– Но ты должен сделать это, если ты мужчина.
– Он всегда и всюду с охраной.
– Это его не спасет.
– Кроме всего, за ним стоят очень влиятельные и могучие люди. С ними нельзя ссориться.
– Ты должен это сделать.
– Мне нужно это сделать так, чтобы подозрения не пали на нас. Ты понимаешь...
– Но ты это сделаешь. Вот, посмотри, – старая женщина развернула небольшой сверток и протянула сыну кружевной платок в бурых пятнах, – посмотри, это кровь твоей сестры. Когда я приехала в морг, этот платок лежал рядом... рядом с ее телом. Возьми его. Он будет напоминать тебе о том, что ты должен сделать. И пока ты не сделаешь это, тебе не будет покоя.
– Да, мне не будет покоя, – повторил сын как эхо, мрачно уставившись в пол.
– А если ты не сумеешь, – угрожающе продолжала мать, – то я сама этим займусь...
Газета «Асток-Пресс»: Академия иррациональной психологии
Черномор Андрей Ипатьевич – наставник многих ныне практикующих колдунов Москвы и Санкт-Петербурга.
Виртуальная магия действия
Диагностика и коррекция кармы, снятие порчи, венца безбрачия, проклятий
Золотой обряд на деньги, бизнес
Заговор на удачу (серебряное кольцо – талисман)
Приворот. Возврат любимых. Ритуал на верность
Заговор на расположение нужной вам особы (в бизнесе, в личной жизни)
Защита от суда
Реализация конкретной цели
Он не гадает и не убеждает воспользоваться колдовством. Но если вы знаете, чего именно хотите, он действительно может это осуществить.
Ресторан назывался «У Клары и Карла», и на вывеске рядом с названием были нарисованы две симпатичные вороны. Собственно, это был даже не ресторан, а ресторанчик – небольшое уютное помещение, всего столиков двадцать. Ресторан держала семейная пара средних лет, хозяйку действительно звали Клара. Муж ее не был тезкой знаменитого ворона из сказки, но это было не важно, так как всем заправляла Клара Леонидовна – она встречала наиболее почетных гостей, с ней договаривались об особо важных мероприятиях. Мероприятия у Клары были специфические. Никаких шумных застолий, боже упаси нас от свадеб с пьяными гостями, орущими «Горько!», да и места маловато. Не посещали также Клару развеселые компании со шлюхами, этим вход в заведение был закрыт навсегда. Все было иначе. Скромный деловой ужин с женами на шесть, максимум восемь персон, или небольшое семейное торжество – совершеннолетие дочери, например, которое родители хотят отпраздновать отдельно, без молодежи. Для этой цели имелась у Клары отдельная комната. Кухня преимущественно была французская, Клара держала неплохого повара. Ресторан был известен винами, но мало кто из завсегдатаев знал, что замечательный ассортимент обеспечивает муж Клары, Константин Петрович. Он также набирал штат и следил неусыпно, чтобы все было в порядке. Дела шли неплохо.
Столики, за небольшим исключением, были на двоих, так что ресторан посещали в основном пары. Сюда приходили не просто с дамой, а с дамой сердца, возлюбленной, с кем хотелось провести тихий, спокойный вечер, глядя в глаза и наслаждаясь приятной беседой. У Клары не было принято разглядывать соседей и тем более пытаться заговаривать с ними или, не дай бог, посылать бутылку вина, посетители находили особую прелесть в уединении. Ресторан открывался в полседьмого, к семи собирались первые клиенты. Столики в основном заказывались заранее. В глубине зала была небольшая эстрада, где стоял маленький кабинетный рояль, за которым хозяйничал маэстро Эдик, – всегда во фраке, с длинными седыми волосами, забранными в хвост. Оркестра не было, танцев тоже. Эдик наигрывал мелодии пятидесятых годов, импровизировал, не брезговал и классикой. У входных дверей стоял не бритоголовый молодой человек с накачанными мускулами, а мужчина лет тридцати пяти, в хорошо сшитом темном костюме, с приветливым выражением лица. Мужчина был мастер по восточным единоборствам, но про это знали только хозяева ресторана. К тому же в свое время окончил психологический факультет государственного университета, даже собирался защищать кандидатскую диссертацию, и от природы был неплохим физиономистом. Нежелательных посетителей он угадывал, еще когда те были на улице, и отказывал им вежливо, но твердо.
