– Я не поеду ни в какой Тор Скат.
– Но возвращаться домой, в Колбели, тебе слишком опасно. Сама видишь, что творится в лесу…
Тут Эспер осекся, пораженный внезапной мыслью. Он имел возможность лично убедиться, что у греффина нет рук. А как же те люди, прибитые к дереву, люди со вспоротыми животами и переплетенными внутренностями? Кто расправился с ними?
– Знаешь, я передумал, – буркнул он. – Я сам провожу тебя в Тор Скат. А греффин подождет. Так или иначе, от меня ему не уйти.
– Ты, конечно, можешь отвезти меня в Тор Скат, Эспер, – фыркнула Винна. – Но так и знай, я там ни за что не останусь. При первом же удобном случае я оттуда улизну и вновь отправлюсь вслед за тобой. И если ты отвезешь меня в Колбели, будет то же самое. Так что если ты и в самом деле не хочешь, чтобы я одна бродила по лесу, подвергая свою жизнь неисчислимым опасностям, тебе придется взять меня с собой. Другого выхода у тебя нет.
– Ты хоть понимаешь, что говоришь?
– А я вообще на редкость понятлива. Именно поэтому и не могу бросить на произвол судьбы безмозглого кретина, который собрался гоняться за чудовищем из страшных сказок.
– Винна, но…
– Можешь зря не сотрясать воздух, – усмехнулась девушка. – Меня тебе не переспорить. Не на ту напал.
– Помолчи! Сейчас не время для шуток. Винна, это чудовище куда опаснее хищных зверей, что водятся в этом лесу. А если мне придется беспокоиться не только о себе, но и о тебе…
– Ты будешь намного осторожнее, верно? И прежде чем совершить какую-нибудь глупость, непременно подумаешь, к каким последствиям это приведет.
– Я сказал, нет.
– А я сказала, что пойду. И хватит об этом, – отрезала Винна. – Давай лучше поговорим о чем-нибудь более приятном. А если такому лесному бирюку не придумать подходящей темы для беседы с девушкой, давай укладываться спать. Завтра нам нужно встать пораньше.
Эспер молча помешал в костре острием вертела. Поблизости негромко заржал Огр.
– Когда ты хочешь караулить, сейчас или ближе к утру? – спросил наконец Эспер, смирившийся с неизбежным.
– Ближе к утру, – миролюбиво откликнулась Винна. – Брось мне одеяло, будь так добр. И когда придет мое время дежурить, буди меня смело, не стесняйся.
Через несколько минут девушка уже спала. Эспер, вскинув лук на плечо, сделал несколько шагов и оказался в кромешной темноте, за пределами светового круга, отбрасываемого костром. Сейчас они вернулись к Брог-и-Страд, и неподалеку меж деревьями виднелись горные луга. Эспер подошел к кромке леса и взглянул в черное небо, в котором поднималась луна. Сегодня она была почти полной, огромной, ярко-желтой. В зарослях раздался голос какой-то птицы, и Эспер невольно вздрогнул.
Он любил ночной лес, и подстилку из опавших листьев всегда считал самой мягкой и удобной постелью на свете. Но теперь непроглядная ночная тьма казалась ему пещерой, полной ядовитых змей. Ему вспомнился взгляд греффина – взгляд, полный презрения. А что, если это жуткое создание и в самом деле бессмертно? Возможно, молоденький монашек, которого он оставил в Тор Скат, просветил бы его на этот счет. А может, он ничего не смыслит в греффинах. Впрочем, в любом случае их дороги разошлись навсегда. Мальчишка наверняка уже подъезжает к своему монастырю.
О, как бы Эспер хотел, чтобы Винна сейчас тоже находилась подальше отсюда, в безопасности.
Как бы он хотел, чтобы своевольная девчонка не увязалась за ним вслед.
