– В прямом. Он дышит, чувствует, понимает и разговаривает с нами. Со временем ты поймешь, а сейчас – тебе пора, Касси. Уже почти рассвело, а до следующей деревни тебе еще ехать и ехать, так что, если будешь останавливаться, то ненадолго.
– А что, в поле под кустиком ночевать нельзя? – поинтересовалась я.
– Да не желательно бы… – замялся мой собеседник.
– Почему? – не отставала я.
– Из-за мертвых воинов, – с досадой ответил Порфирий. – Они шныряют повсюду, разузнают новости, что-то разнюхивают… Мы уже пятерых изловили и обезвредили… Магистр велел нам держаться вместе, по ночам не путешествовать, чтобы не пополнить собой армию мертвяков, вот люди и сидят в деревнях безвылазно. И ты – из кожи вон вылези, но к ночи будь в деревне!
– А если на деревню нападут? – запаниковала я. – Народ же от меня спасения немедленного потребует, а я… – и испуганно прикусила язык.
– А ты – попробуешь справиться, – понимающе кивнул староста. – Или ты думаешь, что Магистр всех спасителей прежде обучить успевал, а потом уже отправлял на дело?
– Не знаю… – промямлила я. – Я, видите ли, первый раз в роли спасителя…
– Да все они ничего не знали и ничего не умели, – «утешил» меня он. – И все отлично справились. И ты справишься.
– Мне бы твою уверенность… – проворчала я.
– И у тебя она будет. Со временем. И еще одно, Касси. Если вдруг встретишь мертвых воинов, помни, магией они не владеют. Мир поддерживает в мертвяках жизнь, их тела не разлагаются, они едят и пьют, как и мы, но в небольших количествах, – им это практически не нужно… В общем, очень похожи на живых, но – магией не владеют, для этого необходима душа, а мертвецы ее лишены. Запомни.
– Угу… – Я расстроилась еще больше. А вдруг и правда, напорюсь на какого-нибудь случайного зомби? Ой-ей, мама…
– Счастливого пути тебе и ровной дороги, – от души пожелал Порфирий, явно торопясь избавиться от меня.
– И вам не болеть, – кисло улыбнулась я.
Вот и все… И я в последний раз оглянулась на мирную деревушку. С первыми лучами солнца там закипела и забурлила жизнь: потянулись из печных труб заманчивые дымки, закукарекали петухи, люди проснулись и направились по своим делам… Как и мне – пора ехать по своим… Я легонько пришпорила виала. Надеюсь, или ты, или Яти – знаете дорогу к жилищу Магистра, раз мне по непонятным причинам ее не объяснили. Да и если бы объяснили – я бы все равно не поняла и не запомнила, поскольку ориентируюсь в окружающем пространстве из рук вон плохо.
Янтарь, недовольно фыркнув и укоризненно покосившись на меня, встряхнулся, едва не отправив мою персону назад на землю, и плавно взлетел. Нет, чтоб до мостика дойти, тут же два шага. Одно слово – лентяй. Мы с ним точно нашли друг друга…
– Касс-си, – проснулась ящерка, – нужная дорога будет с-слева от тебя. Видишь вон тот холм? Дорога прямо за ним.
Пока виал находился в полете, холм я не видела, потому как он практически сливался с цветущим лугом, а в высоту и метра не достигал. Но, поскольку кроме него других возвышенностей в округе не водилось, по приземлении я его заприметила сразу. Маленький, с ровным дугообразным склоном, он подозрительно напоминал спину некоего странного животного, мирно спящего в земле.
– Это бирих, – почему-то шепотом разъяснила мне Яти. – С-священный с-страж деревни.
– Кто-кто? – переспросила я, с любопытством глядя на странное рельефное образование.
– Бирих. С-страшное чудовище, ес-сли пос-смотреть, но беззаветно предано вс-сем мес-стным жите-лям, как людям и животным, так и духам, пос-скольку они когда-то с-спасли его от неминуемого уничтожения. А как, по-твоему, удалос-сь обезвредить ока-завшихс-ся здес-сь мертвых воинов? Бирих прос-сто их проглотил. Ос-сторожно, обойди его с-стороной, не дай бог, прос-снется…
Я многозначительно закатила глаза. Вот занесло так занесло… На каждом шагу – духи, рогатые лошадки, мертвецы ходячие, монстры, прикинувшиеся безобидными холмиками… Да-а-а… То ли еще будет! Аж заранее страшно становится, честное слово.
Знаете, почему сегодня так много злого в людях?
В городах сидят, а злость в душах копится, а выход в преступлениях!
Приехал бы разок сюда, походил бы, облегчился… Я имею в виду…
И жить стало бы легче! Вы посмотрите – красота-то какая!
Из кинофильма «Особенности национальной охоты»
Ну красота вокруг действительно обалденная, спору нет. Природа, чистый воздух, не загаженный благами цивилизации… Я зевнула и тупо уставилась на далекую черту горизонта, где в одну сплошную полосу сливались голубое небо и бескрайний зеленый луг. Другое дело, что ехать вот так вот, качаясь из стороны в сторону, то и дело сползая со спины виала набок и созерцая стандартный пейзаж – ужасно скучно. Даже поговорить не с кем. Яти, как обычно, спала, и раз будить ее я смогла лишь один раз, когда очень захотелось курить. С Янтарем тоже не поговоришь: я, к сожалению, языка животных не понимаю и мыслей их читать не умею, а вести беседы сама с собой – не собираюсь, поскольку считаю оное первым признаком психического расстройства. Засада какая-то, граждане… Черта, что ли, из преисподней притащить? Хоть будет с кем пообщаться, а то ж свихнуться от тоски можно.
К полудню, когда солнце начало нещадно припекать, я решила устроить короткий привал под единственным деревом, что случайно попалось на моем пути. Вообще в этом мире почему-то очень мало деревьев, как я заметила. Кроме того небольшого леса, в котором я очнулась, больше ничего подобного не попадалось. Разве что – одинокие дубы-колдуны, молчаливо растущие посреди цветущего поля.
Спешившись, я побрела к дереву, путаясь в высокой траве, а Янтарь – тихо побрел следом, по пути задумчиво поглощая всю приглянувшуюся ему растительность. Кстати, насчет дубов-колдунов я не ошиблась, хотя упомянула о них ради красного словца. Найденное дерево оказалось именно дубом: высоким, очень старым, с толстым мощным стволом и густой раскидистой кроной. Самое место для привала.
Я с удовольствием спряталась от беспощадного зноя в теньке и, усевшись на прохладную землю, полезла в сумку за пирожками. Марфа – дай ей Бог памяти и минздравздоровья – столько еды в сумку натолкала, будто мне кроме себя еще человек пять кормить придется. Хотя один виал этих пятерых стоил… Янтарь, покрутившись возле дуба и старательно обобрав всю съедобную траву, вальяжно разлегся напротив меня и выхватил из моих рук пирожок, мгновенно его проглотив. Ну наха-а-ал!..
Достав следующий, я погрозила наглой живности пальцем, но успела съесть лишь половину. С нижней ветки весело вспорхнула птичка, прицельно сбросив мне на голову свое старое гнездо, а виал воспользовался моментом и быстро доел оставшийся без присмотра кусок. Я сердито стряхнула с кепки мелкие ветки, листочки и яичную скорлупу, с трудом удержалась от желания проклясть вышеупомянутую птичку и уныло посмотрела на довольную морду Янтаря.