Гардеробщицей служила молоденькая девушка Дина. Она казалась моложе своих лет и всех посетителей встречала чудесной, почти детской улыбкой, от которой все личико ее расцветало. На чай ей не давали – никому не приходило в голову. Но у Клары чаевые было принято приплюсовывать к счету. Меню подавались отдельно дамам и джентльменам, у дам в меню не были указаны цены.
Столики на двоих стояли вдоль стен, а в простенках были установлены длинные узкие зеркала. Ровно в восемь часов вечера, когда все столики были заняты, гасили верхний свет, а на столы ставили свечи под стеклянными колпаками. Эдик наигрывал тихую мелодию, и в зале появлялась хозяйка, Клара, в узком черном – под цвет воронова крыла – платье, с гладко причесанными темными волосами. Ее шею охватывало ожерелье из бижутерии – удачная имитация бриллиантов. Ожерелье блестело, свечи отражались в зеркалах, музыка звучала таинственно – словом, в заведении была своя собственная аура, которую ценили постоянные посетители. Клара приветствовала гостей и уходила, после чего никто уже их не беспокоил, только официанты сновали бесшумно, как тени.
В этот вечер все было как обычно, с той лишь разницей, что охранник, он же швейцар, встречал гостей с меньшей долей приветливости, а когда оставался один, то даже морщился тихонько, словно от зубной боли. Геннадий был здоров как бык, за одним исключением: его желудок не переносил молока. Но кофе с молоком он очень любил, по утрам не мог выйти из дома, пока не выпьет большую чашку, поэтому опытным путем он выяснил, что организм принимает только один вид молока – детское пастеризованное, в синеньком пакете, под названием «Тема». У охранника было двое детей, жена сидела с ними дома и всегда покупала «Тему» в ларьке на углу. Но накануне она проторчала с младшим долго в поликлинике, торопилась за старшим в школу, а «Тему» в ларьке на углу уже раскупили. Жена была страшно замотана, ребенок в коляске капризничал после прививки, так что, не найдя синеньких пакетиков, жена махнула рукой и купила молоко обычное, Лужского молочного комбината, а утром, наливая мужу кофе, абсолютно забыла об этом. Еще бы ей не забыть, когда у младшего после прививки поднялась температура и он плакал всю ночь, не давая матери заснуть ни на минуту.
Молоко подействовало к вечеру, как раз когда нужно было идти в ресторан, поэтому охранник морщился и, улучив минутку, удалялся в конец коридора, где находился служебный туалет.
Время близилось к восьми, в зале все столики были заняты, кроме одного, заказанного заранее. Публика была респектабельная, как и всегда у Клары: несколько воркующих пар, деловой ужин партнеров без дам, а в углу две женщины. Они пришли сюда одни именно поужинать, и это никого не удивляло. Старшая дама была очень хорошо знакома не только Кларе, но и нескольким посетителям, только никому из них не пришло в голову показать, что они узнали владелицу самого крупного и престижного в городе агентства фотомоделей Викторию Павловну Куницыну. Куницына приходила в ресторан часто, повар готовил специально для нее, а такой привилегией у Клары могли похвастать немногие. Виктория ела не спеша, не глядя по сторонам, изредка бросая два-три слова своей визави. Девушка сидела так, чтобы посетители даже украдкой не могли разглядеть ее. Лицо Куницыной было непроницаемым, только изредка глаза темнели от тревожных мыслей, но она легонько встряхивала породистой головой с гладкой прической, отгоняя плохое.