Атти отчаянно бранился, пока Перкар стаскивал с него кольчугу и рубаху.
— У меня есть три длинные льняные ленты, — сказал Капака. — Я вез их в дар Владыке Леса.
— Сбереги их, — предложил Атти.
— У меня еще есть другие подарки, — ответил Капака.
Перкар отрезал от лент несколько кусков. И вновь, под ругательства Атти, плотно перевязал раны Атти. Кровь проступала сквозь льняное полотно, но еще до перевязки она почти перестала течь из ран.
Перкар помог Атти сесть на лошадь и подал ему кувшин с водой. Атти с жадностью выпил несколько глотков.
— Что ж, надо идти, если вы готовы, — сказал Капака. Ветви за его спиной начали усиленно раскачиваться, хотя ветра не было.
— Я могу ехать, — сказал Атти. — У меня только на миг закружилась голова.
— Сюда, — сказал Нгангата, пришпоривая лошадь.
Перкару показалось, что он видит нечто на стволах деревьев. Некие знаки, едва заметные при бледном свете луны.
— Сюда, — прошептал Нгангата. — Видите огонь?
Луна уже зашла, и потому приходилось ехать медленнее. Перкар заметил слабый, бледный цветок пламени, на который указывал Нгангата. Сам он ни за что бы его не заметил: веки его отяжелели от усталости и готовы были сомкнуться. Безумный бог казался ему теперь полузабытым, давним сном.
— Кто бы это мог быть? — поинтересовался Эрука. — Может быть, у них есть немного воти?
— У них нет воти, — ответил Нгангата.
По извилистой тропке они обогнули несколько ближних к поляне деревьев. И там, при свете мерцающего пламени, Перкар впервые увидел настоящих альвов.
Вид Нгангаты показался Перкару при первой встрече диковинным, но теперь юноша понял: их проводник принадлежит к человеческому роду в значительно большей степени, чем альвы. Пятеро альвов столпились возле огня, стоя прямо, точь-в-точь как люди. У них были узкие бедра и широкие плечи, очень сильные мышцы. Их руки и ноги походили на человеческие, но туловища были слишком клинообразны. Тонкие, серебристые волосы ниспадали на бледную кожу. Странные головы, широкие плоские лица. Скулы казались твердыми, как камни. Альвы не имели ни лба, ни подбородка, черепа над толстыми дугами бровей были почти плоскими, густые белые волосы связаны в пучки. Массивные, но скошенные нижние челюсти незаметно переходили в мускулистые шеи. Глаза напоминали глубокие водоемы — темные, загадочные. Они то мерцали торопливо, то застывали и таили причудливые мысли, которые Перкар не мог уловить.
Нгангата сказал им что-то на том же звонком прищелкивающем языке, на котором он разговаривал с богом. Что Перкару говорила однажды богиня Ручья?
Что некоторые боги, воплощаясь, берут дыхание и кровь у людей? Наверное, в землях альвов боги берут их кровь и потому принимают вид альвов.
— О чем они разговаривают? — раздраженно спросил Апад.
— Они говорят, что Безумный бог не будет преследовать нас здесь. Говорят, что Владыка их края — Ханацалькабицн. Ханацалькабицн и Вфанагритицн старые враги.
— Фанатре… — Капака попытался повторить имя на чужом языке. — Кто?..
— Вфанагритицн. Так зовут Безумного бога, с которым мы вчера сражались.
— Но здесь он не будет нас преследовать. А местный бог, Хана… как там дальше?
Нгангата посовещался с одним альвой, двое других что-то добавили. Перкар с удивлением обнаружил, что среди них есть женщина. Сложением и мускулатурой она не отличалась от мужчин, но была немного меньше, и Перкар заметил две округлые груди.
Нгангата слушал и переводил.
— Людям можно пройти к Владыке Леса по землям альвов, но запрещается рубить лес и строить жилища. Вфанагритицн обезумел, когда люди причинили ему вред, пришли и убили его деревья. Они говорят, что стоны умирающих деревьев свели его с ума.
Перкар заметил также, что возле огня есть постройка. Несколько молодых деревьев, посаженных рядом и переплетенных в некое подобие ограды, грубое и уменьшенное подобие дамакуты. Крыша постройки была покрыта корой и плетеными половиками. Оказывается, альвы строили жилища! Странно, что никогда прежде он не слышал об этом.
Альвы закончили разговор. Они все опустились на корточки и сели, где кому удобнее. Женщина отошла на несколько шагов от костра и присела по большой нужде.
— Отвратительные твари, — сказал Эрука.
Нгангата угрюмо кивнул.
— Конечно. Они позволили нам остановиться неподалеку от них. Завтра они поведут нас к Владыке Леса.
— Что ты им за это пообещал? — ехидно спросил Апад. — Наши жизни?
Нгангата покачал головой.
— Нет. Они находят людей очень забавными. Любят рассказывать о них истории. Если они будут путешествовать вместе с нами, у них появится много новых историй.
— А ты? Ты тоже рассказываешь им о нас истории?
— Да.
— Так я и думал.
Нгангата пропустил его слова мимо ушей.
— Они сказали, что мы можем остановиться чуть выше этого места. Они говорят также, что мы можем взять головню из их костра, чтобы развести огонь.
— Скажи, что я благодарен им, — сказал Капака.
— У них нет такого слова, — ответил Нгангата. — Я могу сказать им только: «Этого достаточно» или: «Вы можете разделить с нами отдых».
— Скажи им: «Этого достаточно».
Перкар был рад, что они спали несколько поодаль от стоянки альвов, потому что, решись они напасть на их отряд, никаких надежд на победу не было бы. Было бы неплохо укрыться подальше от их взглядов — так смотрят дети или глубокие старики… Закрывая глаза, Перкар подумал о том, что может сниться альвам, если только они видят сны. Об этом можно было бы спросить Нгангату, который наверняка видит и сны альвы, и человеческие сны.
Ше Лу Йид Шадун, Шакунг, правитель Нола, Король пяти земель и прилегающей пустыни, глядел на Нияса, своего визиря, из-под полуопущенных век. Сквозь высокие, узкие окна зала лился оранжевый свет — солнце вот-вот должно было зайти. Король обсуждал государственные дела с того самого часа, как лучи солнца падали из противоположного окна под сходным углом. Но близился желанный отдых и ужин в уединении, в собственных покоях. Нужно было сосредоточиться еще на нескольких делах. Трудная задача, если дела эти невыносимо скучны. Только что, например, Нияс прочитал отчет о налогах, полученных от порта Вун Йанг, находившегося в шестнадцати милях вниз по реке. Ше Лу надеялся, что следующий вопрос будет немного интереснее.
— Еще одно дело, господин, довольно личного и даже, возможно, не слишком приятного свойства.
Нияс напрягся, ожидая, что скажет Король.
— Продолжай, — сказал Ше Лу.
— Это касается вашей дочери Хизи.