А Райт… Луна наконец-то возымела совесть, озарив комнату, и я невольно вздрогнула: ему срочно нужна помощь. Он, конечно, в отличие от некоторых, умел драться, но окровавленная, разорванная в клочья рубаха недвусмысленно указывала на то, что один в поле действительно не воин… Еще несколько мгновений я разрывалась между боязнью лишиться носа и отчаянным желанием помочь. Конечно, я всегда считала, что драка – не женское дело и в подобных ситуациях нам следует не путаться под ногами, а прятаться за широкой мужской спиной, ежели она окажется поблизости… Но если так дальше дело пойдет, то прятаться будет просто не за кого. Раздумывая, я высунулась чуть дальше, чем следовало, и Райт, успев заметить это, немедленно на меня зарычал:
– Кассандра, спрячься.
– Как ты меня назвал?! – завопила в ответ я, от негодования совершенно забыв об опасности и выскочив из-под кровати.
Хотите быстро вывести меня из себя? Назовите полным именем. Как я его ненавижу, кто бы только знал, Господи, как же я его ненавижу!!! И это дурацкое уменьшительное Касси тоже терпеть не могу! Но если к уменьшительному я себя с горем пополам приучила, то одно упоминание полного моментально вводило меня в состояние буйной ярости.
– Кассандра…
– Не смей меня так называть!.. – рявкнула я. Ей-богу, я готова была вмешаться и помочь мышкам добить Райта, так он меня разозлил, но его взъерошенный и порядком потрепанный вид вкупе с теми самыми мышками, которые быстро приметили себе новую жертву, сбили мой наступательный порыв. Но не успокоили. Мне по-прежнему хотелось срочно кого-нибудь прикончить. Да и поздно было лезть под кровать – и там достанут…
Оглядевшись и не найдя себе подходящего оружия, я молча развернулась и помчалась отыскивать кухню. Во-первых, потому, что сражаться вдвоем в тесной комнатке да против вертких врагов – неудобно, а во-вторых… Мама всегда говорила, что хорошая посуда – самое верное оружие женщины. Как для завоевания сердца мужчины, так и для защиты от внезапного нападения.
Ворвавшись на кухню, я в панике огляделась по сторонам. Твари конечно же большей частью бросились следом за мной, а зря, ой зря… Сначала в расход пошло все, что подворачивалось под руку, а подвернулось мне немало полезных вещей. В дальнем углу отыскался старый стол, беспорядочно заваленный ненужной утварью, которой я и вооружилась. Одну мышь я оглушила метко брошенной деревянной ложкой. Вторую – приколола к стене ржавым ножом, удивительным образом попавшим в цель. А третья – упала на пол сама, сраженная наповал убийственным запахом красного перца. Остальные твари, не смея ко мне принижаться, с громким визгом заметались по кухне, чтобы найти укромное место и переждать, когда я использую все боеприпасы.
Впрочем, и это их не спасло. Последней мне под руку попалась солидная чугунная сковородка. Не знаю, насколько здесь развито кузнечное дело, но сковородку неизвестный мастер сделал на совесть. Увесистая утварь сразу показалась мне идеальным оружием, а что руки после нее болеть будут – так это мелочи жизни. И, вооружившись таким образом, я заняла удобную оборонительную позицию между столом и покосившимся кухонным шкафом. Ну-с, приступим… Я уже успела привыкнуть и к тяжелому ночному сумраку – тем более, тварей выдавали светящиеся в темноте глаза, и к регулярным неприятностям, которые постоянно держали меня в напряжении, и потому отпор собиралась дать более чем достойный. Бамс!.. Очередная мерзость, осмелившаяся покуситься на мою драгоценную персону, получила по наглой морде и, выпучив от боли глаза, без чувств рухнула к моим ногам. Вдохновленная удачным попаданием, я крепче перехватила сковородку. Та-а-ак, кто следующий?..
