- Может, - уверила его Куй Тран.
- Тогда это просто кошмар! - воскликнул Томми в отчаянии.
- Томми просто не подготовлен, - объяснила Дел двум женщинам. - Он даже не смотрит "Икс-досье"!
- Не смотрит "Икс-досье"?! - поразилась миссис Дай. - Как же так?!
- Должно быть, он тратит свое свободное время на дешевые детективные фильмы, вместо того чтобы посмотреть полезную образовательную программу, - заметила мамаша Фан, с осуждением качая головой.
Откуда-то из глубины дома донесся приглушенный стук и дребезжание стекол - это ходившее вокруг чудовище дергало дверные ручки и проверяло ставни.
Скути прижался к Дел, и она принялась почесывать его за ушами.
- Какой вчера был дождь, а? - попробовала нейтральную тему миссис Дай.
- Да, - согласилась мамаша Фан. - Раненько в этом году, ты не находишь? Он напомнил мне тропический ливень в джунглях.
- После прошлогодней засухи хороший ливень пойдет только на пользу.
- Да, этот год засушливым никак не назовешь.
- Скажите, миссис Дай, - снова заговорила Дел, - когда вы жили во Вьетнаме, не приходилось ли вам видеть круглые следы на земле - примятую траву, как будто что-то садилось здесь, а потом снова взлетело? Или, может быть, кто-то из ваших соседей-крестьян замечал что-то подобное на рисовых полях?
Наклонившись вперед в своем кресле и деликатно прикрыв ладонью рот, мамаша Фан шепнула подруге:
- Туонг не хочет поверить в демона, который стучится в двери перед самым его носом, он думает, что это - дурной сон. Но зато он верит, что "Большая нога" существует в действительности!
- "Большая нога"! - хихикнула миссис Дай'. - Сказки! В него даже дети не верят.
Существо снова поднялось по ступенькам парадного крыльца и затопало по веранде. Потом его лицо снова появилось в окне. Свирепые зеленые глаза горели, как уголья.
Миссис Дай снова сверилась со своими наручными часами.
- Пожалуй, все будет в порядке, - пробормотала она, но как-то не слишком уверенно.
Томми все еще стоял возле софы и дрожал. По спине его и по лбу ручьями стекал холодный пот.
- Жаль, что с Май так получилось, - обратилась Куй Тран к мамаше Фан.
- Она разбила сердце своей матери, - пожаловалась мать Томми.
- Май еще пожалеет об этом, - убежденно сказала ведьма-парикмахерша.
- Я так старалась воспитать ее как следует!
- Все равно, она еще молода и неопытна, а фокусник коварен и хитер.
- Это все дурной пример Туонга, - покачала головой мамаша Фан. - Если бы не он...
- Я тебе сочувствую, - тихо сказала миссис Дай.
- Нельзя ли поговорить об этом потом? - дрожащим от напряжения голосом осведомился Томми. - Если оно вообще будет, это "потом"...
Тварь за окном издала пронзительный, не правдоподобно высокий крик, который звучал скорее как электронный фон, чем как вопль живого существа.
Поднявшись, а вернее, соскочив со своего высокого кресла, миссис Дай повернулась к окну и, прижав палец к губам, проговорила:
- Ну-ка, прекрати сейчас же! Ты перебудишь всех соседей!
Тварь замолчала, но во взгляде, который она бросила на миниатюрную Куй Тран, читалась такая же лютая ненависть, с какой она прежде глядела на Томми.
Неожиданно круглое, как луна, лицо раскололось надвое, как уже было однажды, когда тварь висела на леере, пытаясь вскарабкаться на яхту. Человеческая кожа сползла с шишковатого черепа, так что сверкающие зеленые глаза сместились на то место, где должны были быть уши, а из лицевой части выросли длинные, тонкие, гибкие щупальца, обрамляющие черный зубастый рот. Тварь прижалась головой к окну, и щупальца беспорядочно заметались по стеклу, спазматически извиваясь, словно клубок дождевых червей на раскаленной сковородке.
- Ты меня не испугаешь, - с отвращением проговорила миссис Дай. - Уходи. Убери это безобразие и уходи.
Извивающиеся щупальца втянулись в череп, и лопнувшая кожа снова сомкнулась на лице доброго самаритянина с зелеными демоническими глазами.
- Вот видишь, - сказала мамаша Фан Томми. Она по-прежнему сидела на своем мягком стуле, держа сумочку на коленях, а руки на сумочке. - И не нужно никакого пистолета.
- Да, это впечатляет, - согласилась Дел. За окном исходил разочарованием голодный демон. Поглядывая на Томми, он негромко, с мольбой замяукал и закряхтел.
Сверкая огоньками на каблуках кроссовок, миссис Дай сделала несколько шагов к окну и замахала на тварь руками.
- Кыш! - нетерпеливо воскликнула она. - Кыш! Кыш!!!
Этого демон не смог стерпеть. Взмахнув кулаком, он ударил им по стеклу.
Острые осколки со звоном посыпались в комнату.
Миссис Дай попятилась назад, наткнулась на кресло и сказала дрогнувшим голоском:
- Эт-то нехорошо...
- Нехорошо? - Томми едва не закричал. - Что вы имеете в виду, когда говорите "нехорошо"?
- Я думаю, - сказала Дел, поднимаясь с дивана, - она имеет в виду, что мы отказались от последней в своей жизни чашечки чаю.
Мамаша Фан тоже вскочила и быстро-быстро заговорила по-вьетнамски.
Не сводя глаз с разбитого окна. Куй Тран Дай что-то ответила ей на том же языке, и лицо мамаши Фан впервые за все время отразило что-то похожее на растерянность.
- О Боже! - воскликнула она.
Тварь за окном ненадолго оцепенела, словно испугавшись своей собственной дерзости. В конце концов, это было не просто окно, а окно в обители той самой могущественной колдуньи, которая вызвала ее из ада - или откуда там вызывали духов жители реки Ксан. Некоторое время чудовище тупо пялилось на остроконечные осколки стекла, застрявшие в раме, недоумевая, почему его немедленно не швырнуло обратно в темные, провонявшие серой пещеры подземной страны.
Миссис Дай бросила взгляд на часы.
Томми сделал то же самое.
Тик-так.
Тварь негромко заворчала и полезла в окно гостиной.
- Нам лучше встать группой, - предупредила миссис Дай.
Томми, Дел и Скути быстро отошли от дивана и встали рядом с колдуньей и мамашей Фан.
Тварь давно потеряла свой дождевик с капюшоном. Томми считал, что пожар на яхте должен был уничтожить и остальную одежду, но огонь лишь слегка опалил ее, словно неуязвимость твари отчасти распространялась и на то, во что она была одета. Как бы там ни было, черные, с тупыми носками туфли на ногах твари были исцарапаны и измазаны подсыхающей глиной, а изжеванные грязные брюки, изорванная пулями рубашка, жилет и темный пиджак, от которых все еще разило пороховой гарью и сырой рыбой, белая, как цветы гардении, кожа мерзкого существа, делали его похожим на труп.