— Не смей! — крикнул на него Перкар. — Он нам еще пригодится.
— Это верно, Апад! — согласился Эрука.
Апад взглянул на Лемеи; на лице его ненависть была смешана с отвращением: чудище при этом проливало неподдельные слезы. Апад кивнул, подобрал меч и, осмотрев зазубренное и затупившееся лезвие, вложил меч в украшенные резьбой ножны.
— Ты спрашиваешь, отчего я это делаю… — сказал Лемеи, едва только вновь обрел способность говорить. — Так вот тебе и ответ. — Он весело покачал головой. — А сейчас, великие воины, не желаете ли продолжить путешествие?
Перкар остерегался задавать Лемеи вопросы. Они продолжали свой путь в утробе горы, и Лемеи то и дело похрюкивал, довольный ловко удавшейся шуткой.
Наконец коридор расширился, и они вышли в огромный, залитый огнями зал. Он напоминал небесный свод, но звезд там было больше, чем на ночном небе. Стены пещеры были выложены драгоценными камнями, которые переливались в потоках света. Перкар замер, глядя на это чудо, этот сияющий каскад самоцветов; в тишине слышалось только дыхание путешественников, да где-то звонко капала вода.
— Что ж, — заметил Лемеи, — вот мы и добрались. Каракаса Нгорна.
— Кадакаса Нгорна, — поправил Перкар, думая, что Лемеи оговорился. — Утроба горы.
— Вовсе нет, — сурово возразил Лемеи. — Каракаса. Утроба Ворона. Именно здесь оказалось солнце, когда он проглотил его.
Перкар пристально взглянул на Лемеи. Шутит, как всегда. И все же Перкару так мало известно об этих богах… Удивительные вещи они порой утверждают. Вороний Бог, разумеется, любит красивые вещицы. Как солнце, например, или эти драгоценности. Может ли быть, что эта пещера — брюхо Карака? Лучше не разузнавать, решил Перкар.
— Мечи! — нетерпеливо напомнил Апад. — Где хранятся мечи?
Лемеи фыркнул.
— Нетерпение твое изобличает в тебе смертного, — пробормотал он.
— Мы спешим, — пояснил Перкар.
— Конечно-конечно, — с едкой снисходительностью ответил Лемеи, — сюда, пожалуйста.
Он повел их дальше.
— Это пиршественный зал.
— Пиршественный зал? Где же стол и скамьи?
— А ты что, не видишь их?
И Перкар с удивлением увидел, как воздух затрепетал, будто птичьи крылья, а пещера вдруг превратилась в роскошный чертог, полный столов и лавок, еще не занятых, поджидающих гостей.
— Я ничего не вижу, — пробормотал Апад.
— Значит, ты полностью смертный, — ответил Лемеи. — Неужто в твоих жилах нет ни капли божественной крови?
— Ни одной, — заявил Апад. — И это мне приятно.
— Разумеется, — согласился Лемеи, а Перкар сжал плечо Апада, так как тот опять схватился за меч. Апад бросил гневный взгляд на Перкара, но меч так и остался в ножнах. Они пересекли зал: Перкар обогнул стол, а Апад прошел сквозь него.
— А вот у тебя, — сказал Лемеи Перкару, — у тебя наверняка течет в жилах несколько капелек золотой крови.
Перкар ничего не ответил. Ему было странно, что в жилах Апада течет только человеческая кровь. Какая семья не имеет среди своих предков бога или богиню? Семья Апада, как оказалось. И он этим гордится! Краешком глаза Перкар заметил, как Эрука огибает стол.
Достигнув дальнего конца галереи, они остановились.
— Вот мы и пришли, — объявил Лемеи. — Если мне будет угодно, я подожду вас здесь. Скорее всего именно так оно и будет. А сокровища — вон там. — Он указал на небольшое помещение, примыкавшее к залу; теперь и Перкар его увидел.
— Вы можете побеседовать со стражем этих сокровищ.
— Со стражем? — переспросил Апад.
— Да, разумеется, сокровища сторожат. Среди богов встречаются жадные и богатство необходимо оберегать.
— Что это за страж? — настаивал Апад.
— Войди и увидишь, — ответил Лемеи, отхлебывая брагу из фляжки. — Мы с ней не слишком ладим, и потому я останусь здесь.
Перкар глубоко вздохнул. Он проделал такой большой путь, проник в сердцевину горы, сердцевину мира, и на севере его ожидал давний враг, Изменчивый. Нельзя же, почти в преддверии победы, уйти отсюда с пустыми руками. Не произнеся ни слова, он вошел.
Помещение походило на утробу Ворона, но было гораздо теснее. Однако усеянные драгоценностями стены казались еще великолепнее. Но Перкару некогда было любоваться ими, все его внимание было приковано к хранительнице.
По представлениям Перкара, сокровища должен был охранять дракон, вроде того, которого описывает Иру Анту в «Повествовании об Экаре Иру Анту». Но здесь не было ни дракона, ни одноглазого великана. Сокровища охраняла немолодая женщина, седая, с приятным лицом. Одета она была в простое черное платье, и на коленях у нее лежал халат, который она вышивала.
— Здравствуй, — сказала она, едва взглянув на Перкара. За спиной у нее были полки, и там лежали мечи. С прямыми и загнутыми клинками, с наточенными до зеркального блеска лезвиями. Молоты, копья, колчаны со стрелами были небрежно разложены на полу. Помимо оружия, внимание Перкара привлекли другие сокровища: золотые фляги, браслеты и прочие украшения.
— Бабушка, — осторожно обратился к ней Перкар.
— Кто ты? — Она взглянула на него более внимательно. Глаза у нее были серые, и взгляд казался далеким, туманным.
— Я из рода Кар Барку. Меня зовут Перкар.
Губы женщины тронула улыбка.
— Перкар — значит Дуб?
— Да, так меня назвали.
— Это имя дал тебе бог?
— Да, бог дал мне это имя в честь своего друга.
Женщина кивнула и поднесла шитье поближе к глазам, чтобы получше разглядеть свою работу.
— Твои спутники сейчас тоже войдут сюда?
— Не знаю, — пожал плечами Перкар.
— У тебя сомнительные друзья.
— Ты имеешь в виду нашего проводника?
— Да, Лемеи. Если он привел вас сюда, значит, замышляет недоброе. Что ты вздумал тут натворить, мальчик Дуб?
— Я уже не мальчик, — кротко возразил Перкар.
— Да, так ты считаешь. Но это еще нужно доказать. Что тебе здесь нужно?
Перкар забеспокоился. Он был готов к поединку, но только не к подобным расспросам.
— Я назвал тебе свое имя, — сказал он. — Будь добра, скажи, как тебя зовут.
— Что тебе это даст? — возразила хранительница.
— Я сложу о тебе песнь, чтобы почтить тебя, — ответил Перкар. — Или мой друг Эрука, певец…
Она протестующе подняла руку.
— Обо мне не складывают песен, мальчик Дуб. Вряд ли в ваших песнях вы слышали обо мне. Ответь мне, зачем ты сюда пришел. Или я должна это отгадать?