Эспер несколько раз повторил это про себя, решительно и твердо. Но в глубине души он все равно ощущал, что лжет, лжет непонятно кому и зачем. Раздосадованный, он отвернулся от зловещей луны и вернулся к огню, туда, где мирно посапывала Винна.
К тому времени когда они оказались у праздничного шатра, Фастия успела назвать Нейлу столько имен знатных лордов и леди, грефтов, архгрефтов и маргрефтов, маршалов, сенешалей, эрлов, графов, баронов и простых рыцарей, что у того голова пошла кругом. К тому же он без конца кивал в знак того, что слышит свою высокородную спутницу и почтительно внимает ее словам, и в результате у него не на шутку разболелась шея. Меж тем король, продолжая беседу с сэром Файлом, отъезжал все дальше и дальше по лугу. За ним последовала вся свита, и наконец около Нейла и Фастии остались лишь несколько рыцарей без гербов.
Когда они неспешной рысцой поднялись на вершину холма, пестревшую разноцветными навесами, цветочными гирляндами и яркими костюмами снующих повсюду слуг, Фастия сочла нужным покинуть Нейла.
– Мне надо поговорить с матушкой, – сообщила она. – Обсудить кое-какие подробности праздника. А вы пока веселитесь и развлекайтесь.
– Всенепременно, архигреффесса. Я так благодарен вам за то, что вы удостоили меня своего общества.
– А я благодарна вам за ваше общество, – с неожиданным смущением откликнулась Фастия. – Я весьма приятно провела время. Здесь, при дворе, не часто удается ощутить дуновение свежего воздуха, а вы подарили мне такую возможность.
С этими словами она поскакала прочь, но внезапно остановилась, повернула лошадь и подъехала к Нейлу так близко, что он ощутил слабый аромат коричных духов, исходивший от ее волос.
– Я показала вам далеко не всех. Вы еще не видели моего дядюшку Роберта. Это брат моего отца. У него также есть две сестры – Лезбет, герцогиня Андемерская, и Элионор, герцогиня Лойсская. Первая – очаровательна и любезна в разговоре. Что касается Элионор, то я советую вам по возможности избегать ее, по крайней мере до тех пор, пока вы не приобретете некоторого придворного опыта. Для молодых людей вроде вас эта дама представляет серьезную опасность.
В ответ на это предостережение Нейл поклонился в седле.
– Еще раз примите мою благодарность, принцесса Фастия. Ваши советы воистину бесценны для меня.
– Всегда рада помочь.
На этот раз она ускакала, не оборачиваясь.
Нейл остался в одиночестве, получив наконец возможность перевести дух, спокойно оглядеться по сторонам и попытаться разобраться в царившей вокруг суете и неразберихе.
А также осознать тот факт, что он наконец-то видел короля. И не какого-нибудь захудалого монарха крошечной державы, а единовластного повелителя своей страны – императора Кротении и подчиненных ей земель, самой великой монархии в мире.
Потрясенный этой мыслью, Нейл принялся тихонько шептать благодарственную молитву святому Лиру.
– Посмотри только, как этот мужлан ловко сидит на лошади, – раздался за его спиной глумливый голос. – Эй, сэр Пентюх, ты, я вижу, молишься. Наверняка просишь святых, чтобы они помогли тебе удержаться в седле? – не унимался насмешник.
В ответ на это раздался раскатистый хохот. Нейл договорил последние слова молитвы и обернулся, ища взглядом злополучного «сэра Пентюха», служившего предметом столь откровенного издевательства. Однако он увидел лишь двух рыцарей в отороченных соболем зеленых плащах. Оба пялились на него самым наглым и вызывающим образом. На лице того, кто подначивал Нейла, красовались ястребиный нос и небольшая черная бородка. Второй, весь покрытый рубцами от оспы, презрительно осклабился, обнажив острые длинные зубы. Его прозрачные глаза были холодны как лед. Несколько других рыцарей, поняв, что назревает ссора, начали приближаться к ним.