чтобы все раскрылось, Саид от­верг ее, а Али убил.

Дядя был уверен, что Саид сможет сделать его племянницу счастливой.

— Я люблю ее, — говорил Саид, — она сразу покорила мое сердце.

Сестра настойчиво советовала ему разорвать договор с Али.

— Нельзя верить этой девушке. Она мне с са­мого начала казалась подозрительной, такая хит­рая и лживая... Я найду тебе красивую и чистую...

Но Саид просил ее не мешать, и Назира счи­тала, что ее брата околдовали:

Она позвонила Мохаммеду и стала ныть в трубку, что Саид знает все, но все равно женится на этой девке. Она была им как мать, а он в пер­вый раз ослушался ее.