«Следующие», переглянувшись, быстро сообразили, что их сила – в одновременном нападении, и попытались атаковать меня со всех сторон. Я прижалась спиной к шкафу и подняла свое импровизированное оружие. Бамс! Бамс! Бамс! Войдя в раж, я азартно раздавала удары направо и налево, и если сначала приходилось специально злить себя, чтобы окончательно избавиться от ненужного страха, то вскоре ему на смену пришло какое-то странное тупое оцепенение. Словно я выполняла привычную механическую работу, в те время как мои мысли витали неизвестно где. Я… будто бы опять раздвоилась. Как в недавнем видении. Одна я пугливо прижималась к стене, а вторая – отчаянно защищала ее, умело орудуя сковородкой..
Нет, я вообще перестала понимать, что иногда со мной творится.
И в этот момент какая-то хитрая мышь умудрилась воспользоваться ситуацией. Когда я окончательно запуталась в двух образовавшихся реальностях и начала регулярно промахиваться, подлая зараза спикировала на меня с потолка и смачно цапнула за плечо. Выругавшись, я уронила сковородку, а мышь, и не думая останавливаться на достигнутом, с силой сжала челюсти. Ошалев от боли, я растерялась, схватилась за приставучее существо и, пока пыталась его то ли отодрать от себя, то ли придушить, прокараулила нападение ее соплеменницы. Да еще такое интимное место пострадало, что о нем и упоминать-то стыдно… Мягко говоря, она вцепилась в мою, простите, левую ягодицу.
Я совершенно перестала соображать. Боль, ярость и страх сплелись в сплошной тугой клубок, набросив на мои глаза кровавую пелену ненависти и притупим чувство самосохранения. Тихо хрустнули шейные позвонки, когда я свернула шею первой мыши, и затрещали кости, когда вторую – буквально размазала по стенке, прижавшись пятой точкой к шкафу. Я громко прокляла все на свете: чертов дом, куда меня затащил Райт, его самого за недальновидность, этих мышей – чтоб они подохли на том самом месте! – и под конем саму себя – за излишнюю смелость. И плевать я хотела на последствия с высокой колокольни…
Старый дом в одно мгновение вспыхнул как свечка. Это называется, дайте силу мага в руки дураку и посмотрите, насколько велика его способность делать глупости. Я отстранений наблюдала, как огонь жадно поедает шкаф, стол, стены, пол и потолок, пока не поняла, что сама горю синим пламенем. Точно, ярко-синим… Но мне почему-то совсем не больно… Или то у меня крыша съехала окончательно и бесповоротно и начинаются долгожданные галлюцинации? Наверное, но… Каким-то шестым чувством я угадала, что за моей спиной появилось знакомое радужное облако и осторожно, неумело окликнуло меня. А я… а я, заметив капающую со своих рук кровь, в ужасе от увидейного грохнулась в обморок.
На сей раз мне не дали очнуться самостоятельно, а привели в себя грубо и насильно. Сначала – швырнув на холодную землю, потом – вылив сверху бочку ледяной воды. Громко завизжав, я попыталась подскочить и задать стрекача, но стоило лишь приподняться… Острая боль пронзила укушенные тварями места, и к тому же я осознала, что последняя-то мышка по-прежнему крепко держится на моей, простите, пятой точке. Вернее, она сдохла, вцепившись в нее, а после насильственной смерти хватательных рефлексов не утратила… Ой-ей!
Я судорожно схватила трупик, собираясь выдернуть его «с мясом», если потребуется. Тварь на ощупь оказалась противной, скользкой и… чешуйчатой, к тому ее абсолютно плоской. То ли по моей вине, то ли от природы – не знаю. Преодолевая подступающую тошноту, я, стиснув зубы, дернула ее за шею, взвыла от боли, но сдаваться и не подумала. Прочно застряла, сволочь, – да было бы в чем там застревать! Не в кости же… Ой-е-е… елы-палы, черт возьми, твою мать, будь оно все неладно!.. Благоразумно прикусив язык, я молча ругалась про себя и не оставляла попыток избавиться от дохлого существа, пока не услышала раздавшиеся за спиной знакомые шаги.